1. Расширение понятия врага

Новые военные условия откололи огромные куски от весьма древнего строения — западных норм военных столкновений. Закон войны гласил, что необходимо щадить тех, кто не может обороняться: раненых, военнопленных, гражданских лиц. Эти категории в XIX и начале XX века стали объектом кодифицированного международного права, унаследовавшего неписанному, но более древнему jus belli. Так появилась Женевская конвенция 1864 года (дополненная в 1929 и 1949 годах), а затем Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов (продленные в 1922–1923 годах). Однако экстремальное насилие войны XX века проистекало не только из тех технологических инноваций, которые мы уже описали. Его истоки также коренятся в культурных традициях, их необходимо искать в представлениях самих солдат. В брутальности современной войны под давлением вполне оправданного желания защитить себя и свою страну исчезли многие факторы, прежде сдерживавшие насилие.

Сначала они исчезли на фронте. Во время I Мировой войны исчезло перемирие санитаров, которое затем снова появлялось только в исключительных случаях: раненые страдали прямо на полях сражений, и чаще всего во врачей стреляли. Древняя традиция плена «под честное слово», которой могли пользоваться офицеры и которая сохранялась до первых дней I Мировой войны, исчезла и была заменена заключением в лагерях.

Затем они исчезли вдали от фронта. Стратегические бомбардировки вражеских городов, особенно столиц, являются грубым нарушением военного права, которое впервые появилось в I Мировую войну, еще до жестокостей войны в Эфиопии, войны в Испании и, разумеется, II Мировой, не говоря уже о ядерной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Разумеется, обстрелы городов проводились уже давно — с тех пор как в первый раз была предпринята попытка принудить город к сдаче. Однако бомбардировки городов без тактической цели означали, что был пройден важнейший порог: граница между вооруженной частью населения и беззащитными гражданскими лицами стала проницаемой, практически несуществующей. Отныне все население страны–противника стало врагом. Открылась дорога к «военным преступлениям», мишенью которых были тела.