5.1. История «Черной книги»

«Черная книга», один из важнейших проектов ЕАК, сама стала частью трагической истории советских евреев. Нет, вероятно, ни одной другой книги, к которой лучше, чем к этой, подходит латинская пословица «Habent sua fata libelli», т. e. «Книги имеют свою судьбу». Во время катастрофы многие евреи во всех оккупированных странах Европы, подвергаясь величайшей опасности, записывали пережитое. Наиболее известен архив Рингельблюма, который был создан и скрыт в варшавском гетто, а после войны в значительной части извлечен из-под земли. Существующий еще и сегодня в Париже центр CDJC (Современный центр еврейской документации) восходит к нелегальному центру документации, который французские евреи основали в 1943 г. в Гренобле. Итальянские евреи создали архив CDEC (Современный центр еврейской документации). Даже обреченные на смерть евреи, работавшие в зондеркоманде в крематории Освенцима, оставили многочисленные сообщения, адресованные потомкам, и часть их была обнаружена в развалинах лагеря смерти.

Архив ЕАК, один из важнейших документальных центров еврейского мира, оставался скрытым почти полвека. 257 военных и других корреспондентов, еврейские и нееврейские газеты присылали свои материалы в комитет и его газету «Эйникайт». Картотека, составленная НКВД (в действительности к моменту ликвидации ЕАК карательные функции осуществляло Министерство государственной безопасности — МГБ. — Прим. пер.), содержит имена и данные 4 015 авторов статей, сообщений и писем. Тема большинства текстов — Холокост на территории Советского Союза, еврейское Сопротивление и вклад евреев в победу над Германией¹.

Как начиналась «Черная книга»

Идея опубликования документов об уничтожении евреев в оккупированных странах Европы принадлежала Альберту Эйнштейну. В конце 1942 г. он, Шалом Аш и Бенцион Гольдберг из АКЕПАУ предложили ЕАК собирать материалы для издания «Black Book» («Черной книги»). На пленарном заседании комитета в феврале 1943 г. состоялось обсуждение проекта, который затем был предложен Щербакову для одобрения. Члены комитета, как сказал Фефер на заседании ЕАК в 1946 г., поначалу пребывали в нерешительности относительно того, «должны ли они подготовить “Черную книгу”, посвященную исключительно зверствам немцев по отношению к еврейскому населению». Еще прежде, чем ЕАК смог принять формальное решение об издании «Черной книги» и других публикациях, посвященных страданиям и героизму советских евреев, Михоэлс и Фефер во время своего пребывания в США летом 1943 г., заручившись по телефону одобрением из Москвы, согласились с предложением Эйнштейна. Существовало единое мнение, что все организации, участвующие в проекте, — Всемирный еврейский конгресс, Национальный совет евреев Палестины Ваад Леуми и АКЕПАУ — должны собирать материалы.

Последняя организация, пользовавшаяся полным доверием Москвы, должна была координировать работу по редактированию книги. Уже 27 июля 1943 г. «Эйникайт» информировала о «Черной книге», ее содержании и объеме примерно в 1 тыс. страниц. Названы были и члены редакционного комитета — С. Михоэлс, И. Фефер, П. Маркиш, Л. Квитко, С. Галкин, Б. Шимелиович и И.Фалькович. Последний оказался впоследствии единственным уцелевшим, может быть, потому что был красноармейцем.

«Черная книга» с учетом советской ситуации была очень амбициозным проектом. Ответственный секретарь ЕАК Шахно Эпштейн сообщал, что кроме русского языка она должна была выйти на идиш, иврите, английском, немецком и испанском языках². Этим объясняются многочисленные акции по сбору средств, проведенные комитетами в поддержку «Black Book», возникшими во многих городах США.

Конкурирующие концепции

Престиж ЕАК возрос, когда весной 1944 г. Эренбургбыл назначен руководителем литературной комиссии, а в сентябре того же года вместе с Гроссманом включен в редколлегию «Черной книги». Эренбург собирал материалы о нацистских преступлениях, в особенности против евреев, о чем он как корреспондент армейской газеты «Красная звезда» располагал обширной информацией, независимо от дискуссий в комитете.

В записке, направленной в ЕАК в сентябре 1944 г., писатель детально представил проект «органам»:

«В книгу войдут рассказы спасшихся евреев, свидетелей зверств, немецкие приказы, дневники и показания палачей, записки и дневники укрывавшихся. Не акты, не протоколы, а живые рассказы должны показать глубину трагедии. Чрезвычайно важно показать солидарность советского населения, спасение русскими, белорусами, украинцами, поляками отдельных евреев. Такие рассказы помогут залечить страшные раны, подымут еще больше идею дружбы народов. Необходимо показать, что евреи умирали мужественно, остановиться на всех имевших место случаях сопротивления»³.

