25.27. Женщины из Вейнсберга

25.27. Женщины из Вейнсберга

«Женской верностью» именуют развалины крепости близ Вейнсберга, города недалеко от Хайльбронна в земле Баден-Вюртемберг. И поныне там многие справляют свадьбу. «Император Конрад III [1093–1153], осадив Вельфа, герцога Баварского [1108–1139], не пожелал ни в чем пойти на уступки, хотя осажденные готовы были смириться с самыми позорными и унизительными условиями, и согласился только на то, чтобы дамам благородного звания, запертым в городе вместе с герцогом, позволено было выйти оттуда пешком, сохранив в неприкосновенности свою честь и унося на себе все, что они смогут взять. Они же, руководясь великодушным порывом, решили водрузить на свои плечи мужей, детей и самого герцога. Императора до такой степени восхитил их благородный и смелый поступок, что он заплакал от умиления; в нем погасло пламя непримиримой и смертельной вражды к побежденному герцогу, и с этой поры он стал человечнее относиться и к нему, и к его подданным» [Монтень. «Опыты», т. 1]. Об этом же сообщается в одном из преданий, собранных Людвигом Бехштайном (1801–1860). Происшедшее воспел в одноименном стихотворении и Готфрид Август Бюргер (1747–1794):

Вейнсбергские женщины

Где Вейнсберг? Где, скажите, он,

Где этот городочек,

В котором столько верных жен

И миленьких их дочек?

Когда придет жениться блажь,

О, девы Вейнсберга, я — ваш!

Однажды царственный Конрад

На город рассердился

И с целым табором солдат

У стен его явился,

Распорядился, как умел,

И лезть всем на стену велел.

Когда ж граждане — стар и мал —

Все приступы отбили,

Конрад сказать им приказал

(Причем в литавры били):

«Когда я город ваш возьму —

С мужчин всех головы сниму!»

Едва в обложенных стенах

Узнали суть воззванья —

На шумных стогнах и в домах

Послышались рыданья;

На рынке хлеб подорожал,

А ум того дороже стал.

Чуть смерклось, женщины гурьбой

Явились на ограде,

Спустились в лагерь боевой

И молят о пощаде;

Но им — на нежный их привет —

Был дан неласковый ответ:

«Что унесете на плечах,

С тем можете убраться,

А что останется в стенах,

Уж с тем вам не видаться!»

С капитуляцией такой

Оне вернулися домой.

Но лишь зарделся небосклон,

Ворота растворились

И вереницы верных жен

Пред кесарем явились,

Кряхтя под тяжестью мужей,

В мешках зашитых до ушей.

Против уловки хор льстецов

Напрасно возражает:

«Не поясняют царских слов!»

Конрад им отвечает:

«Отлично! Браво! Вот те на!

Когда б так думала жена?»

Простив мужей, их женам бал

Он задал с угощеньем,

Где каждый сердцем ликовал

И с тем же наслажденьем

Плясал с кухаркой и швеей,

Как с бургомистровой женой.

Где Вейнсберг? Где, скажите, он,

Где этот городочек,

В котором столько верных жен

И миленьких их дочек?

Когда придет жениться блажь,

О, девы Вейнсберга, я — ваш!

[ «Готфрид Бюргер и Рихард Фосс». Пер. Н. Гербеля. М., 1901, с. 31–32]

Хитрые женщины спасли своих мужей, «выкрав балки и заменив столбы» в обещании императора, согласно которому каждой женщине разрешалось «унести на плечах столько, сколько она могла осилить» (Немецкие предания братьев Гримм. Вторая часть: Исторические предания. Берлин / Лейпциг, 1914, с. 127 [предание № 493 «Die Weiber zu Weinsberg»]), т. е. придав им отличный от того, что вкладывал сам император, смысл. Император, естественно, имел в виду домашний скарб. Вольно или невольно, но ему пришлось, как пишет Адельберт фон Шамиссо (1781–1838), делать хорошую мину при плохой игре: «А Конрад усмехнулся: «Не то я обещал,/Но этот бабий фортель превыше всех похвал! / Мы верность обещанью обязаны хранить — /Ни канцлеру, ни войску его не отменить!» [стихотворение «Винспергские жены». Пер. Ю. Петрова. «Поэзия немецких романтиков». М.: Худ. лит, 1985, с. 123–124].