36.1. Стратагема 36 в сентябре 1962 г

36.1. Стратагема 36 в сентябре 1962 г

На протяжении веков китайские литераторы ссылались на 36 стратагем господина Таня, в частности, на его 36-ю стратагему, стратагему бегства. Вот и поэт Лу Ю (1125–1210) в своей «Элегии» [(«Бэй гэ син»)], сочиненной в 1174 г., пишет, как на одном пиру «напрямую прибег к стратагеме господина Таня», сбежав оттуда.

Не то, как улизнуть с безобидной попойки, заботило поэта, художника, историка и журналиста Дэн То (1912–1966), когда многими столетиями спустя он посвятил целую статью 36 стратагемам господина Таня, в заключение выделив последнюю из них. Дэн То принадлежал к той плеяде китайских интеллектуалов, которые в поисках нового общественного устройства еще в юности обратились к коммунистическому движению. В июле 1949 года 38-летний Дэн То вошел в состав подготовительного комитета по созданию Всекитайского союза журналистов, председателем которого был с 1954 по 1957. Насколько доверяло ему партийное руководство, видно из назначения его главным редактором Жэнъминь Жибао, печатного органа Центрального комитета Коммунистической партии Китая. Этот пост Дэн То занимал до 1959 г. С января 1959 г. до начала «культурной революции» (1966–1976) он наряду с У Ханем (см. 26.12) и Ляо Моша (1907–1990) входил в состав Пекинского горкома КПК

В начале 60-х гг. в произведениях кино и Театрального искусства, как и в китайской прессе, появилось множество намеков на то, что население выражает все большее недовольство нацеленной на «классовую борьбу» политикой Мао Цзэдуна. В это время Дэн То издает свои «Вечерние беседы у подножия Яньшань» (переведены Иоахимом Глаубиц (Glaubitz) под названием Оппозиция Мао («Opposition gegen Мао»), Ольтен, 1969). В 153-х очерках, с марта 1961 по сентябрь 1962 г. преимущественно появлявшихся в газете Вечерний Пекин [Бэйцзин ваньбао], Дэн То пользовался среди прочих стратагемой 26 в ее разновидности «посредством древности порицать современность» [ «и гу фэн цзинь»], проявив себя истинным мастером. Повод для критики давал экономический провал «большого скачка», приведший к трудному положению в Китае, а также различные иные промахи.

Последним в своей серии очерков на страницах Вечернего Пекина он поместил очерк о 36 стратагемах. Вначале он дает общее представление о стратагемах и их истории, а затем обращается к 36-й стратагеме. Он подробно останавливается на ее происхождении, поскольку, очевидно, сам думает к ней прибегнуть: сбежать, или, иначе говоря: оставить Вечерние беседы. Тогдашним наблюдателям показалось примечательным само время прекращения Вечерних бесед: 2.09.1962 г., за три недели до начала X пленума ЦК КПК [8-го созыва], на котором вновь были поставлены вопросы идеологической работы. В своем коммюнике пленум выдвигает первоочередную задачу партии: борьбу против «современных ревизионистов». Как скоро выяснилось, имелась в виду не только борьба с зарубежными ревизионистами вроде Хрущева и Тито, но и с так называемой ревизионистской угрозой у себя дома. «Красное знамя» [ «Хунци»], теоретический орган Коммунистической партии Китая, стал недвусмысленно предостерегать против ревизионистских тенденций в литературе и искусстве.

Дэн То, прикрываясь псевдонимом, вместе с У Ханем и Ляо Моша вплоть до июля 1964 г. печатал Заметки из деревни в три двора, но уже к началу 1963 г. стало ощутимо приближение конца относительной свободы в культурной области, особо ощутимой в период с I960 по 1962 гг. «На X пленуме ЦК партии восьмого созыва [1962 года] товарищ Мао Цзэдун говорил: «Чтобы свергнуть ту или иную политическую власть, всегда необходимо прежде всего подготовить общественное мнение, проделать работу в области идеологии. Так поступают революционные классы, так поступают и контрреволюционные классы» [ «Постановление Центрального Комитета Коммунистической партии Китая о великой пролетарской культурной революции (8 августа 1966 г.)». Пекин, Издательство литературы на иностранных языках, 1966] (см. 19.33). Мао Цзедун при серьезной поддержке своего министра обороны следовал этому лозунгу, стремясь в последующие годы шаг за шагом очищать идеологическую сферу от тех, кто в литературе, искусстве, философии, в средствах массовой информации и образовательных учреждениях распространял «ревизионистскую отраву». Дэн То со своими Вечерними беседами одним из первых оказался под прицелом критики.

После начала «культурной революции» начались преследования Дэн То. Даже его личный шофер взбунтовался, вынудив Дэн То ходить пешком. 18 мая 1966 г. Дэн То покончил с собой, приняв яд. 22 февраля 1979 г. Жэнъминь жибао сообщила, что Пекинский горком КПК принял постановление о реабилитации Дэн То наряду с У Ханем и Ляо Моша. Все трое теперь предстали примером мужественного поведения, их восхваляли как людей, отважившихся говорить то, на что не решались другие, бесстрашно «плывших против течения». В реабилитационной статье Женьминь жибао, в частности, говорится, что очерк о Зб стратагемах (где особо выделяется «стратагема бегства») случайно оказался последним в ряду очерков из Вечерних бесед. Ведь сам Дэн То еще вплоть до 1964 г. продолжал выпускать Заметки из деревни в три двора (во время «культурной революции» тоже подвергшиеся нападкам). Утверждение того, что Дэн То своим очерком о 36 стратагемах намекал на свое «бегство», является высосанным из пальца, злопыхательским наветом «контрреволюционного» пропагандиста Яо Вэньюаня (см. 22.11). Подобную трактовку подтвердили в период моей учебы в Пекинском университете (1975–1977) китайские сокурсники.