^{Илья Эренбург (слева) и Василий Гроссман (справа). Перекур на фронте}

Замечание еврейских агентов Лубянки и представителей Кремля в ЕАК о том, что книга будет напечатана, «если будет хорошей», Эренбург с возмущением отверг на заседании комиссии 13 октября 1944 г.: «…авторами книги являемся не мы, а немцы… это не тот роман, содержание которого неизвестно».

Хотя Щербаков и одобрил сбор материала и сотрудничество ЕАК с американской редакцией, вопрос о том, появится ли русское издание, оставался открытым. ЕАК готовил материал для публикации «Черной книги» за рубежом, в основном в США, и руководимая Эрен-бургом литературная комиссия всеми силами добивалась напечатания издания на русском языке в Советском Союзе⁴. Лозовский показал во время процесса против ЕАК, что он не одобрял планы Эренбурга по публикации русской версии «Черной книги» в СССР, а английской и еврейской (идиш. — Прим. пер.) в США. Он отмечал, что книга имеет серьезные националистические тенденции, но оказалась полезной в борьбе против фашизма, тем более что национализм не всегда реакционен, что доказывает национально-освободительная борьба в колониях, которую поддерживал Ленин. В Советском же Союзе национализм, несомненно, контрреволюционен, поэтому, как сказал Лозовский в 1952 г., книга не могла выйти⁵.

ЕАК поддерживал прямые контакты с тремя зарубежными партнерами по проекту. В 1944 г. Народный комиссариат иностранных дел послал в Америку документы для «Черной книги» в объеме примерно 552 страниц. Фефер оправдывал это перед судом в 1952 г. телеграммой советского посла в США А. А. Громыко о том, что книга выйдет там без материала ЕАК⁶.

Эти действия, не согласованные с Эренбургом, усилили напряженность в его отношениях с ЕАК. Внутри литературной комиссии также имелись разногласия. Если Эренбург хотел только слегка сократить свидетельства очевидцев, то Гроссман выступал за более свободное обращение с документами, намереваясь говорить от имени людей, которые лежат в земле и не могут ничего возразить⁷. Специальная комиссия во главе с Соломоном Брегманом одобрила в феврале 1945 г. оба варианта, но критиковала как обработку текстов, так и отбор, осуществлявшийся литературной комиссией (критике, следовательно, подверглись и Эренбург, и Гроссман): «В представленных очерках излишне много рассказывается о гнусной деятельности предателей народа из украинцев, литовцев и др.; это смягчает силу главного обвинения, предъявляемого немцам…».⁸ Отбор материалов, проведенный ЕАК, был подвергнут критике за то, что в них было слишком мало фактов о сопротивлении евреев. Комиссия рекомендовала опубликовать оба варианта после их «дополнительной обработки» и утверждения «авторитетной политической редакцией». Это же предлагал Эренбургу в марте 1945 г. и Лозовский⁹. Дальнейшие разногласия и критика в адрес работы литературной комиссии побудили, однако, Эренбурга отказаться от председательства. В конце марта 1945 г. была сформирована новая редакционная коллегия под руководством Василия Гроссмана.

Специальный рецензент, журналист Л. Субоцкий, подверг в июне 1945 г. отредактированные к тому времени тексты жесткой критике, так как в них верно описывалась «роль местных антисоветских элементов в истреблении еврейского населения». К тому же «органы», занимавшие позиции великорусского шовинизма, критиковали изображение роли сотрудников юденратов¹⁰. 9 июля 1945 г. редколлегия одобрила эти замечания и приняла решение заново отредактировать текст и дополнить документами и фотографиями Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков. Материал, сгруппированный по союзным республикам, должен был быть опубликован в одном томе с введениями политического и юридического характера. Последнее написал, как и планировалось, Трайнин, первое — Гроссман, после того как Лозовский не взял на себя это поручение. «Эйникайт» неоднократно публиковала материалы и сообщения из рукописи «Черной книги».

Материалы только для заграницы?

