МОСКОВСКОЕ РЕМЕСЛО

Москва XVI в. по своей ремесленной специализации напоминала такие крупные города Западной Европы, как Париж и Лондон, где сосредоточивались передовые, редкие и тонкие ремесла. Именно в Москве особое развитие получили ювелирное, иконное, железоделательное дело и пр., что прекрасно показано в статье С. В. Бахрушина о Москве как ремесленном и торговом центре XVI в.[759]

Важнейшей отраслью московского ремесла было производство огнестрельного оружия и боеприпасов. О размерах изготовления пороха дает представление рассказ о пороховом взрыве в 1531 г. «Зелие пушечное» делали на Алевизовском дворе, расположенном на Успенском овраге. Зелье взорвалось (в летописи сказано «загореся внезапу»), и за один час погибло на дворе больше 200 человек.[760]

Москва была в полном смысле арсеналом России, где изготовлялись предметы передового вооружения того времени, в первую очередь пушки и пищали. Центром изготовления огнестрельного оружия был Пушечный двор, помещавшийся у реки Неглинной (в районе современной Пушечной улицы). Здесь стояли «пушечные избы», сгоревшие в пожар 1500 г. и после восстановленные. Пушечный двор представлял собой государственное промышленное предприятие. Кроме пушек здесь выливались колокола. Делавшие их мастера так и именовались: «государевы колокольные литцы».

Как видные художники и мастера своего дела, пушечные и колокольные литцы подписывали свои имена на выпущенных изделиях. Крупнейшим таким мастером в XVI в. был знаменитый Андрей Чохов.[761]

Особой специальностью московских ремесленников было производство холодного оружия и конских уборов. Ремесленники выделывали «тебеньки московские» (подколенники у седла), «зерцала московские», панцири московские.[762] «Зерцалом» называлась дощатая броня без рукавов, составленная из двух половинок, соединяемых на плечах и на боках. Называлась же она так потому, что обе «доски» блестели и отражали в себе предметы наподобие зеркал. В описи казны царя Бориса Годунова упоминается несколько предметов с отметкой: «московское дело». В их числе названы 5 луков, украшенных черной буйволовой кожей, около 70 московских шлемов, 66 немецких и московских панцирей, московские зерцала, юмшаны (броня из мелких и крупных дощечек), 12 московских труб и т. д.

Некоторые из этих предметов отличались тщательной отделкой; шлемы были украшены серебром, имели по две или четыре грани. Железный щит имел украшение в виде золотых трав, среди которых выделялась «подпись»: имя Бориса Федоровича (Годунова). Буквы были наведены золотом среди трав на поверхности железного шлема. Такие изделия с царским именем обычно делались царскими мастерами.[763] В Москву ехали и простые служилые люди для закупки оружия и конских уборов. Образцы некоторых изделий XVI в. сохранились в Оружейной палате и до сих пор восхищают своей красотой и тщательностью отделки.[764]

Одним из крупнейших центров ремесленного производства в Москве была Кадашевская слобода. Здесь вырабатывались полотна, известные под названием «кадашевских». Их иногда обозначали терминами: «ровное», «которые ровны», «полотно кадашевское ровное». Из него выделывались простыни и другие постельные принадлежности для царского двора. По—видимому, это были узкие полотнища, которых шло на одну простыню штук по пяти. Некоторые полотнища были окрашены или покрыты узорами, как это видно из пометки – «три полотна кадашовских полосатых».[765] Кадашевские полотна не только поставлялись непосредственно на царский двор, но и продавались на рынке.[766]

В Москве как столице, где находились резиденции царя и митрополита, где жило много бояр, дворян и духовенства, естественно, получили развитие и другого рода редкие и тонкие производства. Среди них на первом месте надо назвать иконописание. Помимо митрополичьих и царских иконописцев существовали ремесленники—иконники, продававшие свои изделия в Иконном ряду. Как и другие мастера, иконники иногда делали записи о своей работе на обороте икон. Их имена порой отмечают и летописи, в особенности, когда речь идет о больших росписях. Иконный ряд в Москве, как отмечает С. В. Бахрушин, упоминается уже в 1601 г., но, конечно, существовал гораздо раньше. В Москве также продавались сусальное золото, краски для икон, иконные доски, «тябла» для иконостасов, требовавшие особого мастерства изготовления.

Значительный разряд ремесленников занимался перепиской книг, о чем свидетельствуют записи на рукописях. В 1553 г. в Москве началось книгопечатание. Как известно, первыми печатными мастерами были Иван Федоров «москвитин» и Петр Тимофеев Мстиславец (из города Мстиславля в Смоленщине).

О ремесленном производстве в Москве дают непосредственное представление записи о предметах обихода и оружия, сделанных «на московское дело», по образцу московских изделий. Так, в одной описи имущества 1614 г. (следовательно, составленной тотчас после разорения Москвы интервентами) отмечены следующие предметы: три самопала долгих с шведскими замками, а «стволы и ложи московское дело». Самопальные ложа были украшены костью «изредка». Тут же упомянуты удила «московское дело», ременье черное, жучки медные, а также «сабля московское дело».[767]

Конечно, сказанным выше не исчерпываются сведения о московском ремесле. Производство одежды, бытовых и кожевенных изделий и прочее получило широкое развитие в Москве, как это будет видно из обзора московского рынка.

Ремесленный облик Москвы XVI в. хорошо подчеркивается названиями большого количества урочищ и слобод, указывающих на занятия их жителей. О московских слободах много говорится в ценных трудах С. К. Богоявленского и В. Снегирева.[768] О более раннем времени даны материалы в моей книге о средневековой Москве.[769] Поэтому здесь мы можем ограничиться только краткими замечаниями. В этом отношении Москва занимает среди других русских городов особое место, что резко бросается в глаза при сравнении названий ее местностей и улиц с названиями местностей таких больших городов, как Новгород и Псков. Обычно названия московских урочищ тесно связаны с приходскими церквами, но сами церкви обозначаются стоящими в «Плотниках», «в Мясниках» и т. д. Названия московских местностей показывают, что ремесленники и торговцы одной специальности объединялись по территориальному признаку, живя в черных сотнях и слободах.

Ремесленное население, жившее в пределах посада, окружавшего Кремль, постепенно отодвигалось все дальше от центра столицы. Еще в первой половине XVI в. слободки плотников, бронников и серебрянников тесно жались к воротам Белого города. Во второй половине того же столетия ремесленники расселились далеко за его пределами. Большинство ремесленных слобод было связано с дворцовым хозяйством, но это не значит, что их жители работали только на дворец. Основная ремесленная продукция шла на рынок, а для дворцовых нужд ремесленники обязывались выполнять те или иные повинности, о которых сообщают жалованные грамоты XVII в., восходящие к более раннему времени. Сила традиции была так велика, что еще в начале нашего века мещане города Москвы делились на слободы, правда уже только воображаемые. Автор этой книги сам по царскому паспорту до поступления в университет именовался «московским мещанином Барашской слободы», хотя в то время даже само слово «бараш» уже стало непонятным.