7.1. Обвинение
Приговор до процесса
22 марта 1952 г. МГБ и Военная прокуратура объявили следствие за- ( конченным. Документы, прежде всего протоколы допросов последних трех лет, составили 42 объемистых тома, врученных 15 обвиняемым для ознакомления незадолго до процесса. Они сумели, несмотря на изнеможение и спешку, достаточно хорошо изучить дела, чтобы вскрыть многочисленную ложь, противоречия и стереотипные фразы в протоколе.
31 марта 1952 г. М. Д. Рюмин утвердил обвинительное заключение против ЕАК. Мнимые указания на еще бблыиую группу заговорщиков, центром которого должен был быть ЕАК, учитывать не стали. 3 апреля С. Д. Игнатьев передал Сталину обвинение против «еврейских националистов, американских шпионов Лозовского, Фефера и других». Копии были отправлены Маленкову и Берии. Сопроводительная записка включала и предложение относительно приговора — всех обвиняемых расстрелять, только Лину Штерн осудить на 10 лет ссылки. Уже через день МГБ получило из Политбюро уведомление о согласии с обвинением, включая приговоры к расстрелу, с той лишь разницей, что Лину Штерн следовало сослать не на десять, а на пять лет.
Еще в апреле Верховный суд СССР постановил, какой судья должен вести процесс. Выбор пал на генерал-лейтенанта юстиции А. А. Чепцова, которого 21 апреля во время заседания Главной военной прокуратуры Советской армии информировали о процессе. Чепцов был опытным юристом и с 1926 г. непрерывно работал в Военной коллегии Верховного суда. Уже в 1949 и 1950 гг. он выносил смертные приговоры обвиняемым из ЕАК, и всякий раз с обоснованиями, которые формулировало обвинение. Кроме того, было принято решение, что в процессе не будут участвовать ни представители обвинения, ни представители защиты.
Как позже заявил Чепцов, Игнатьев еще до начала процесса информировал его о приговоре, который надлежало вынести.
Обвинительное заключение
Следователь МГБ по особо важным делам Кузьмин взял на себя составление этого документа1, Рюмин утвердил его. В нем говорится, что против С. Лозовского, И. Фефера, С. Брегмана, И. Юзефовича, Б. Шимелиовича, Л. Квитко, П. Маркиша, Д. Бергельсона, Д. Гоф-штейна, В.Зускина, Л. Штерн, Л.Тальми, И. Ватенберга, Э.Теумин и Ч. Ватенберг-Островской выдвинуто обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58—1а, 58–10, часть 2, и 58–11 УК РСФСР. Эти статьи уголовного кодекса касались «попытки свержения, подрыва или ослабления Советской власти», агитации и пропаганды, а также организованной деятельности с этой целью. Возможным следствием всех названных «контрреволюционных преступлений» была смертная казнь.
Обвинение обосновывалось результатами следствия, в соответствии с которыми обвиняемые превратили ЕАК в центр шпионажа и национализма, руководимый реакционными кругами США. Главными ответственными за это назывались Фефер и Лозовский, а также умершие Михоэлс и Эпштейн, остальные числились «сообщниками». Главным преступлением было объявлено требование создания еврейской республики в Крыму в качестве «плацдарма» американцев.
Обвинение нарисовало широкую картину «националистической деятельности» обвиняемых, выходцев из «чуждых классов», которая велась еще до основания ЕАК. При этом особое внимание уделялось их деятельности в партиях, которые во время революции выступали в качестве противников или конкурентов большевиков. Во всех деталях были воспроизведены и периоды жизни обвиняемых за границей. При этом, как утверждало обвинение, выяснилось, что все обвиняемые уже в момент основания ЕАК были врагами, ожидавшими только удобного случая для интенсификации своей подрывной работы, — Михоэлсу и Эпштейну оставалось лишь залучить их в ЕАК.
Стратегия прямой связи с зарубежными еврейскими организациями исходила, по утверждению обвинения, от Лозовского, который тем самым оказывался главным преступником среди тех, кто еще оставался в живых. Цель поездки Михоэлса и Фефера в США, которой добился Лозовский, состояла в том, чтобы заручиться помощью Соединенных Штатов в своей подрывной деятельности. В качестве ответной услуги пришлось пообещать американцам добиться поселения евреев в Крыму. Кроме того, Михоэлс и Фефер обещали передать США государственные тайны.
Титульный лист первого тома следственного дела ЕАК
После возвращения из Соединенных Штатов перым совместным делом заговорщиков было написание по указанию Лозовского письма о Крыме. Основная идея этого письма является «сионистско-националистической» и противоречит взглядам Ленина на «еврейский вопрос». Затем, утверждало обвинение, для сбора шпионской информации была создана широко разветвленная корреспондентская сеть. Еще более тяжелым правонарушением был приезд в СССР американцев Б. Гольдберга и П. Новика, за которых в 1945–1946 гг. ходатайствовали Лозовский и Фефер. Здесь, как и по поводу поездки Михоэлса и Фефера в США, внушается мысль о том, что руководство государства ничего не знало о контактах с американцами и еврейским националистам пришлось прямо-таки вынудить его совершить соответствующие шаги. Это должно было в качестве превентивной меры лишить силы контробвинение, что в действительности Отдел агитации и пропаганды ЦК санкционировал все шаги ЕАК.
Для доказательства обмена шпионской информацией между Гольдбергом и Новиком, с одной стороны, и ЕАК — с другой, обвинительное заключение цитирует столь безобидные показания Лозовского, как, например, то, что он позволил Гольдбергу благодаря поездкам по стране познакомиться с повседневной жизнью советского народа.
В трактовке обвинения просто-таки каждый разговор с Гольдбергом, а такие разговоры в то или иное время вели все обвиняемые, превращался в передачу секретов. Не иначе оценивались и контакты Лины Штерн с иностранными учеными.
Подсудимым вменялся в вину не только шпионаж, но и националистическая пропаганда. Они, как утверждало обвинение, противились естественному процессу ассимиляции и способствовали отмежеванию евреев от остального общества. Националистическое сотрудничество с еврейскими реакционерами США проявилось отчетливее всего на примере «Черной книги», которая должна была пропагандировать мысль, что гитлеризм представлял собой угрозу только для евреев, а не для всей мировой цивилизации. Не менее националистической была и работа Еврейского театра. Вообще обвиняемые, как утверждало обвинительное заключение, превратили ЕАК в некий центр, враждебно настроенный к дружбе советских народов и интересам трудящихся евреев СССР.
Во всем этом обвиняемые были изобличены собственными «признаниями», обильно цитировавшимися в обвинительном заключении, экспертными заключениями и документами. В последней части обвинительного заключения уже сформулированные коллективные обвинения еще раз приводятся относительно каждого отдельного обвиняемого — каждому вменялись в вину преступления в соответствии с названными статьями уголовного кодекса. Как позже сказал Лозовский во время судебного разбирательства, «пахло кровью».