Необходимо было спешить, так как «Черную книгу» предполагалось использовать в качестве обвинительного материала на Нюрнбергском процессе военных преступников. Рукопись, дополненная в соответствии с новыми директивами, была проверена цензурой и послана еврейским организациям, дружественным Советскому Союзу, в Болгарию, Англию, Францию, Италию, Мексику, Австрию, Польшу, Румынию, Чехословакию, Венгрию, Палестину и США. Поэтому издание, подготовленное в 1980 г. в Израиле на основе разосланных текстов, не соответствует тому варианту, который редакционная коллегия во главе с Василием Гроссманом в апреле 1946 г. передала издательству «Эмес». Поскольку осенью 1946 г., когда давно уже были готовы некоторые гранки, работа прекратилась, Михоэлс, Фефер, Гроссман и Эренбург обратились в ноябре 1946 г. к секретарю ЦК А. А. Жданову. Отдел агитации и пропаганды ЦК во главе с Г. Ф. Александровым сразу же распорядился о новой проверке книги.

В конце 1946 г. Жданов, тогда главный идеолог партии, развернул истерическую кампанию против тех тенденций в искусстве и литературе, которые подрывали догмы русско-шовинистического советского патриотизма. Нападки на еврейский национализм публиковались и в «Эйникайт». ЕАК был поставлен в непосредственное подчинение ЦК, и шансы на издание книги убывали. В феврале 1947 г. Александров обвинил ЕАК в рассылке рукописи за границу без одобрения ЦК. Его главная претензия заключалась в том, что «Черная книга» создает совершенно ложное впечатление о немецком фашизме: «Красной нитью по всей книге проводится мысль, что немцы грабили и уничтожали только евреев. У читателя невольно создается впечатление, что немцы воевали против СССР только с целью уничтожения евреев. По отношению же к русским, украинцам, белорусам, литовцам, латышам и другим национальностям Советского Союза немцы якобы относились снисходительно. Во многих рассказах подчеркивается, что для того, чтобы спастись, достаточно было приобрести “русский паспорт”, не походить на еврея и т. п.»¹¹

Несмотря на заключение Александрова о нецелесообразности публикации книги в Советском Союзе, издательству «Эмес» было в июне 1947 г. поручено набрать ее и напечатать тиражом 50 тыс. экземпляров. В конце августа 1947 г., когда три четверти было уже набрано, главное цензурное ведомство Главлит снова остановило работу. Михоэлс просил Жданова отменить это распоряжение. С его письмом работали преемник Александрова М. А. Суслов и Д. Т. Шепилов, которые подготовили последний акт: 7 октября 1947 г. зав. отделом издательств Управления пропаганды и агитации ЦК М. А. Морозов сообщил ЕАК, что книга содержит серьезные политические ошибки и ни в коем случае не может быть издана. В конечном счете «Черную книгу» запретил сам Сталин на том основании, что евреи были не единственными, кто страдал при немецкой оккупации, и что поэтому было бы ошибочно подчеркивать именно их судьбу.

^{Прием в ЕАК в честь Бенииона Гольдберга по случаю его визита в Москву в 1946 г.; слева направо стоят: Л. Квитко, Д. Бергельсон; сидят: И. Фефер, И. Юзефович, П. Маркиш, Б. Гольдберг, С. Михоэлс, С. Брегман, А. Кушниров, С. Галкин}

«Black Book»

Тем временем в США проект «Черной книги» принял неожиданные, почти гигантские масштабы. 27 декабря 1944 г. в Нью-Йорке состоялась международная конференция по «Черной книге» с участием представителей из Марокко, Туниса, Уругвая, Кубы, Аргентины, Австралии, Англии, а также многочисленных писателей и представителей американских еврейских организаций, в частности АКЕПАУ и ВЕК. Председатель Еврейского совета помощи России Левин объявил, что его организация в 1944 г. перевела в Советский Союз 2 млн долларов. Представители комитетов по изданию «Черной книги» из американских городов сообщали также, что их сборы составили тысячи долларов.

^{Специальный номер нью-йоркской еврейской газеты «Эйникайт» (апрель 1946 г.), посвященный «Черной книге». Заголовок гласит: «Специальный номер, посвященный памяти 6 миллионов мучеников»}

В число почетных членов комитета по изданию «Черной книги» были избраны, в частности, Альберт Эйнштейн, Томас Манн, Элеонора Рузвельт и Стивен Вайз. От имени ВЕК выступали Морис Перльцвейг, начальник политического департамента ВЕК, и его коллега д-р Еольдман, член комитета по изданию «Черной книги», резко опровергший нападки социалистической газеты «Форвертс» на него и «лояльных Советам» членов комитета. Президиум ЕАК послал конференции большую приветственную телеграмму, подписанную всеми его 16 членами.

