СЕРБЫ И БОЛГАРЫ

В XIV–XV столетиях Москва поддерживала постоянные сношения с южнославянскими странами. Сербы и болгары как единоверцы, говорящие на родственных с русским языках, оседали в Москве в качестве выезжих мастеров, художников, писателей.

Крупными центрами славянской взаимности были Константинополь до его завоевания турками (1453 год) и Афон («Святая Гора»), сохранивший это значение и после перехода под турецкое владычество. До Константинополя ехали речным путем по Дону до Азова; отсюда на морских судах плыли в Константинополь. Белорусы, украинцы, новгородцы и смоляне пользовались другой дорогой. Они добирались до Белгорода (Аккермана) на Черном море и плыли отсюда в Константинополь. От Константинополя морской путь вел к Лемносу (Лимнам) и здесь раздваивался: один маршрут вел к Митиленам и далее в Палестину, другой – к Афону.

Старинным центром русской культуры на Афоне был Русский Пантелеймонов монастырь. Татарское иго прервало постоянную помощь, которую русские земли оказывали этому монастырю, и в XIV веке заботу о нем взял на себя сербский царь Стефан Душан, указывая на «от Русие вьсеконечно оставление» этого монастыря. В это столетие происходит подъем сербского Хиландарского монастыря на Афоне, который делается крупнейшим центром письменности. Тут переводятся на сербский язык замечательные произведения греческой литературы. Близость сербского и русского языков создавала условия, при которых сербские рукописи распространялись в России, а русские – в Сербии.

Когда турецкое завоевание с катастрофической силой стало давить на сербскую культуру и началось оскудение Хиландарского монастыря, московские великие князья взяли на свое попечение Хиландарский монастырь, то есть поступили так же, как сделал за два века до этого Стефан Душан.

Турецкое завоевание вызвало массовое бегство южных славян на север, главным образом в Россию, на Украину и в Венгрию. Образованные люди из числа духовенства оседали в России и на Украине, принося с собой навыки южнославянской образованности. Знаменитейшими из южнославянских выходцев были, как уже говорилось, митрополит Киприан и Пахомий Логофет, автор многочисленных житий святых. Деятельность Киприана и Пахомия целиком связана с Москвой. Такой замечательный памятник, как Хронограф, включил в свой состав главы о Сербском и Болгарском царствах, основанные на южнославянских источниках.[562]

Со значительно большим трудом прослеживается переселение в Россию менее видных людей, чем Киприан и др. Но такие переселения действительно были и устанавливаются сообщениями наших летописей и других источников. Об этом говорит, например, замечательная запись в рукописи, написанной в Константинополе в 1388 году. Она хранилась ранее в московском Чудовом монастыре, а теперь находится в собрании Исторического музея: «Се писахь азь последни вь иноцехь и грешни Евьсевие, родомь срьбинь, от племени по отцу Николилина (!), по матери же Растихала, отцу име Борша, а матери Елена, вьнукь Юнака севастократора, в юности же бихь слуга цара турьскага Ильдримь Баазита, бежави же от цара того вь Светою гору постригохьсе».[563]

Султан Баязид, прозванный Ильдеримом – «молнией», как известно, царствовал в Турции в 1389–1402 годах. Запись составлена позднее, возможно, на Руси, куда Евсевий переселился на старости лет.

Среди сербских выходцев на Русь были искусные мастера. Сербин Лазарь, как мы знаем, поставил в 1404 году на великокняжеском дворе в Кремле первые городские часы с боем.

Южнославянские художники и архитекторы были связаны с русским искусством XV века. Н. П. Кондаков считает Сербию связующим звеном между Италией и Россией.

Исследователи указывают на сербские элементы в русской архитектуре XIV–XV веков.