Особенности разбития древнерусских земель в период раздробленности

Политическая раздробленность Древней Руси привела к формированию различных путей политико-государственного развития общества. В отдельных землях все еще сохранялись общие черты государственной власти, характерные для раннефеодальной монархии. Ряд факторов способствовал сохранению в массовом сознании представления о «единстве Руси». Несмотря на участившиеся княжеские усобицы и распри региональных властных элит, центростремительные процессы и конфедеративные связи находили отражение в деятельности съездов князей, в сходстве правовых систем, сохранении православия и единой для всей Руси церковной организации — митрополии (а в отдельных землях епископских кафедр). Духовная власть не оспаривалась ни удельными князьями, ни местными духовными иерархами.

Однако геополитические, природные, социально-экономические особенности, а также общественно-политические традиции различных регионов Руси привели к формированию различных моделей власти и управления с характерными только для них признаками. Специфика той или иной модели была обусловлена различным соотношением княжеского (монархического) и вечевого (демократического) начал в системе государственной власти и степенью полноты княжеской власти ввиду воздействия на нее землевладельческой знати — боярства. Важнейшими можно считать три политические модели, в которых ключевым элементом являлась княжеская власть.

1. Южные земли Руси оказались в составе Киевского, Черниговского, Переяславского и Новгород-Северского княжеств — они составляли первоначальное ядро Руси еще догосударственного периода. В последующие века эти территории стали контактной зоной этнокультурного и цивилизационного диалога древнерусской (оседлой, земледельческой) и тюркской (кочевой) цивилизаций. Здесь были сосредоточены древние боярские вотчины, открытые степным просторам на юге и востоке. Для их защиты киевские князья использовали расселение здесь побежденных кочевников — торков, печенегов, берендеев (с XII в. — черные клобуки). Они несли пограничную службу и были важным фактором военно-политического и этнического развития южнорусских земель. Отношения южнорусских князей со степняками носили различный характер: наряду с постоянным военным противодействием отмечались союзнические отношения (особенно характерно для черниговских князей).

В круговорот борьбы за Киев были втянуты все важнейшие княжеские ветви, пытавшиеся встать во главе княжеской иерархии. Являясь древним политическим и территориальным ядром древнерусской государственности, Киевское княжество так и не сложилось в отдельное независимое княжество, не выделилось в наследственную «отчину» какой-либо княжеской династии. В результате соперничества различных княжеских ветвей в Киеве в XII в. складывалась новая форма княжеского владения-соправительства на основе ряда (договора) киевского вече, боярства с князьями. На киевском престоле одновременно утверждались два князя, которые представляли две наиболее сильные и соперничающие друг с другом династии. Оба князя владели мощными княжествами за пределами Южной Руси. Князья совместно выступали в походы, по согласованию решали внешнеполитические и внутренние проблемы. Все это создавало относительное равновесие сил, ослабляло усобицы и было одним из факторов связи Южной Руси с остальными землями.

2. Юго-западные земли Руси к XII в. находились в составе Галицкого и Волынского княжеств. Природные условия благоприятствовали развитию земледелия, речные и сухопутные торговые пути тесно связывали с Центральной и Западной Европой. Издревле существовавшие (Червень, Белз, Перемышль) и вновь построенные (Владимир, Галич) князьями города стали опорой княжеской власти в этом богатом крае. Но княжеская власть была довольно нестабильной: первоначально в Галицкой земле утвердились князья-изгои, в XII в. отмечались периоды возрастания могущества князей, а в 1199 г. Галичина и Волынь были объединены под властью Романа Мстиславича. Однако уже в 1205 г. наступила политическая смута, и за 30 лет на галицком престоле сменилось 16 правителей, в том числе два венгерских королевича. Вновь княжеская власть укрепилась с началом правления Даниила Романовича в 1238 г.

В руках бояр в Галицко-Волынской земле в XII в. оказались крупные земельные богатства, сделавшиеся основой их политической независимости. Княжеские домены значительно уступали боярскому землевладению. Усиление власти князя непременно наталкивалось на сопротивление боярской элиты, которая при всех внутренних противоречиях демонстрировала солидарность в отстаивании своих иммунитетных прав, вплоть до привлечения иноземной военной помощи. Значительная общественно-политическая роль бояр заключалась в их знатном происхождении и особом экономическом положении, в занятии ими ключевых должностей в государственном управлении и в руководстве вооруженными силами. В первой трети XIII в. бояре без князя и его дружины возглавляли войско в дальних походах для защиты пределов собственной земли. Из боярской среды выдвигались влиятельные лица, способные стать во главе общества и даже принять на себя княжеские полномочия (например, вокняжение в Галиче в 1212—1213 гг. боярина Володислава, возмутившее чуть ли не все древнерусское общество).

