НОВЫЕ ПОЖАРЫ И НОВЫЙ ВЕЛИКИЙ МОР

В 1415 году «погоре град Москва». В том же году (7 июня) москвичи видели затмение солнца («изгибе солнце и скры луча свои от земли в 4 час дни… и звезды явившася яко в нощи»). Суеверные люди считали это небесное «знаменье» предостерегающим знаком грядущих опасностей, особо отметив, что оно случилось в 26–й год великого княжения Василия Дмитриевича.

Страшнее пожаров был великий мор, который начался в русских городах в 1417 году. Люди мерли в Новгороде, Пскове, Твери, Дмитрове, в Москве и во многих других местах. Многие села и городские посады окончательно запустели, богатые дворы стояли пустыми, здоровые едва успевали погребать мертвых. Признаки болезни были примерно такими же, как и в великий мор середины XIV века. И столь велик был мор, пишет летописец, что живые не успевали мертвых погребать, не хватало здоровых, чтобы обслуживать больных, но один здоровый обслуживал десятерых больных, и многие дворы были пусты, а в иных по одному человеку осталось, а где и один ребенок.[693] Великий князь избегал жить в Москве и пребывал в подмосковных селах. Болезнь свирепствовала в Москве («на Москве начался мор злее первого») и унесла в могилу нескольких представителей княжеского дома. Одновременно умерли три сына Владимира Андреевича Храброго (Ярослав, Василий, Семен). Умер и младший брат великого князя Петр Дмитриевич.

Новое бедствие произошло в 1422 году. Начался голод, охвативший многие русские земли. Голодавшие ели трупы павших лошадей, ели кошек и собак, «и люди людей ядоша». Многие люди, по летописи, умерли от голода, а иные из Руси в Литовское княжество ушли, иные на дорогах умерли от голода и стужи, иные мертвых животных ели, и коней, и псов, и кошек, и люди людей ели. В Москве, впрочем, было благополучнее, чем в других городах. Оков ржи стоил в Москве полтора рубля, в Костроме два, в Нижнем Новгороде шесть рублей.[694]