3. Распадение ленных владений Генриха VI после его смерти. — Филипп Швабский, герцог Тосканский. — Марквальд, герцог Равеннский. —Конрад, герцог Сполетский. — Тусцинский союз городов. — Восстановление наследия церкви. — Возвышение в Риме народной партии. — Иоанн Капоччи и Иоанн Пьерлеоне Райнерий. —

3. Распадение ленных владений Генриха VI после его смерти. — Филипп Швабский, герцог Тосканский. — Марквальд, герцог Равеннский. —Конрад, герцог Сполетский. — Тусцинский союз городов. — Восстановление наследия церкви. — Возвышение в Риме народной партии. — Иоанн Капоччи и Иоанн Пьерлеоне Райнерий. — Борьба Рима с Витербо из-за Виторклано. — Пандульф Сабурский, сенатор. — Витербо подчиняется Капитолию

Рим, ленные владельцы в Кампаньи, Маритиме, Сабине и Тусции признали в феврале Иннокентия III своим верховным властителем, поэтому папа снова сделался верховным повелителем в пределах римского герцогства. Но он желал также приобрести и все другие провинции, которые когда-то, при Каролингах, были включены в церковную область. Италия вследствие сицилийского наследства Генриха VI была вовлечена в ретроградное движение. Венецианский и Константой договоры оставались занозой в сердце государей Штауфенского дома, не хотевших признавать ни добытой городами свободы, ни представленной папам светской власти. Генрих VI снова выставил принцип империи и сделал Сицилию основой своих монархических стремлений. Он раздробил итальянскую национальность, возросшую в городских обществах под защитой Александра III, тем, что он снова восстановил германский феодализм и от моря до моря основал немецкие государства, образовав их отчасти из имений Матильды, отчасти из церковного наследия, которое он желал уничтожить как наиболее упорное препятствие верховенству империи. Его младший брат Филипп был сделан им герцогом Тусции; его умный сенешаль Марквальд получил экзархат в качестве маркграфа Анконского и герцога Равеннского; а Конрад фон Веслинген еще раньше был герцогом в Сполето. Таким образом, Италия была разделена на части имперскими ленами, держалась в узде, и ей угрожало уничтожение ее городских демократий. Но планомерное здание Генриха VI разрушилось с его смертью, и едва ли найдется другое более очевидное доказательство непрочности всякого чуждого господства, как быстрое падение учреждений этого императора. Они были опрокинуты не столько силой оружия, сколько силой национального стремления, возникшего в первую ломбардскую войну за независимость. Междуцарствие и немецкая борьба за трон сломили штауфенскую партию в Италии и сделали нетрудным для городов достичь независимости от империи. Умный Иннокентий тотчас же выступил как освободитель Италии от господства немцев. Уже в 1198 г. он говорил, что эта страна, местопребывание двух властей, Божиим промыслом предназначена быть главой земли, и эти его слова нашли себе отзвук даже и там, где их склонны были понимать не в смысле всемирного владычества пап, основанием которого должна была служить Италия.

Смерть Генриха VI стала той брешью, через которую Иннокентий, более счастливый, чем Григорий VII, проник в империю, в которой он занял положение третейского судьи, направляя в то же время гвельфскую часть итальянского народа на штурм воздвигнутых Генрихом укрепленных замков. Следствием иноземного феодального господства при императоре был жестокий гнет и жгучая ненависть во многих недовольных городах и местностях. Прежде всего это испытал Филипп, герцог Швабский, еще по приказу Генриха VI прибывший в Италию, чтобы отвести из Фолино в Германию для коронования его сына Фридриха, наследника Сицилии, уже избранного римским королем. У Монте Фиасконе в октябре 1197 г. его уведомили о смерти императора. Пораженный, он повернул назад и едва ушел от яростного восстания итальянцев. В Тусции, в Романьи, в Марках Иннокентий развернул знамя независимости кроме папы, мог бы тогда быть представителем итальянской нации? Но его одушевлял не патриотизм, а сознание того, что временное в тот момент ослабление силы империи давало папству самый удобный случай прочно основать церковное государство. Иннокентии начал свое правление вызванной им революцией, целью которой была отмена исторических прав империи в Италии. Сама церковь своими нападениями вызывала удаление имперской власти. Многие города бросились в объятия папства из ненависти к чужестранцам, другие принуждены были следовать за общим потоком, так как немецкие феодальные владетели всюду должны были быть изгнаны. Из этих верных слуг Генриха самым могущественным был Марквальд; эти был мужественный и закаленный воин. Когда Иннокентий потребовал от него подчинения церкви, он сначала с хитрым искусством вел переговоры, затем храбро оборонялся против восставших городов и папских войск, пока наконец принужден был отказаться от своего прекрасного лена –Равенны. В этой начинавшейся тогда решительной борьбе церкви со Штауфенской империей гвельфский дух одной части Италии был заранее союзником папы.