27 марта 1946 г. в зале «Мэдисон-Сквер-Еарден» в Нью-Йорке состоялся массовый митинг, на который были приглашены все четыре партнера по проекту «Черной книги» — ЕАК, ВЕК, АКЕПАУ и «Ваад Леуми» из Палестины. Лозунги на плакатах гласили: «Справедливость для 6 миллионов убитых евреев. Историческая демонстрация.

Еврейское обвинение». Нью-йоркская газета «Эйникайт» напечатала специальный номер. На банкете в пользу «Черной книги» присутствовали, помимо советского генерального консула Е.Д. Киселева, и другие высокопоставленные лица, например Айра Гиршман, представитель президента Рузвельта в Комиссии по делам военных беженцев. Сентябрьский номер «Эйникайт» также был почти целиком посвящен «Черной книге». Многочисленные статьи на целую полосу информировали о проекте, была, например, представлена редакция, состоявшая из десяти человек. Альберт Эйнштейн написал предисловие на немецком языке, все четыре партнера получили переводы на свои национальные языки. Как ЕАК, так и его американский рупор АКЕПАУ отвергли предисловие, так как Эйнштейн требовал в нем защиты национальных меньшинств и отказа от принципа невмешательства во внутренние дела в случае нарушения прав человека. Преследования, начатые по приказу Сталина, и насильственные переселения целых народов резко противоречили этим требованиям. На решительное сопротивление антисионистски настроенных еврейских большевиков должна была натолкнуться и энергичная поддержка Эйнштейном национальных прав евреев и создания еврейского государства в Палестине.

В архивах сохранился проект письма Бенциону Гольдбергу, подписанного Михоэлсом, Фефером и Гроссманом, которое 16 октября 1945 г. было представлено Лозовскому. Письмо еще раз напоминало американскому партнеру о принципиальном решении включать в книгу только факты, касающиеся фашистских преступлений:

«Поэтому мы считаем излишними части этой книги, посвященные истории и дальнейшим судьбам нашего народа. Так как в создании “Черной книги” участвуют люди, придерживающиеся различных убеждений, следует убрать все спорные места, с тем чтобы осталась лишь бесспорная для всех нас фактическая сторона. Что касается предисловия, посвященного преследованиям евреев, мы полагаем, что такое перечисление ослабит наше обвинение против фашизма»¹².

Американское издание должно было выйти по согласованию с ЕАК и с одобрения комитета, который присылал материалы. Рукопись была послана в Москву, но, несмотря на неоднократные напоминания, тамошний коллектив издателей отреагировал только 23 января 1946 г. Предисловие Эйнштейна снова подверглось критике. После того как представители ЕАК не согласились и с переработанным вариантом предисловия, Гольдберг сообщил им в марте 1946 г., что американская «Черная книга» выйдет без предисловия Эйнштейна¹³.

26 июля 1946 г. в Большом зале Конгресса в Вашингтоне в ходе публичной церемонии сенаторам и конгрессменам были переданы первые экземпляры «Black Book. The Nazi Crimes against the Jewish People». Все крупные информационные агентства участвовали в последовавшей за тем пресс-конференции. Издатели получили много писем в связи с этим событием. После выхода «Black Book» комитеты продолжали усердно собирать средства, и возникает вопрос, для какой цели это делалось.

В 1947 г. в Бухаресте вышла «Cartea Negra», представлявшая собой перевод «Черной книги», но должно было пройти 35 лет, пока в 1980 г. «Яд-Вашем» в Иерусалиме опубликовал ее русское издание, основанное на неполных частях рукописи, присланных в Палестину. Перевод этого издания на английский язык вышел в 1981 г. в Нью-Йорке, на идиш — в 1984 г. в Иерусалиме и на иврит — в 1991 г. в Тель-Авиве. Во всех трех изданиях отсутствует 100-страничная глава «Литва», написанная Абрамом Суцкевером. Еврейский поэт Абрам Суцкевер был одним из важнейших сотрудников «Черной книги». Будучи членом Объединенной партизанской организации в вильнюсском гетто, он в 1942 г. присоединился к еврейской партизанской группе в Нарочанских лесах. Суцкевер рассказывал мне, как в марте 1944 г. он по заданию Оренбурга был доставлен курьерским самолетом из партизанского лагеря, чтобы написать главу о Литве. Эренбург и Суцкевер день и ночь работали над рукописью в одной из московских гостиниц. В вышеупомянутых корректурных экземплярах имя Суцкевера было от руки вычеркнуто из выходных данных, так как он в 1947 г. покинул Советский Союз, чтобы уехать в Палестину. Это спасло ему жизнь.

