Известия русских летописей о конце XI века
Известия русских летописей о конце XI века
Датировка принятия христианства — крещения Руси в 989 г. н. э., — по русским летописям очень близка к датировке антиохийских евангельских событий (разница — 20 лет). Учитывая 100-летний византийский хронологический сдвиг, получаем, что крещение Руси было приблизительно в 1090 году. Это совпадает с эпохой принятия христианства в Империи — конец XI века по нашей реконструкции. Следовательно, в русских летописях евангельская эпоха конца XI века отражена как принятие христианства (на Руси).
При этом, летописи не забывают упомянуть о страшном землетрясении в Царьграде в то время. Землетрясение было настолько сильным, что оно, единственное среди всех прочих, вспоминается в церковном Месяцеслове (26 октября ст. ст., на память Дмитрия Солунского). Это землетрясение описано также и в византийских хрониках. Историки относят его 989 году н. э. ([2], c.91,222).
Приведем любопытное описание этого землетрясения, данное византийским историком Львом Диаконом.
«…люди, смотревшие на комету, удивлялись… и случилось как раз то, чего ожидал народ… Вечером того дня, когда обычно праздновалась память великомученика Димитрия, страшное землетрясение, какому равного не бывало в те времена, опрокинуло башни Византия, повалило множество домов, которые стали могилами для их обитателей, соседние с Византием селения разрушило до основания… разрушило и сбросило на землю купол и западный свод великой церкви… И крайне бедственный голод, болезни, засухи, наводнения и бурные порывы гибельных ветров… Именно в то время в районе Евтропия был сокрушен напором воды столп, и стоявший на нем монах страшным образом захлебнулся в морских волнах. И неплодородие земли, и все обрушившиеся бедствия случились после падения звезды. Но это в свое время разъяснит история…» ([2], c.91).
Читая это описание, трудно отделаться от мысли, что первоначальная (не сохранившаяся) редакция «Истории» Льва Диакона содержала привычный нам по евангелиям рассказ о стихийных бедствиях, сопровождавших распятие Христа. И лишь в современной редакции, составленной, как мы теперь понимаем, в Западной Европе в XV–XVII веках, этот рассказ видимо был «исправлен» переписчиком, приводившим текст Диакона в соответствие со скалигеровской «научной» хронологией. В нем остался даже след прямого упоминания о распятии Христа!
Ведь «погибший на столпе монах», скорее всего, появился здесь вместо «умершего на кресте Христа». Тогда и упомянутая Диаконом звезда — это просто Вифлеемская звезда. Напомним, что в греческих евангелиях распятие на кресте названо именно «столпованием» («ставро» — см. [33], cтолбец 1151), то есть буквально переводя греческий текст евангелий, получаем, что Христос «умер на столпе». И текст Диакона содержит эти же слова.
А современные комментаторы не могут понять — о каком же «монахе» говорит здесь Лев Диакон? Ни в житиях святых, ни в истории об этом нет ни слова.([2], c.223, прим. 75.) И что означают его загадочные слова «это в свое время разъяснит история по порядку», вроде бы совершенно не соответствующие контексту? ([2], c.223, прим. 76.) Но, если речь идет о Христе, то слова Диакона вполне понятны. Намек на второе пришествие, сделанный в обычном средневековом стиле.
Вернемся к русской истории. Великий князь Владимир, крестивший Русь — это, согласно нашей реконструкции, император-фараон Константин Великий — Алексей I, представленный в русских источниках. Кроме того, как мы обнаружили, в биографии великого князя Владимира есть и более поздний, русский слой событий, пришедший из XV века — в частности, мотив женитьбы на греческой царевне и мотив выбора веры после церковного раскола 1415 г.