4. Лев Исавряннн посылает армаду против Италии. — Он конфискует римские церковные имения. — Папа приобретает Галлезе. — Он заключает союз с Сполето и Беневентом. — Лиутпранд вступает в герцогство. — Григорий ищет помощи у Карла Мартелла. — Смерть Григория III, Карла Мартелла и Льва Исавряннна в 741
4. Лев Исавряннн посылает армаду против Италии. — Он конфискует римские церковные имения. — Папа приобретает Галлезе. — Он заключает союз с Сполето и Беневентом. — Лиутпранд вступает в герцогство. — Григорий ищет помощи у Карла Мартелла. — Смерть Григория III, Карла Мартелла и Льва Исавряннна в 741 г.
Император Лев вовсе не думал отказываться от своего намерения наказать Рим и друг и; возмутившиеся провинции. В 733 г. он отправил флот под начальством адмирала Манеса, но этот флот постигла жалкая участь: он погиб в Адриатическом море. Тогда Лев конфисковал все имения, принадлежавшие римской церкви в Калабрии и Сицилии и приносившие ежегодный доход в 35 000 золотых. В Сицилии церковь обладала обширными имениями; однако много имений принадлежало церкви и в неаполитанском герцогстве возле Сорренто, Мизенума, Капуи, Неаполя и даже на острове Капри. Утрата этих имений была чувствительна для церкви, и последняя старалась так или иначе возместить эти потери. Именно в это время церковь приобрела замок Галлезе в римской Тусции, захваченный лангобардским герцогом Сполето и купленный Григорием у Тразамунда. Книга пап упоминает об этом акте в особых, исключительных выражениях: папа, как значится в этой книге, присоединил Галлезе к священной республике и к римскому войску. Возвращая этот замок римскому герцогству, которое, во всяком случае, составляло часть империи (respublica), папа тем не менее смотрел на замок как на собственность исключительно Рима, лежащую в пределах его ближайшей территории. Под неопределенным выражением sancta respublica можно было одинаково подразумевать и римское герцогство, на которое папа уже заявлял притязание, как на патримониум Св. Петра, и точно так же Sacrum Romanum Imperium. Папы оставляли неприкосновенными установления Римской империи, проявляя в этом отношении великую мудрость; свою же нараставшую власть в Риме папы маскировали искусными дипломатическими приемами. Этой властью папы были обязаны хаотическому состоянию Италии, бессилию византийских императоров и своей собственной смелости и энергии. Благодаря папам Италия освободилась из-под ига греков и в своем существовании вновь получила всемирно-историческое значение. Папы воскресили погибавшую латинскую национальность и спасли Рим, средоточие церкви, от грозившей ему участи стать столицей лангобардского королевства. Начало светской власти пап связано с первым национальным подъемом Италии. История всех последующих столетий убеждает нас в том, что наибольшего могущества папы достигали в Италии тогда, когда на знамени их было начертано служение нации, а слабее всего они оказывались тогда, когда выпускали из рук это знамя.
Передача заика Галлезе состоялась вследствие тайного договора между Григорием и герцогом Сполето. Тразамунд и Годшальк Беневентский, пользуясь царившей в Италии смутой, старались добиться независимости от короля лангобардов, и Григорий поддерживал их в этих стремлениях. Когда Лиутпранд направился на Сполето, Тразамунд (в 739 г.) бежал в Рим искать защиты у папы и нашел ее здесь. Заняв Сполето, король потребовал выдачи мятежника, но папа и римское войско, во главе которого в сане римского герцога стоял экс-патриций Стефан, от. казались выдать королю Тразамунда. Это упоминание о герцоге наряду с папой и римским войском свидетельствует, что даже в то время в Риме все еще находился византийский чиновник в качестве правителя герцогства, и оно же указывает, что Григорий действовал в согласии с экзархом Равенны. На отказ Лиутпранд ответил походом в римское герцогство; он занял Амелию, Горту, Полимарциум и Бледу, оставил в них свои войска и затем, не подвергая Рим осаде и не предавая базилики Св. Петра разграблению, как утверждали некоторые, вернулся в августе 739 г. в Павию. После этого папа отдал в распоряжение Тразамунда римское войско, чтобы тот мог вернуть себе свои земли, и уже в декабре герцог вступил в Сполето.
Но, вернувшись в Сполето, герцог не пожелал более служить замыслам папы и отказался помочь возвратить Риму четыре вышеназванных города. В тоже время Лиутпранд готовился к походу против Сполето и Рима; таким образом папе грозила большая опасность. Он понимал, что итальянцы и византийцы не спасут его от справедливой мести короля лангобардов, и обратился к могущественному в то время на Западе Карлу Мартеллу. Знаменитый сын Пипина Геристальского, герой Пуатье, на полях которого он кровавой битвой навсегда освободил землю франков от сарацин, занимал пост министра; но король был только тенью короля, действительным же государем франкского королевства был Карл Мартелл. Когда в 737 г. меровинг Теодерих умер, престол остался незанятым, и Карл продолжал один управлять королевством.
