2. mirabilia urbis romae

2. mirabilia urbis romae

Двенадцатый век оказался благоприятным для возникновения римской археологии. Мечтая о восстановлении республики на Капитолии, сенаторы должны были так же вспомнить о величественных сооружениях древнего Рима и постараться воспроизвести в своем воображении изумительный город своих предков. Несмотря на безжалостное разорение, которому Рим подвергался в продолжение целого ряда столетий, этот город сохранял все-таки свое значение самого старинного из всех поселений на Западе; древний дух римлян, сломленный, но все еще в них живший, снова пробудился и заставил их вступить в борьбу с церковью. Свою окончательную форму, в которой Graphia и Mirabilia дошли до нас, они получили именно тогда, когда был восстановлен сенат; с той поры они постоянно списывались и распространялись; но в то же время невежественными переписчиками они искажались до нелепости. В сущности, и то и другое сочинение представляют одинаковое содержание, различаясь друг от друга только порядком изложения. Нельзя сказать, что церковный Рим игнорируется в них намеренно; но в них обоих видно явное предпочтение языческому Риму. И это предпочтение казалось настолько естественным, что даже папские архивариусы, как Бенедикт, Альбин и Ченчий, не задумались включить Mirabilia в свои официальные сборники Ввиду упоминания в Mirabilia о гробницах Иннокентия II и Анастасия IV, о замках Франджипани и Пьерлеоне и затем о дворце сенаторов на Капитолии, надо полагать, что это описание города было закончено в последней половине XII века. В Graphia встречаются, правда, отделы более раннего происхождения, как, напр., Книга об императорских ритуалах времен Оттонов; тем не менее и это дополнение сделано так же впоследствии; вообще мы не имеем списка Mirabilia, который можно было бы отнести ко времени до XII века.

Таким образом, Mirabilia оказываются отделенными от Curiosum Urbis, и во всяком случае от Анонима Эйнзидельнского, промежутком времени в несколько столетий; никаких связующих звеньев из этого промежуточного периода до нас не дошло. Нет сомнения, что описание города, разрастаясь из Curiosum Urbis, слагалось в своих главных основаниях мало-помалу. Некоторые отделы его были известны сорактскому летописцу; в XII веке оно могло сложиться в одно целое. Нельзя, по крайней мере, отрицать, что Mirabilia возникали по частям; первоначальный же список нам не известен. Римские и итальянские авторы, отчасти заимствовавшие из Mirabilia, отчасти перерабатывавшие их, стали пользоваться ими только уже со второй половины XII века; эти авторы были: каноник Бенедикт, Альбин и Ченчий, Готфрид Витербский, Петр Маллий, Ромуальд Салернский, позднее Martinus Polonus и Синьорили.

В этом замечательном произведении неизвестного схоласта, описывающего «Достопримечательности города Рима» в примитивной, наивной форме и на соответственном обветшалом латинском языке, мы уже находим явственные зачатки римской археологии, достигшей в наше время таких поразительных размеров. Наряду со здравым пониманием и положительными сведениями в книге встречаются бессмыслицы и вполне извинительные промахи; тем не менее это не будет поставлено автору книги в вину ни позднейшими, ни современными археологами, обратившими Рим в общем результате своих исследований и своей притязательной учености в какой-то лабиринт, пугающий историка. В высшей степени интересно воспроизвести ту картину, которую представлял Рим XII века, когда его величественные развалины еще не стояли, как остовы, расчищенные с научною целью, огороженные и окопанные, а представляли собой или грозные, неприступные замки буйных консулов, или мирные живописные жилища, или наконец оставались совершенно покинутыми, и только время налагало на них свою печать. Многие из тех развалин, которых в настоящее время уже не существует или из которых был взят украшавший их мрамор, стояли в XII веке совершенно нетронутыми и были известны в народе – одни под легендарными названиями, другие под действительными. Читая

Mirabilia, нельзя не удивляться тому, что даже после пожара, бывшего при вторжении в Рим норманнов, развалины древних зданий сохранялись все еще в большом числе; поэтому в описании города, наряду с упоминанием о таких зданиях и памятниках, которые в ХII веке оказались уже изменившимися или погибшими, мы очень часто находим указания так же и на то, что действительно еще существовало.

Во многих случаях мы имеем возможность проверить эти указания, сличая их с церковными книгами того времени, содержащими описание ритуалов, так как и здесь памятники перечисляются под теми же самыми народными названиями. Так в этих книгах приведено описание пути, по которому следовала папская процессия, причем точно обозначены здания и улицы, находившиеся на этом пути В некоторые торжественные дни папы вместо того, чтобы ехать в вызолоченных повозках, совершали свое шествие пешком и с босыми ногам». В таких случаях папы, как люди престарелые, останавливались для отдыха в определенных местах и здесь, у всех на виду, в их распоряжение предоставлялось заранее приготовленное ложе (lectulus). В других случаях папы, окруженные всей помпой своего двора и увенчанные Regnum, ехали верхом на белом лошаке (albus palafredus) с серебряной уздечкой и с пурпуровым покрывалом.

