19.34. Уклонение от суда

19.34. Уклонение от суда

Янь Чжи-чжуну, деревенскому богатею, имевшему ученую степень гуншэна,[279] донесли, что уездный начальник принял против него две челобитные: одну за то, что присвоил чужую свинью, а вторую — за то, что неправомочно удерживал у себя вексель. Янь Чжи-чжун пришел в большое волнение: «В обеих жалобах чистейшая правда. Если они будут разбираться, то, кроме ущерба для моей репутации, я ничего не получу. Как говорят, «из тридцати шести планов лучший — бежать». Поразмыслив, он собрал вещи и спешно отправился в провинциальный город.

А тем временем уездный, приняв жалобы, послал служителей ямыня к Яню, но того уже и след простыл. Посланцы застали в доме лишь его младшего брата Янь Чжи-хэ, которого величали Янь Да-юй, что значит Янь «большой эрудиции». Они были единоутробными братьями, но жили в разных домах. Янь Чжи-хэ имел ученую степень цзяньшэна,[280] и богатство его превышало сотню тысяч лянов серебром. Получив от посланцев ямыня недобрые вести, богач Янь Чжи-хэ, от природы очень трусливый, обошелся с ними весьма учтиво. Он напоил их вином и вынес им две тысячи медных монет, а когда они ушли, срочно послал слугу пригласить родственников на совет.

У него было два шурина сюцая, оба стипендиаты. Один, Ван Дэ, получал содержание от области, а второй, Ван Жэнь, — от уезда. Оба они служили учителями в богатых домах и пользовались известностью. Получив приглашение мужа своей младшей сестры, они не замедлили явиться к нему, и тот рассказал им обо всем. «Что же делать? — спросил Янь Чжи-хэ. — Ведь имеется вызов в ямынь». — «Твой братец все время хвастался своей дружбой с уездным Таном, — засмеялся Ван Жэнь. — Почему же он испугался и убежал?» — «Что об этом говорить. Братца моего и след простыл. А вот нарочные кричат и требуют его. Не могу же я бросить дом, чтоб искать его, да и вряд ли он захочет вернуться». — «Это дело тебя не касается, — сказал Ван Жэнь, — ведь вы живете порознь». — «Ты не понимаешь, — возразил Ван Дэ. — Эти нарочные знают, что он богат, ну и, как говорится, «хватают ту голову, на которой отросли волосы». Если же наш зять откажется отвечать за брата, то будут придираться еще больше. Сейчас надо действовать по принципу «вынимай хворост из-под котла» — попросить кого-нибудь успокоить истцов, добиться от них заявления о прекращении дела, и концы в воду. К тому же мне думается, дело несерьезное». — «Не обязательно просить кого-нибудь, — заметил Ван Жэнь. — Мы сами сходим к Ван Сяо-эру и Хуан Мын-туну и договоримся с ними. Свинью надо вернуть Вану и сунуть немного серебра его брату на лечение ноги, а Хуану отдать вексель. За один день все и уладим». — «Вы правы, уважаемый шурин, но жена моего брата баба глупая, — возразил Янь Чжи-хэ, — а племянники сущие волки: ничьих советов не послушают. Разве они согласятся расстаться со свиньей и векселем?» — «Не говори, зять, об этом. Если невестка и племянники заупрямятся, придется тебе пострадать и выложить еще несколько лянов за свинью, а что касается векселя этого Хуана, то мы как посредники напишем ему бумагу, в которой признаем вексель недействительным. Вот тогда можно считать, что дело улажено». Наконец решение было принято, и все обошлось как нельзя лучше. Младшему Яню пришлось выложить из своего кармана с десяток лянов серебра, включая и расходы в ямыне, и дело было прекращено».

Данный отрывок взят из романа Жулин вайши (Неофициальная история конфуцианцев) У Цзин-цзы [1701–1754] (У Цзин-цзы. Неофициальная история конфуцианцев. Пер. с кит. Д. Воскресенского. М.: Худ. лит-ра, 1959, с. 77–79). Этот роман, как и Сон в красном тереме Цао Сюэциня, благодаря правдивому и критическому описанию общественной жизни считается классикой китайской литературы XVIII в.

Само стремление избежать непредсказуемого судебного разбирательства знакомо испокон веку и бытует повсюду. Уже в одном из текстов библиотеки Ашшурбанипала, царя Ассирии в 669 — ок. 633 гг. до н. э., дается близкий словам Ван Дэ, где тот ссылается на стратагему 19, совет: «Тяжба сродни скрытой яме… При виде тяжбы убегай, сторонись ее. Но коль сам будешь в нее втянут, старайся загасить пламя раздора!»