Возлагать на него надежды папы начали уже давно: еще предшественник Григория III, по-видимому, искал помощи у Карла Мартелла. В 739 г. сам Григорий III отправил к нему послов. Сохранились два письма Григория III к этому франкскому государю. В одном письме папа жалуется, что Карл не оказывает ему помощи, что он верит ложным наветам Лиутпранда и его племянника Гильдепранда и терпит враждебные действия лангобардов, которые, смеясь, говорят: «Пусть Карл, у которого вы просили защиты, приходит с франкской ратью и спасает вас, если может, из наших рук». Таким образом здесь имеется ссылка на какую-то прежнюю просьбу папы и на послание Лиутпранда. Это первое, утраченное письмо Григория, вероятно, было написано тогда, когда король выступил в поход в виду союза папы с мятежниками Сполето и Беневента. Оба сохранившихся письма относятся к 739—740 гг. — ко времени, которое предшествовало покорению Лиутпрандом четырех вышеназванных городов, так как в письмах не упоминается об этом захвате. Не может быть сомнения, что папа горько жаловался бы на утрату городов, если бы она уже произошла; но папа в своих письмах сокрушается только об опустошениях, которым подвергались церковные имения в равеннском герцогстве, и о грабежах, производившихся в римском герцогстве.
«Эти обиды, — пишет папа в своем первом письме, — преисполняют нас неутешной скорбью, так как сыны не находят в себе достаточно отваги, чтоб выступить на защиту своей духовной матери, святой церкви, и подвластного ей населения. Конечно, апостол, о дорогой сын, дарованной ему от Господа силой, может сам охранить свой дом и свой народ, но он посылает испытание верующим в него. Не давай веры наветам этих королей; все, что они тебе пишут, лживо. Их утверждение, будто герцоги Сполето и Беневента мятежники, ложь; они преследуют этих герцогов только потому, что последние в прошлом году не нападали на нас и не пожелали опустошать имения свв. апостолов и грабить их народ. Герцоги сказали так: мы не ведем войны против Господней церкви и подвластного ей населения; мы заключили с ней договор и получили от церкви клятвенное обещание. Герцоги готовы, как и раньше, повиноваться королям; но последние преследуют герцогов, желая изгнать их и поставить на их место жестоких правителей (duces), чтобы они с каждым днем все больше притесняли церковь, грабили имущество апостола и порабощали его народ».
Так писал папа, желая оправдать свой союз с мятежниками, в заключении которого он не мог не признаться. Он уже называл Рим и герцогство народом, «подвластным» св. Петру, и таким образом смело вводил новое юридическое понятие. Он убеждал Карла Мартелла отправить посла в Италию, который мог бы лично удостовериться в бедственном положении церкви, и умолял его не приносить в жертву дружбе с королем лангобардов свою верность апостолу, а взять на себя защиту Рима. В тоже время папа послал через Анхарда вместе с письмом знак отличия католических государей, который уже давно был в ходу, но теперь приобретал особенное значение; то были золотые ключи от гроба апостола, и этим символом папа как бы делал Карла охранителем священного гроба. Однако Карл Мартелл воздержался от рискованного вмешательства в дела Италии; в этом случае он последовал, конечно, чувству долга по отношению к королю лангобардов, с которым был в личной дружбе, так как Лиутпранд не только усыновил в Павии юного Пипина, но в 739 г. еще помог изгнать сарацинов из Южной Галлии.
Папа послал Карлу Мартеллу второе письмо, но и оно не имело результата. Ничего более не содержат в себе эти письма Григория III, единственные подлинные акты, свидетельствующие о том решении папы, которое со временем повлекло за собой непредвиденные последствия. В этих письмах франкский государь просто приглашается взять на себя защиту церкви от Лиутпранда; ни одним словом в них не упоминается о каких-либо чрезвычайных правах на Рим, которые будто бы предоставлял этому государю папа. Между тем существовало мнение, что Григорий iii, возведя Карла Мартелла в сан патриция или консула римлян, предоставил ему действительную власть над Римом; основанием такому утверждению послужило сообщение одного летописца, рассказывающего, будто Григорий в 741 г. отправил к Карлу второе посольство, послал ему ключи от гроба св. Петра, его цепи и Другие ценные дары и предложил ему сан римского консула, т. е. возложить на себя всю законную власть над Римом, решив таким образом не признавать больше власти императора. Однако такое важное решение, передававшее франку, который хотя и обладал могуществом и пользовался общим почетом, тем не менее был только первым министром в своей стране, вместе с правом охранять Рим и светскую власть над ним, едва ли может быть согласовано как с политикой Григория, так и с правовыми понятиями того времени. Нам неизвестно также, что ответил папе Карл Мартелл. Предложение папы было так необычно, что должно было составить предмет обсуждения в каком-нибудь общем собрании франков; последние же позднее доказали, что они не желали ничего слышать о войне с лангобардами из-за папы. Ответ, который был доставлен в Рим послами Карла, мог быть, конечно, только вполне отрицательным, и поэтому книга пап умалчивает о нем.
Между тем король лангобардов продолжал свой поход на Сполето и Рим, а в 741 г. 27 ноября Григорий III умер. Незадолго до его смерти, 11 октября, умер Карл Мартелл и 18 июня — Лев Исаврянин. Таким образом, смерть быстро похитила одного за другим этих трех великих людей своего времени.