5. Изгнание Рудольфа Бургундского. — Интриги женщин в пользу возвышения Гуго. — Иоанн X заключает с ним договор. — Марозия выходит замуж за Гвидо Тусцийского. — Трудное положение Иоанна X. — Изгнание его брата Петра. — Революция в Риме. — Убийство Петра. — Падение и смерть Иоанна X

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

5. Изгнание Рудольфа Бургундского. — Интриги женщин в пользу возвышения Гуго. — Иоанн X заключает с ним договор. — Марозия выходит замуж за Гвидо Тусцийского. — Трудное положение Иоанна X. — Изгнание его брата Петра. — Революция в Риме. — Убийство Петра. — Падение и смерть Иоанна X

Рудольф Бургундский мог удержать за собой корону в течение только трех лет. Могущественная противная партия свергла его; главой этой партии была Ирменгарда, вторая жена и затем вдова Адальберта Иерейского. Чтобы разобраться в этих запутанных обстоятельствах, имевших также влияние на судьбу Рима, мы должны упомянуть о целом ряде лиц и их родственных между собой отношениях. Пленительная красота знаменитой Вальдрады перешла на ее потомство, и пламя демонической страсти, горевшее еще сильнее в детях и внуках этой женщины, охватило Италию. Незаконная дочь Вальдрады, Берта, была выдана замуж за графа прованского Теобальда; от этого брака родился Гуго. Будучи вдовой, Берта пленила Адальберта II, богатого маркграфа тусцийского, и, выйдя за него замуж, имела от него трех детей: Гвидо, Ламберта и Ирменгарду. Располагая в Тоскане могущественной властью и передав ее в наследство своим тусцийским детям, Берта в то же время прилагала старания к тому, чтобы добиться короны Италии для своего любимого сына от первого брака, графа прованского, Гуго. В 925 г. смерть положила конец этим стараниям Берты, но Гвидо, Ламберт и Ирменгарда продолжали добиваться осуществления замысла матери. Ирменгарда, только что овдовевшая со смертью маркграфа иврейского, своей красотой и интригами умела привлечь к себе ломбардскую знать. Если хроники того времени, отчасти романтические, правдивы то надо думать, что Ирменгарда своей чарующей красотой не уступала ни греческой Елене, ни египетской Клеопатре; епископы, графы и короли покорно склонялись к ее ногам. Успев завлечь в свои сети самого Рудольфа Бургундского, новая Цирцея сняла с его головы ломбардскую корону, чтобы возложить ее на своего сводного брата Гуго. Это возбудило презрение к Рудольфу в ломбардской знати; наиболее уважаемый в Верхней Италии миланский архиепископ, которому Рудольф изменил, не оказал ему поддержки; ломбардские сановные люди со своей стороны призвали в Италию Гуго.

Со всеми этими планами совпадали и интересы папы. Он был очень стеснен в Риме партией Марозии, унаследовавшей богатство, приверженцев и могущество своих уже умерших родителей. Решив еще раз чьей-нибудь сильной рукой смирить партии и думая снова восстановить императорскую власть, Иоанн X вместе с ломбардцами сосредоточил свои надежды на Гуго Прованском. Отправленные папой послы нашли Гуго уже в Пизе. В 926 г. в Павии Гуго был провозглашен королем Италии, отсюда он направился в Мантую, где встретился с папой и заключил с ним договор. Условием получения императорской короны было, вероятно, освобождение папы от его врагов в Риме. Но Иоанн обманулся в результатах своей поездки и своих переговоров: власть Марозии была в это время более сильна, чем когда-либо. Как только вдова Альберика узнала, что Гуго предстоит сделаться королем Италии, она решила искать опоры в его могущественном сводном брате, маркграфе тусцийском Гвидо, и предложила ему свою руку. Гвидо не пренебрег богатой римской senatrix, вместе с которой в его руки могла перейти и власть над городом. Таким образом партия Феофилакта, теперь уже Марозии, действовавшая при Беренгаре в национальных интересах, перешла на сторону тосканцев, более всего содействовавших возвышению государей Прованса.

По возвращении в Рим несчастный папа мог стать только жертвой своих врагов. Тем но менее он сумел продержаться еще два бурных года под мечом противников, и это служит наилучшим доказательством ума и энергии этого папы. Его опорой, вооруженной рукой был его брат Петр, о котором, как мы видели, особо упоминается при коронации Беренгара. По-видимому, Иоанн поставил Петра во главе городского управления и возвел его в консулы по смерти Альберика. Вероятно, под предводительством Петра римляне восстали против Альберика, победили его и овладели Гортой. Летописец сорактский называет Петра даже маркграфом, и, если только тут нет смешения с Альбериком, возможно, что Петру удалось получить сан Альберика и овладеть его землями. В скудных хрониках говорится ясно, что Петр был преградой для партии, которая стремилась низвергнуть Иоанна, возвести на престол св. Петра свою креатуру и таким образом взять в свои руки власть над Римом. Гвидо и Марозия, стремившиеся к патрициату, далеко еще не были властителями Рима. Лишь после того, как были скрытно собраны войска в городе, было произведено нападение на Латеран. Если верить летописцу, Петр сначала был изгнан в Горту. Призвав венгров, он вернулся с ними в Рим и опять появился у брата в Латеране. Тогда на глазах у папы народ изрубил Петра, а наемники Гвидо схватили самого Иоанна и по приказанию Марозии заключили его в замок Св. Ангела. Римский народ, приведенный в отчаяние опустошениями, которым подвергли страну венгры, призванные сначала Альбериком и затем также Петром, чего, быть может, в действительности он не сделал, был рад каждой перемене правления, каждому падению папы и поддержал революцию. Этот переворот, — к сожалению, остающийся не выясненным, — произошел в июне или июле 928 г., а в следующем году Иоанн X, находившийся в темнице, умер или от голода, или был задушен.

Так незаслуженно окончилась судьба человека, стремившегося к благополучию Рима; нельзя также не чувствовать удивления к этой судьбе, так как начало и конец деятельности Иоанна X как папы связаны с вмешательством в нее двух женщин, матери и дочери: Феодоры, через которую Иоанн получил папскую корону, и Марозии, которая его лишила и этой короны, и жизни. Условия, которым обязан был своим возвышением Иоанн, и близкое участие, которое принимали в его карьере названные женщины, составившие себе дурную славу, послужили многим историкам церкви и более других Баронию основанием предать проклятию память этого папы; а между тем личность Иоанна X, — греховность которого утверждается только молвой, а выдающиеся способности имели действительное историческое значение, — выступает из мрака того времени как один из таких образов между папами, которые наиболее заслуживают сохранения о них памяти.

Церковно-исторические акты воздают честь деятельности Иоанна X и его отношению ко всем христианским странам и прославляют его как одного из реформаторов монашества, так как строгий устав Клюнийского ордена был утвержден Иоанном. Его попытка внести через Беренгара в Италию порядок заслуживала похвалы, а слава, которой покрыл себя этот папа, освободив великой лигой свою отчизну от сарацин, останется за его именем навсегда.

В Риме не существует ни одного памятника Иоанну. Имеются указания, что он окончил сооружение Латеранской базилики и украсил дворец картинами. Можно предполагать, что в недолгие годы спокойствия, следовавшие за победой при Гарильяно, Иоанн употребил взятые в добычу у сарацин сокровища на завершение того, что было сделано Сергием в Латеранской базилике.