В Ordo, написанном в 1143 г., каноник Бенедикт, включивший в свой список так же Mirabilia, дает следующее описание пути, по которому направлялась процессия: «Папа выходит через (Латеранское) поле у церкви Св. Григория in Martio, проходит под аркой водопровода (Martia, по имени которой называется церковь Св. Григория), подымается на большую дорогу, минует находящуюся справа церковь Св. Климента и поворачивает налево к Колизею. Затем он проходит через Arcus Aurea (арка, ведущая к форуму Нервы) перед форумом Траяна (т. е. Нервы), идет до церкви Св. Василия (ныне delle Annunziatine), подымается в гору близ Militiae Тиберия (Torre delle Milizie), спускается мимо S.-Abbacyrus, минует церковь s. Apostoli, направляется влево к via Lata, сворачивает вдоль via QuirinaiisK S.-Maria in Aquiro, достигает арки della Pieta, затем идет к Марсову полю мимо церкви Св. Трифона близ Poslerulae и доходит до моста Адриана. Пройдя мост, он выходит через Porta Collina, возле храма и замка Адриана, минует обелиск Нерона, проходит через портик возле грибницы Ромула и затем подымается в Ватикан, в базилику апостола Петра».

«По окончании обедни перед базиликой совершается коронование папы, после чего он садится на лошадь и уже коронованный направляется в процессии обратно следующим «священным путем»: через портик и вышеназванный мост папа проходит под триумфальными арками императоров Феодосия, Валентиниана и Грациана, приближается ко дворцу Chromatius, где евреи приветствуют процессию гимнами, затем следует через Parione между цирком Александра (ныне Navona) и театром Помпея, вниз, через портик Агриппины (близ Пантеона) и вверх через Piriea (округ или площадь della Pigna), возле Palatina (в древности местность ad Pallacenas близ S.-Marco); затем, миновав церковь Св. Марка, проходит под аркой Manus Carneae, по Clivus Argentarius, между островом того же имени (Basilica Argentaria) и Капитолием; спускается к Мамертинской тюрьме (privata Mamertmi), проходит под триумфальной аркой (Севера), между Tempulm Fatale (арка Януса) и храмом Concordia, затем между форумом Траяна (Нервы) и форумом Цезаря; далее, под аркой Нервии, между храмом этой богини и храмом Януса; далее вверх к Asylum по вымощенной дороге, где пал Симон волхв (древняя via Sacra), близ храма Ромула (базилика Константина); затем идет под триумфальней аркой Тита и Веспасиана, называемой по имени VII Lucernarum, спускается к Meta Sudans и к триумфальной арке Константина, сворачивает налево перед амфитеатром и, следуя по священному пути (sacra via), возле Колизея, возвращается в Латеран».

Таким образом, для торжественных христианских процессий создалась новая via sacra, последний отдел которой — от Колизея до Латерана — получил название sancta via. Папские процессии намеренно проходили под триумфальными арками языческих времен. На пути этих процессий встречались и христианские, и языческие памятники, чередуясь друг с другом, и тем не менее в то время даже в книгах ритуалов явное предпочтение отдавалось языческим памятникам. В Mirabilia они все перечислены; не забыт в них так же и дворец префекта Кромация в округе Parione, у которого размещались евреи, встречая процессии. Эта римская постройка, находившаяся близ церкви Св. Стефана in Piscina и в то время еще существовавшая в виде развалин, описана в Mirabilia под именем Templum Olovitreum, т. е. особенно искусного сооружения, которое было разукрашено мозаикой, сделано сплошь из стекла хрусталя и золота и снабжено принадлежностями астрономии со всеми небесными знаками. Здесь же сообщается, что этот изумительный дворец был разрушен Себастианом и Тибуртием, сыном префекта Кромация.

Таким образом, в Ordo Romanus мы находим подтверждение топографических сведений, сообщаемых в Mirabilia; помимо того, это описание города, несмотря на всю свою примитивность, часто оказывается согласным также и с теми выводами, к которым приводит современная археология. Кроме местных преданий, автор Mirabilia черпал свои данные из разных источников. Самыми древними источниками были Curiosum и Notitia; деления города на округи автор, однако, не заимствовал из них, так как оно в его время уже не имело значения. Он удовольствовался обзором стен, ворот, холмов и мостов, лишь несколько изменив порядок этого обзора. Автор останавливается предпочтительно только на главных отделах: дворцах, термах, триумфальных арках и театрах; но числовые указания не приведены им и описание очень сбивчиво. Затем, на пользу и к удовольствию паломников, он перечисляет кладбища и места, прославленные в истории мучеников; эти сведения почерпнуты им из церковных книг Stazioni Pontificale и мартирологов. Последнее обстоятельство ввело, между прочим, в заблуждение одного из переписчиков Mirabilia: поглощенный всецело святцами, этот наивный переписчик принял за мартиролог Fasti Овидия, из которых автор часто делает позаимствования. Далее следует несколько отделов, размещенных в разных списках в различной последовательности: о стоявшем в Риме украшении в виде кедровой шишки; о Капитолии; о храме Марса в Риме; о мраморных копях; об императорских судьях в Риме; о колонне Антонина. Затем, со многими повторениями, описывается Ватикан, замок св. Ангела, гробница Августа, Капитолий, форумы, Палатин и другие холмы; приводится история бронзовых коней перед Латераном и в заключение говорится о постройке Пантеона и о ведении Агриппы.