Первое полное издание

Только в январе 1992 г. дочь Ильи Эренбурга Ирина получила от одного знакомого датированную 14 июня 1947 г. корректуру запрещенной, уничтоженной и до тех пор остававшейся неизвестной книги. В том же году она попросила меня найти немецкое издательство для выпуска книги и выступить в качестве ответственного редактора. Перевод книги, который должен был выйти в издательстве «Ровольт», продвинулся достаточно далеко, когда в архиве КГБ была найдена оригинальная рукопись до цензурной правки. Она была напечатана в Вильнюсе в 1993 г. и до сих пор осталась в России в значительной степени незамеченной. Тексты, прошедшие цензуру, были напечатаны курсивом и в таком виде вставлены в перевод. Наряду с моим предисловием книга содержит четыре очерка и послесловие Ирины Эренбург. Немецкое издание «Черной книги» — первый полный, нецензурованный вариант на одном из западных языков. В этом издании было впервые опубликовано и предисловие Эйнштейна к американскому изданию. Приложив немало труда, я нашел рукописный немецкий оригинал текста в архиве Эйнштейна в Еврейском университете Иерусалима.

Некоторые рецензенты называли эту книгу «Черной книгой столетия». До сегодня, несмотря на множество публикаций, посвященных Холокосту в целом, о геноциде советских евреев и их сопротивлении известно относительно мало, и то большей частью из документов, которые составлялись палачами. Поэтому «Черная книга» — один из важнейших первичных источников по данной теме.

Во время закрытого процесса против ЕАК участие в работе над «Черной книгой» было одним из важнейших пунктов обвинения, хотя против обоих главных редакторов, Эренбурга и Гроссмана, оно никогда публично не выдвигалось. Обвинители выставили бы себя на посмешище перед миллионами советских солдат, если бы хоть намекнули на абсурдную возможность того, что два знаменитых и мужественных военных корреспондента были шпионами. Многочисленные допросы, судебные заседания и два абзаца приговора были посвящены «Черной книге». Как и все остальные пункты обвинения, они представляют собой типичные в своем бесстыдстве конструкции, слепленные МГБ. Не случайно поэтому, что только Горбачев в декабре 1989 г., 37 лет спустя после тайного судебного убийства, огласил в журнале ЦК КПСС результаты реабилитации.

Илья Эренбург и Василий Гроссман входят в число наиболее значительных писателей Советского Союза. Оба оставили миру свое литературное, политическое и моральное завещание — Эренбург в мемуарах, а Гроссман в романе «Жизнь и судьба». Издательству «Ровольт» мы обязаны тем, что «Черная книга», составленная, а частично и написанная Эренбургом и Гроссманом, смогла, наконец, появиться в Германии в 1994 г. в нецензурованном варианте, пусть даже с опозданием в 50 лет. Год спустя был опубликован и французский перевод.

Чего не должно было быть в «Черной книге»

Сравнение первоначальной рукописи, составленной при описанных условиях и обстоятельствах, с вариантом, поначалу подвергнутым цензурной правке, затем одобренным, набранным и, наконец, запрещенным и уничтоженным, дает интересный наглядный пример того, как развивалось восприятие информации о Холокосте в Советском Союзе. Запрещенные тексты позволяют нам понять изменение в образе мышления советского руководства после победы над Германией.