Впрочем, Равенну и другие местности экзархата Иннокентий III не мог присвоить себе. Архиепископ этого города противился его притязаниям; напротив, он без труда захватил марку Сполето. Конрад фон Верслинген, бывший там герцогом и графом в Ассизи, напрасно предлагал дань, участие в папских войсках и сдачу всех крепостей. Папа хотел выказать себя итальянским патриотом и не принял этих условий. Герцог должен был безусловно подчиниться в Нарни, освободить своих вассалов от присяги на верность и даже удалиться из Италии. Таким образом, швабом Конрадом окончился длинный ряд германских герцогов в Сполето, начавшийся в 569 г. лангобардом Фароальдом. С чувством высокого удовлетворения Иннокентий проехал в 1198 г. по освобожденным от иностранного господства местностям и принял присягу от населения Сполето, Ассизи, Риети, Фолиньо, Норции, Губбио, Тоди, Чита ди Кастелло и других мест, в которых он назначил управителем кардинала церкви S. Maria in Aquiro. Даже Перуджия, бывшая уже могущественной главой Умбрии, в первый раз присягнула папе; он предоставил этой общине право городского суда и свободного выбора консулов, уже ранее дарованное ей Генрихом VI. Он особенно старался привлечь на свою сторону города, подогревая в них стремления к общинной свободе, которые он благоразумно допускал, не давая, однако, им слишком большого простора.

Таким образом, Иннокентий, превознесенный неслыханным счастьем, явился вождем итальянской независимости, которая покрывала собою и независимость Церковной области. И если бы гвельфская идея о конфедерации Италии под верховным руководством папы могла быть когда-нибудь проведена в жизнь, то никто не стоял ближе к ее осуществлению, чем Иннокентий. Блестящие триумфы его первых лет указывают на то, какую непреодолимую силу приобретала церковь всякий раз, как она находила возможным вступать в союз со стремлениями народа.

Тоскана, лен Филиппа Швабского, тоже пыталась отторгнуться от империи, на чем папа и основал надежду подчинить эту благородную страну церкви. Флоренция, Сиена, Лукка, Вольтера, Ареццо, Прато и некоторые другие города уже 11 ноября 1197 г. заключили скрепленное присягой тусцийское товарищество по образцу ломбардского союза. В этом договоре они приняли на себя обязательство защищать церковь и ее владения и никогда не признавать в своих областях без согласия папы ни императора, ни герцога или наместника. Этот-то союз, к которому отказалась присоединиться благодарная Гогенштауфенам Пиза, и пытался подчинить себе Иннокентий. После долгих переговоров он возобновил в октябре 1198 г. тусцийский договор на основах 1197 г., однако ему не удалось получить в свое владение те матильдинские имущества, которыми завладели эти города. Общины не признали за церковью никаких политических прав в старинном герцогстве Тусции. Их сопротивление желаниям Иннокентия III охранило Флорентийскую, Луккскую и Сиенскую республики от потери их самостоятельности. Напротив, приняли подданство церкви все те местности из числа бывших матильдинских владении, которые принадлежали церкви в тусцийской области, но были отняты у нее Генрихом VI или Филиппом. Иннокентий реформировал эту церковную область наравне с другими церковными провинциями: он поставил в ней ректоров, назначил новых управителей в городах и усилил укрепления. От Мархий до Лациума, чтобы держать в повиновении эти местности, был восстановлен или построен вновь ряд грозных крепостей, которые признавались патримониальным владением церкви.

Таким образом, первые шаги нового папы указывали в нем человека, рожденного быть монархом. После двухлетнего пребывания на папском престоле он уже явился восстановителем церковного государства в объеме пипиновского дарения; в то же время он был третейским судьей империи, в которой Филипп Швабский и Вельф Оттон спорили за трон, ленным властителем Апулии и Сицилии и вместе с тем покровителем могущественным городских союзов — истинным протектором Италии. Однако и этот папа не достиг спокойного пользования своей светской властью. Его блестящее правление указывает скорее на трудную и лишь с виду победоносную борьбу сильной воли против стихийных стремлений духа времени, которые он не мог подчинить себе, и против враждебного противодействия мирских элементов, которых он не успел примирить с собой. Напротив, он даже еще усилил резкость этих противоположностей, которые вскоре после того проявились в страшных войнах.