Чтобы дать понятие об общим характере описаний в Mirabilia, мы приводим из них несколько выдержек. «Здесь (близ форума) находится храм Весты, в котором, по преданию спал Дракон; об этом можно прочесть в житии св. Сильвестра; а там – храм Паллады, и форум Цезаря, и храм Януса, который, как утверждает Овидий в своих Fasti, предвидел все совершающееся в году от его начала и до конца; ныне этот храм называется башней Ченчия Франджипане». О развалинах на Палатине, который назывался так же Palanlius mons, упоминается лишь вкратце: «Внутри Palatium находится храм Юлия; напротив Palatium – храм Солнца; на том же самом Palatium помещается храм Юпитера, называемый Casa major». О Circus Maximus: «Цирк Приска Тарквиния, изумительно красивый, с сиденьями, расположенными на столько большими уступами, что зрители совсем не загораживали друг другу зрелища; наверху находились аркады, украшенные сплошь стеклом и желтым золотом; на верху помещались дома Palatium, и здесь 14 мая женщины садились кругом и смотрели на происходившие игры; в середине стояли два обелиска (aquliae), один поменьше, имел 87 футов высоты; другой, более высокий, 122 фута. Наверху триумфальной арки, стоявшей у входа, поставлен был вызолоченный, бронзовый конь, который, казалось, готов был умчаться, унося на своей спине воина; на арке, находившейся на противоположном конце, стоял другой конь, так же бронзовый и вызолоченный. На высоте Palatium, откуда можно было видеть игры, находились места, назначенные для императора и королевы». «Против храма Траяна, где еще доныне сохранились двери этого храма, стоял храм Зевса». «Возле Schola Graeca находился храм Лентула; на другой стороне, где теперь стоит башня Centius de Origo, был храм Вакха. В Elephantus были храм Сивиллы, храм Цицерона in Tulliano, храм Зевса, с золотой беседкой внутри его, и храм Severianum» «На Марсовом поле храм Марса; здесь 1 июля избирались консулы, которые сохраняли свои полномочия до 1 января; если избранный консулом оказывался невиновным ни в каких преступлениях, то он утверждался в этом сане. В этом храме римские победители выставляли rostra кораблей, служившие предметом зрелища для всех народов». «Вверху над фасадом Пантеона были поставлены два бронзовых, вызолоченных тельца. Против дворца Александра находились два храма Флоры и Фебы Позади дворца, где теперь помещается раковина-чаша, стоял храм Беллоны, на котором была надпись: Я был древним Римом; но теперь; я буду называться новым Римом; Восстановленный из праха, я возношусь к небесам».

Древние памятники часто обозначаются в Mirabilia по имени церквей, которые были построены на развалинах этих памятников; но, как мы видели, речь идет почти исключительно только о древних памятниках: поэтому Mrabilia представляют настоящее археологическое описание Рима того времени, когда Италия приняла смелое решение освободиться от варварства Средних веков и свергнуть с себя иго церковной власти и чужеземной тирании. Как археологическое воспроизведение древнего города, книга Mirabilia является таким образом логически связанной с эпохой провозглашения независимой городской общины. Можно с вероятностью предполагать, что в то время Mirabilia были излюбленной книгой сенаторов. Ее автором мог быть только римлянин. С полным сознанием того, что его работа преследует в сущности археологические задачи, он говорит об этом в таких словах: «По мере наших сил мы приложили старание дать на память потомству возможно ясное описание этих и многих других храмов и дворцов, существовавших в золотом городе в языческие времена и принадлежавших императорам, консулам, сенаторам и префектам, и все эти здания, блиставшие своими украшениями из золота, серебра и бронзы, из слоновой кости и драгоценных камней, мы описали так, как читали о них в древних хрониках, видели собственными глазами и слышали в преданиях».

Схоласту-автору Mirabilia археолог будет признателен и в наше время. Критически относясь к книге, он различит в ней то, что заслуживает доверия, от того, что ошибочно, и извлечет из нее немало полезного. Во всяком случае до Флавия Блонда автор Mirabilia сделал первую попытку воспроизвести картину Рима, обращенного в развалины, — изобразить город в его исторических памятниках. Но, конечно, в книге Mirabilia (так же, как и во всех других археологических исследованиях) древний город встает перед нами лишь как бы в тусклом свете луны. На создания истории, как бы ни были они величественны, время налагает печать разрушения.

Последующие поколения прилагают все свое рвение к тому, чтобы найти в уцелевших остатках свидетельство прошлого, но не узнают и половины того, что в свое время, на месте, было известно каждому ребенку.