ЗЕМЛЕДЕЛИЕ, САДОВОДСТВО И ОГОРОДНИЧЕСТВО

Земледелие в Московском крае в XVI в. отличалось значительной прогрессивностью по сравнению с многими другими областями тогдашней России. Об этом можно судить по писцовым книгам, где земля измеряется обычно в трех полях. Уже в 1498–1499 г. писец, измеряя митрополичью землю, насчитал в одной деревне «пашни во всех трех полех» тридцать десятин. В 1555 г. в селе Орудьеве с деревнями Дмитровского уезда хозяйственные угодья измерялись пашней в трех полях.

Трехполье в Московском крае прочно установилось: «пашни девяносто одна четверть в одном поле, а в двух полех потому ж, сена восмьсот семьдесять пять копен».[814] Что слова «в одном поле, а в двух потому ж» указывают именно на трехполье, видно из одного судного дела 1553 г., где читаем о пашне: «рожь сеяли наши крестьяне монастырские в 61 году, а ярь сего лета пахали силно те дети боярские». Речь идет о боярских детях, насильно захвативших чужую землю.[815] Здесь ясно указывается, что в одно лето сеяли озимое (рожь), в другое «ярь». Поэтому и при перечислении имущества отмечались деревни «с хлебом, с рожью и с ярью».

Основными хлебами Московского края были рожь и овес, в меньшей степени пшеница и ячмень.

Примерный состав культурных растений, возделываемых в Московском крае, перечисляет документ, по которому князь Пожарский передал в Троицкий монастырь деревню Гущино в Звенигородском уезде. Эта вотчина перешла в монастырь вместе с хлебом земляным, с рожью и с ярью, «со княжим хлебом, опричь крестьянского хлеба». На княжеской земле были посеяны рожь, овес, ячмень, немного пшеницы, еще меньше гороха и конопли. Существовал и огород «с капустою и с овощи». Тут названы основные культурные растения, типичные для Московского края.[816]

Пшеницу, впрочем, сеяли сравнительно редко, иногда указывалось, что ее не сеют, «потому что не родится». Пшеница в Московском крае давала небольшие урожаи, так как техника земледелия стояла на низком уровне.

В середине XVI в. вдова дворянка, происходившая из рода Сатиных, так перечисляла продукты, которые она получала по духовному завещанию мужа на свое содержание «оброком з году на год»: 13 четвертей ржи, 7 четвертей овса, 2 четверти пшеницы, 2 четверти солоду ячного, 2 четверти солоду ржаного, 1 четверть толокна, 1 четверть конопли, 1 четверть гороха.[817]

Количество хлеба, производимого в различных селах, измерялось нередко возами. Например, Симонов монастырь имел право беспошлинно вывозить из своих вотчин жито на 100 возах; возы сопровождали пешие крестьяне, обычно зимой. Впрочем, в этом случае монастырь указывал 100 возов с большим запросом во избежание уплаты пошлин.[818]

Средние урожаи ржи и овса по Московскому краю за ряд лет установить нельзя, но можно утвердительно сказать, что они сильно колебались из года в год. Об этом свидетельствуют записи о ценах на рожь и овес во вкладной книге Махрищского Стефанова монастыря, находившегося поблизости от Александровой слободы. Махрищский монастырь нуждался в хлебных запасах, о которых упоминается во вкладной книге под разными годами с отметкой о ценах на рожь и овес. В 1557 г. монастырь получил вклад: 50 четвертей ржи общей стоимостью в 10 рублей. Значит, каждая четверть ржи обошлась в 2 гривны (20 коп.). В 1564 г. четверть ржи стоила 5 алтын (15 коп.), а овса 2 алтына (6 коп.). В 1570 г. в неурожайный год четверть ржи стоила 1 рубль. В 1583 г. рожь опять ценилась по 2 гривны за четверть, а овес по 1 гривне. В том же году за горох платили по полуполтине (25 коп.) за четверть. Вкладная книга отмечает ходовую рыночную цену на продукты: «рожь того лета была» и пр.[819]

Замечание о прогрессивности сельского хозяйства, сделанное выше, стоит в противоречии с выводом Н. А. Рожкова. По его мнению, в центральных уездах

России к концу XVI в. наблюдается упадок земледелия по сравнению с 60 – ми годами того же столетия.[820] Но вывод этот сделан на основании статистических наблюдений над писцовыми книгами и сотными, которые привели Н. А. Рожкова и к выводу о безлесности Московского края. Между тем всякая повременная статистика имеет доказательную силу только при возможности сопоставить показания разных годов, а сделать это по разрозненным писцовым книгам XVI в. для Московского края невозможно. Основным признаком упадка земледелия Н. А. Рожков считал увеличение перелога и пашни наездом. Но эти показатели говорят не о способах обработки земли, а об увеличении площади, занимаемой под пашню. Пашня наездом была одной из стадий в распахивании лесных земель, и увеличение ее говорит не об упадке земледелия, а об его распространении на лесные угодья, где отыскивались лучшие земли, расположенные в отдалении от сел и деревень. К тому же нельзя забывать о своеобразии статистики XVI в., то отмечающей перелог и пашню наездом, то ее пропускающей. Так, из таблицы, составленной Н. А. Рожковым, со всей ясностью вытекает, что некоторые описания 60–х годов вообще пропускали указание на перелог, будто такого перелога не было вовсе, а хозяйство велось по всем передовым правилам трехполья.

К счастью, у нас есть возможность более детально ознакомиться с сельским хозяйством в Московском крае XVI в. на основании одного совсем почти не использованного источника – ужинных, умолотных и других хозяйственных книг Иосифова Волоколамского монастыря. Только в последнее время этот источник стал использоваться в научных трудах. Выписки из хозяйственных книг сделаны автором еще во время нахождения их в монастырском архиве, до разорения монастыря фашистскими войсками.

Размеры сельскохозяйственных предприятий Иосифова монастыря были весьма обширными. Все вотчинные земли монастыря были разделены сперва на три, в конце XVI в. на шесть приказов, каждый во главе с посельским старцем. В 1592 г. во всей монастырской вотчине было высеяно 6658 четвертей, а собрано ярового хлеба 16045 четвертей. Под пашни занимали не только прежние поля, но сеяли и «на новом раздоре».

Покупка и продажа хлеба производилась редко; свой хлеб обычно удовлетворял потребности монастырских вотчин.[821] Громадные скирды немолоченого хлеба стояли в монастырских селах, дожидаясь голодных лет. В 1600 г. во всей монастырской вотчине по селам оказалось 7792 четверти молоченого и немолоченого хлеба. Немолоченая рожь стояла «в кладех» – в скирдах.

Особенностью Московского края было распространение в нем садоводства и огородничества. К XVI – началу XVII в. относятся названия различных сортов яблок, например, налив, бель можайская и др. Некоторые названия явно заимствованы из других стран: «аркат», «скруп», «малеты белые и красные», «штрюцель». Вероятно, эти сорта были вывезены для дворцовых и боярских садов из—за границы.[822]

В документах встречаются указания на особых садовников.

Кроме того, немалое значение имели огороды. В Иосифове Волоколамском монастыре чеснок шел даже на продажу. В Обиходнике этого монастыря указываются в довольно изобильном, хотя и постном, питании монахов в числе постоянных блюд и приправ («в недели во все») «капуста белая в осень, а с весны новая, трава медуница, а здесь щемелица словет, или борщ молодой, или кислица, свекла с чесноком или с луком».[823] Свежая, или «новая», капуста появлялась в монастырской трапезе очень рано, «с весны», самое позднее, в июне или июле.