Город Рим немедленно показал, что народное возбуждение представляет такую силу, которую папы еще не могли преодолеть, хотя они иногда и господствовали над ней. Он даже принудил Иннокентия в виде беглеца удалиться в изгнание. Демократы, люди конституции 1188 г., товарищи Бенедикта Карусгомо, не могли перенести того, что папа завладел сенатом и отнял у Капитолия его юрисдикцию в пределах города. Вожаками этой партии были два демагога из первых римских фамилий: Иоанн Капоччи и Иоанн Пиерлеоне Райнерий, оба незадолго до Иннокентия ставшие в сенате преемниками энергичного Бенедикта. Капоччи, живший в Субуре, где находился его башенный дворец, был смелый и красноречивый человек, пользовавшийся большой популярностью в тогдашнем Риме. Перуджия двукратно почтила его избранием в подесты; он находился в родстве со знатнейшими городскими семьями и сам был главой семьи, которая в течение всего XIII века пользовались большим уважением как церкви, так и республики. Оба бывших сенатора будоражили общину, представляя ей, что папа похищает всю ее власть над городом и «ощипывает ее, как ястреб курицу». Неудовольствие римлян искало лишь случая для своего проявления; такой случай давал им Витербо, равно как Тиволи и Тускулум; но папа сумел благополучно избежать опасности, взявши в свои руки дело римлян.

Витербо, богатый торговый город, бывший свободной общиной под верховным главенством папы, уже давно находился в войне с Римом, судебную власть которого он не хотел признавать. В 1199 г. он осадил Виторкланум, вследствие чего этот укрепленный замок отдался под покровительство римлян. Получив требование удалиться, жители Витербо не послушались и дождались наконец от римского парламента объявления войны. Граждане Витербо, предусмотрительно согласившиеся на принятие их в тусцийский союз, обратились к его ректорам за помощью против Рима, и она была им немедленно обещана. Таким образом, когда два папских города объявили войну друг другу, тусцийский союз, не обращая внимания на свой клятвенный договор с церковью, принял участие в этой войне и даже угрожал Риму, резиденции папы. Такие факты уясняют характер папской власти в Средние века и доказывают, что папа и город Рим были две совершенно отдельные друг от друга власти. Вмешательство союза городов принудило римских народных вождей искать помощи у того же папы, которого они надеялись запутать в затруднительных противоречиях тотчас согласился на их просьбу. После напрасного, обращенного к Витербо, требования подчиниться его решению папа наложил на этот город отлучение, тем более что он незадолго перед тем оказал помощь бунтовавшему Нарни. Увещания папы побудили и тусцийскую конфедерацию отозвать свои войска, после чего римляне освободили от осады Виторкиано.

Война возобновилась в конце того же 1199 г., когда сенатором был сильный человек Пандульф из Субура. Если бы Иннокентий отказал городской общине в дальнейшей поддержке, то последовало бы народное восстание, а этого он должен был старательно избегать. Денежных средств у него не было; войска пополнялись плохо. Сенатор медлил, выжидая и расположившись в палатках на Нероновом поле. Тогда брат папы Рихард дал денег для вербовки войска. Римляне выступили в поход в большом числе, и пока они находились на поле битвы, умный Иннокентий публично молился в церкви Св. Петра о победе своих римских братьев: так мало считалась война между двумя соседними папскими городами междоусобной войной и так далеки были общины одной и той же области от понятия об общем государственном союзе. Покинутые тусцийским союзом витербцы заключили договор с графом Ильдебрандино ди Санта Фиора, избрав его своим подестой, а также нашли себе и других союзников. Тем не менее 6 января 1200 г. они потерпели сокрушительное поражение. Римское войско возвратилось с триумфом и военной добычей, и благодарный парламент передал папе ведение мирных переговоров. Иннокентий освободил некоторых благородных пленников из тюрем Каннапарии, чтобы держать их в качестве заложников в Ватикане. Когда же после этого Витербо угрожал прервать переговоры, то он спас от народной ярости наиболее важного из них, Наполеона, вице-графа Кампилии, поместив его в укрепленный замок Ларианум. Но неблагодарный Наполеон убежал, а римляне стали кричать, что папа изменил им для Витербо.

Мир был заключен в конце 1200 г. или в следующем году при посредстве папы. Согласно статьям договора, которые он предоставил в Латеране на утверждение римлян, Витербо подчинялся римскому сенату и народу, признавал свои вассальные обязанности, обещал платить дань, отказывался от Виторкланума, обязывался срыть часть своих городских стен и должен был без сомнения получать от Рима утверждение своего подесты. Побежденный город должен был возвратить двери Св. Петра и другие предметы, вывезенные им из Рима в 1167 г. в качестве военной добычи, тогда как римляне повесили общинный колокол Витербо в Капитолии, а цепь и ключи от ворот в качестве трофеев — на арке Галлиена у С.-Вито. То обстоятельство, что папа диктовал условия мира, на основании которых значительный город Церковной области признавал над собой власть не его, а римской общины, также доказывает, что он признавал римский народ за отдельную от него верховную власть, и в силу этого принципа война между Римом и Витербо особенно заслуживает нашего внимания.