Приобщение к книге и высшему образованию

Динамика городской жизни способствовала созданию ранее неизвестной на Руси открытой культуры. Менялось мировосприятие людей: они переставали бояться нового и воспринимать чужое как обязательно враждебное. Одной из первых примет происходивших изменений стало новое отношение к книге. Из предмета сакральной, приближенной к Богу, духовной сферы книга с момента изобретения способа книгопечатания превращалась в привычное средство познания. Во Львове и других крупных городах Галицкой Руси возникли первые центры регулярной торговли книгами, отпечатанными в типографиях Франкфурта, Лейпцига, Нюрнберга.

Формированию читательского спроса способствовали латинские школы, которые с конца XIV в. открывались при костелах и монастырях. В XV — начале XVI в. в Перемышльской епархии их насчитывалось 12, во Львовской — 9, Холмской — 5. Вооружив выпускников знанием латыни, без которой не существовало средневековой учености, школы открыли юношам двери европейских университетов, в которых постоянно росло количество студентов родом из Руси (в особенности в университетах Кракова, Праги, Падуи, Болоньи, Виттенберга, Базеля, Лейдена). По данным Краковской метрики, в 1400—1500 гг. в университете города учились 73 студента из Львова, 28 из Перемышля, 21 из Ярослава, 18 из Преворска, 6 из Самбора, 3 из Бучача и т. д.

Почти 80 % студентов были сыновьями горожан-ремесленников. Некоторые из них преуспели в познаниях наук. Так, ярким примером является судьба мещанского сына Юрия Дрогобыча (ок. 1450—1494), сына дрогобычского ремесленника. Он учился во Львовской кафедральной школе, окончил Краковский университет, где получил степени бакалавра и магистра, а в Болонье — доктора философии, а затем и медицины. Он преподавал астрономию и медицину, избирался ректором университета. В 1483 г. в римской типографии была отпечатана его книга «Прогностическая оценка текущего 1483 года магистра Георгия Дрогобыча из Руси, доктора искусств и медицины славного Болонского университета», которая является первой известной печатной книгой восточнославянского автора. Среди городов «Русского королевства» (так автор называет Галичину) ученый упомянул два — столичный Львов и маленький Дрогобыч.

Расширение образовательного пространства шло рука об руку с развитием так называемой высокой культуры. В Польше эти процессы были связаны с явлением, получившим название «рождение гуманизма». Один из его основателей профессор и комментатор Вергилия поляк Гжегож из Санока с 1451 г. занимал должность львовского архиепископа. В Дунаеве под Львовом, где размещалась резиденция архиепископа, возник первый в Королевстве Польском меценатский двор, созданный по образцу дворов итальянских аристократов. Богатая библиотека, ежедневные диспуты притягивали людей пера и науки, формируя моду и эстетические вкусы интеллектуальной элиты. Поэтому именно западноукраинские земли в конце XV — XVI в. были наполнены так называемой «неолатинской» поэзией. Среди поэтов конца XV — XVI в. свою связь с Русью подчеркивали Павел Русин из Кросна, Григорий Вигилянций Русин из Самбора, Георгий Русин из Тычина, Ян Русин из Туробина, Себастьян Кленовиц. Их ренессансный космополитизм не выделял самобытности этнических культур, поскольку служил высокой идее — облагородить искусство в соответствии с античными образцами. Однако ярким примером свидетельства любви к Руси является поэма Себастьяна Кленовица «Роксолания» (1584). «Роксоланией» автор называл земли Киевской и Галицкой Руси. Он представил картину прошлого русинов — «лучших наследников отца Иафета», обозначил географические параметры их территории от «литовских угодий» до «московских суровых просторов», поэтично описал животный и растительный мир, обычаи, быт и занятия пастухов и земледельцев. Отдельные места посвящены городам — Львову, Киеву, Каменцу, Перемышлю. В произведении поэт стремился к реальному, даже бытовому описанию польской и украинской действительности.

В Киевской земле военная, фискальная, административная и судебная власть в XV в. была сосредоточена в руках наследников Владимира Ольгердовича — Ивана, Олелько и его сына Семена. Эти князья прослыли своим меценатством, что способствовало распространению книжной культуры. В 60-х гг. XV в. в Киеве действовал переводческий кружок, из которого вышли переводы иудейско-арабских произведений поучительного, оккультного и астрологического характера: «Аристотелевы врата», «Киевская логика», «Шестокрыл» и др. Одним из переводчиков мог быть «жидовин Схария» родом из Кафы — астролог князя Михаила (младшего сына князя Олелько). В 1470 г., сопровождая избранного на княжение в Новгороде Михаила Олельковича, Захарий Схария вместе с двумя другими богословами переехал в этот город. С их пребыванием здесь связан шумный процесс против так называемой «ереси жидовствующих»: всех троих обвинили в том, что они отрицают догмат Святой Троицы, божественное происхождение Иисуса Христа, иконопочитание и монашество.

Лингвистические особенности перевода «Тайная тайных», или иначе «Аристотелевых врат», свидетельствуют о том, что он был осуществлен в украинско-белорусских землях в конце XV — начале XVI в. Эта книга — первая своеобразная медицинская энциклопедия на территории Украины. «Киевская логика» представляла собой сочинение о философских и математических проблемах и понятиях. В «Шестокрыле» — астрономическом сочинении, переведенном с древнееврейского языка,— даны таблицы для определения лунных фаз, солнечных и лунных затмений, противостояний и расхождений планет и др. Его славянский перевод был сделан в украинско-белорусских землях (вероятно, в Киеве) и оттуда попал в Новгород. Книга имела отношение к учению «жидовствующих»: с ее помощью Схария мог предсказывать лунные и солнечные затмения.