Уже в предисловии редактора Василия Гроссмана был подвергнут цензурной правке абзац, показывающий значение идеологического и духовного сопротивления евреев как ступени, предшествовавшей вооруженной борьбе. Очевидно, акцент, который Гроссман сделал на «культурной деятельности» как «идеологическом протесте», не соответствовал намерениям руководителей Советского государства, ставивших под вопрос существование учреждений культуры у евреев. Первую статью «Черной книги», в которой рассказывалось о самом известном преступлении против советских евреев, убийстве в Бабьем Яре, сократили наполовину. Вычеркивались указания на то, что нееврейские домоуправы и другие лица нееврейского происхождения доносили на евреев немцам, но точно так же — и примеры спасения евреев людьми другой национальности, особенно если спаситель был православным священником. Если бы книга вышла в Советском Союзе, читатели не узнали бы о том, что «были и темные, преступные элементы, извлекавшие материальную выгоду из великого несчастья, которые были готовы обогащаться за счет жертв немцев». Во многих сообщениях подвергались цензуре такого рода тексты о содействии советского населения в уничтожении евреев. В сообщении из Хмельника было вычеркнуто описание как немецких жестокостей, так и героической борьбы выживших евреев во время освобождения их города. Изъята была отсылка к еврейским традициям, например обозначение месяцев и лет в соответствии с еврейским календарем, вычеркивались сообщения о том, что выжить удалось благодаря обращению к Богу, как и о спасении благодаря «русскому паспорту» или заявлению, что автор сообщения — татарин и поэтому обрезан. Читатель цензурованного варианта не должен был ничего узнать и об убийстве еврейских женщин и детей, которых под Одессой сбрасывали с баркасов в открытое море, где они тонули; вычеркнут был весь отчет о преступлениях немецких и румынских захватчиков против евреев в Черновцах. Цензоры оказались немилостивы даже к краткой заметке об отчаянных попытках евреев Львова спрятаться и пробиться к партизанам, та же судьба постигла сообщение из минского гетто. Описание партизан Бандеры, которые беспощадно рекрутировали людей в свои отряды, но боролись против немцев, было вычеркнуто, как и утверждение о том, что Советская власть после освобождения проявляла «мало интереса» к выжившим. Из рассказа о событиях в Белостоке было полностью удалено сообщение девушки о сожжении евреев в синагоге, а в другом сообщении из этого города жертвой цензуры пали слова: «Каждый, кто видел и знал, в каких страшных условиях жило еврейское население под гитлеровским игом, как героически оно сражалось с немецкими убийцами, поймет, как велик вклад евреев в дело разгрома фашизма»¹⁴.

В архиве ЕАК, ставшем доступным лишь недавно, находилось еще немало материалов, которые не были опубликованы в «Черной книге» не только из-за нехватки места. Их объем — более 6 ООО листов. В 1993 г. из них было отобрано 93 сообщения, которые сотрудники Государственного архива Российской Федерации издали совместно с историками из «Яд-Вашем» в Иерусалиме под названием «Неизвестная “Черная книга”». Эти ныне опубликованные тексты прежде были оставлены без внимания в том числе потому, что в них описывалось соучастие местного населения в убийстве евреев. Более половины сообщений документируют события в городах и селениях, не упоминавшихся в «Черной книге». Во введении сказано, в частности, что в сообщениях «зачастую пересекаются факты предательства и героизма, отчаяния и надежды, подлости и самоотверженного служения долгу»¹⁵.

Предисловие Альберта Эйнштейна

«Книга представляет собой собрание документальных материалов, касающихся систематического истребления, при помощи которого германское правительство уничтожило весьма значительную часть еврейского народа.

Еврейские организации, участвовавшие в собирании документов и представляющие теперь эту книгу всему миру, берут на себя полную ответственность за правдивость приведенных фактов.

Цель этой книги ясна. Книга должна убедить читателя в том, что Международная организация безопасности эффективна лишь тогда, когда она не ограничивается защитой государств от нападения на них, но в состоянии защитить и национальные меньшинства каждой отдельной страны. Каждому отдельному человеку должна быть обеспечена защита от жестокого обращения и полного уничтожения.

Цель эта не может быть достигнута до тех пор, пока окончательно не будет отброшен принцип невмешательства, который сыграл роковую роль за последние десятилетия. Необходимость этого больше не вызывает сомнений; даже те, кто в первую очередь озабочен защитой от военных нападений извне, должны теперь понять, что военные катастрофы предопределяются внутренним развитием некоторых стран, выходящим далеко за пределы исключительно технических и военных приготовлений.

Мы не в состоянии будем с полным правом говорить о цивилизованном человечестве до тех пор, пока отдельные лица и государства не признают, что их общей обязанностью является создание условий социальной безопасности, гарантирующих достойное человеческое существование всем людям во всем мире.

Ни один народ, вовлеченный в катастрофу последних нескольких лет, не понес в процентном отношении таких потерь, как евреи.

Тот факт, что у евреев нет национальных границ и правительства и что их не рассматривают как нацию в формально-политическом смысле, не должен служить препятствием для справедливости.

С евреями обращались как с целым, как если бы они были нацией. Их общественный статус как объединенной политической группы был доказан отношением к ним со стороны их врагов. Поэтому если мы стремимся к укреплению стабильности в международных отношениях, то евреев следует рассматривать как нацию в принятом смысле слова, и при организации мира еврейскому народу должно быть уделено особое внимание, дабы мы не совершили насмешки над справедливостью».