Бояре делились по землям, в которых находились их вотчины (галицкие, волынские), и по отношению к князю (служили они ему или нет, а если служили, то кому конкретно). Неслужилая боярская знать номинально подчинялась княжеской власти, и князь выступал их сюзереном. Однако реальное экономическое, социальное и политическое влияние бояр, закрепленное за ними право отъезда позволяли им оказываться в оппозиции к князю. В Галичине и Волыни в XIII в. упоминаются «великие бояре». Высокий социальный статус этой категории привилегированного населения был обусловлен службой князю на высоких должностях дворского и тысяцкого. Они обладали значительными богатствами, основанными на обширных земельных владениях, имели и свое войско.

Другой силой Галицко-Волынской земли, на которую часто опирались князья, было социально активное городское население. Во всех важнейших общественно-политических событиях горожане занимали определенную позицию. Но у них отсутствовали свои избираемые органы власти, как в Новгороде того времени. Как правило, основная масса торгово-ремесленных слоев являлась сторонником сильной княжеской власти, которая выступала гарантом стабильности, позволяла спокойно заниматься своей деятельностью и защищала от боярского произвола.

Землевладельческая знать (бояре), города и княжеская власть развивались в Галицко-Волынской Руси как равные общественно-политические силы с преимуществом одной из них в определенные периоды. Для Галицкого и Волынского княжеств характерны общерусские традиции организации власти и управления. Высшими административными, судебными, военными и законодательными полномочиями обладали князья из рода Рюриковичей. Несмотря на крайне нестабильную ситуацию в регионе, они сохраняли свой высокий социальный статус. Князья рассматривали свое княжество как наследственное, отчинное владение. В Галичине и на Волыни существовали характерные для всей Руси должности тысяцких, воевод, сотских. С начала XIII в. князья все чаще поручали исполнение военных, дипломатических и административных функций должностным лицам своего двора: дворскому, печатнику, стольнику, седельничему. Соединение придворных и государственных функций встречается в Галицко-Волынской Руси чаще, чем в других княжествах, что связывают с тесными политическими, матримониальными и культурными связями с Польшей и Венгрией.

Ограниченность княжеской власти выражалась в том, что галицко-волынские бояре, опираясь на экономическую и военную мощь, могли не признавать княжеские решения. Верховная судебная власть князей в случае разногласий с боярами переходила к совету бояр, который созывался по инициативе боярства. В него входили епископ и бояре, занимавшие высшие административные должности и контролировавшие весь аппарат управления. В чрезвычайных условиях собирали вече, но устойчивой традиции вечевого самоуправления здесь не сложилось.

3. Северо-Восточная Русь (Ростово-Суздальская, затем Владимиро-Суздальская земля) являлась тем регионом, который впоследствии стал основой для формирования нового этнополитического образования — Российского государства. Особенностью развития данной территории было утверждение сильной княжеской власти, что можно объяснить в том числе и тем обстоятельством, что эти земли издавна были одним из основных районов славянской колонизации. И князья принимали активное участие в организации заселения края, основывали новые города, население которых ощущало на себе давление со стороны аристократии старых городов (Ростов, Суздаль), отстаивавших свое доминирующее положение. Князья, начиная с Андрея Боголюбского (1155—1174), столицей сделали новый город Владимир, в котором вечевые традиции были слабы.

Первые князья Ростово-Суздальской, затем Владимиро-Суздальской земли (Юрий Долгорукий, Андрей Боголюбский) сумели сформировать крупный домен, из которого обеспечивали землей служилых бояр и дворян, создав для себя прочную социальную опору в их лице. В отличие от старой родовой аристократии (неслужилых бояр), благодаря своему богатству приобретших сословные привилегии, имевших право отказаться поддерживать «своего князя» и отъехать к другому, дворяне-слуги полностью зависели от князя. В случае получения князем безраздельного господства в земле-княжестве после устранения конкурентов на власть дворяне и служилые бояре составляли его социально-политическую опору, способствовали установлению его деспотической власти.

В истории Северо-Восточной Руси XII—XIII вв. были моменты, когда возникала благоприятная возможность для ростово-суздальского боярства перехватить политическую инициативу, вернуть себе влияние и подчинить своей власти Владимир (например, после убийства Андрея Боголюбского в 1174 г.). Но эти возможности не были реализованы. Слои населения, заинтересованные в сохранении крепкой княжеской власти, воспротивились претензиям старого боярства, которое, вероятно, тяготело к новгородскому общественно-политическому строю.

Владимиро-суздальский князь являлся носителем высших военных, административных и судебных функций. Лишь в кризисных ситуациях он обращался к городскому населению, чтобы получить его поддержку. В Северо-Восточной Руси князья сумели подавить реальную и потенциальную угрозу своему положению. Так, Андрей Боголюбский изгнал из своего княжества неугодного ему епископа, своих братьев и племянников, а также «мужей передних» своего отца (Юрия Долгорукого). Значительно были подорваны позиции боярства в правление Всеволода Юрьевича Большое Гнездо (1176—1212). Отсутствие социальных слоев, которые могли бы сдерживать княжеское полновластие, стало условием для развития единовластия во Владимиро-Суздальской земле.