2.2. Комиссариат по еврейским национальным делам (Евком) и Еврейская секция РКП(б) (Евсекция)
После революции большевики формально заняли «бундовскую» позицию и гарантировали евреям как «национальности» собственные школы, административные единицы, территории и т. д. В результате парадоксального поворота были восприняты сионистско-террито-риалистские требования дореволюционного времени и обсуждался вопрос о создании еврейской республики, что нашло свое завершение — правда, на Дальнем Востоке. До начала этого внутрисовет-ского псевдосионизма в 1928 г. небольшая партия «Поалей Цион» в качестве терпимой «партии попутчиков» влачила малозаметное, одинокое существование. Враждебность между двумя национальными движениями евреев, Бундом и сионизмом, до конца существования Советского Союза оставалась одной из немногих констант большевистской идеологии и практики. Еврейский коммунист должен был отказаться от всех национальных постулатов, кроме тех, которые только что признал ЦК.
Совместная конференция работников Евкома и Еврейской секции РКП(б) (Евсекции) 23 октября 1918 г. в Москве
Причина, по которой властители были готовы на уступки, очевидна — молодое Советское государство не могло отказаться от еврейских революционных кадров, так как тогда им еще не находилось замены. Принудительная русификация евреев была иллюзией, так что пришлось принести Октябрьскую революцию на «еврейскую улицу» — мобилизовать евреев в интересах партии. Поэтому в феврале 1918 г. был учрежден Евком — Комиссариат по еврейским национальным делам. Он, как и польский комиссариат, основанный несколькими неделями ранее, был подчинен наркомату по делам национальностей во главе со Сталиным, то есть как раз ожесточенному противнику всех еврейских национальных требований. В обоих случаях создавалась инстанция, занимавшаяся национальностью, которая не располагала собственной территорией. В Евкоме сначала сотрудничало много неболыиевиков, например члены «Поалей Цион», левые эсеры и беспартийные, так как лишь немногие большевики имели контакты с еврейской средой и говорили на идиш. Одним из этих немногих был Семен Диманштейн*, сын жестянщика. Уже в 1904 г. он входил в число соратников Ленина, до революции провел несколько лет в сибирской ссылке, основал в 1918 г. партийную газету на идиш «Дер эмес» и до ареста в 1938 г. оставался, на первый взгляд, неограниченным властителем в еврейских делах в Советском Союзе, хотя подлинные властители сидели в Политбюро, в которое Диманштейн никогда не входил. Задачи Евкома включали, наряду с борьбой против сионистов и еврейских партий и пропагандой нового режима, также помощь возвращавшимся после гражданской войны беженцам и создание государственных еврейских учреждений.
Титульный лист официального органа Евсекции на идиш «Комунистише вельт» (октябрьский номер 1918 г.) украшает фотография Л. Д. Троцкого, хотя тот никогда не занимался еврейскими делами
В 1924 г. Евком был распущен вместе со всем Наркомнацем, и отныне государственное представительство еврейского меньшинства, как и других национальностей, не имеющих своих территорий, было возложено на Совет Национальностей ВЦП К и министерства внутренних дел отдельных советских республик.
Евком был правительственным учреждением, а в Советском государстве более важную роль играли партийные институты. 20 октября 1918 г. была основана Еврейская секция РКП(б), которую сокращенно называли Евсекцией6. Как и для Евкома, для нее нашлось немного верных партийной линии и знающих язык кадров, среди 64 основателей Евсекции был только 31 большевик. Еврейские секции существовали, кроме РКП(б), в компартиях Белоруссии и Украины, а также в Туркестане. В число их главных задач входило рекрутирование евреев в члены коммунистической партии и снижение влияния других партий. В первых трех названных республиках секции публиковали партийные материалы на идиш и основывали идишские клубы.
Евсекции, как и Евком, должны были служить вытеснению политических конкурентов большевиков среди евреев. Поначалу члены секций обсуждали вопрос о том, не должны ли секции самораспуститься и быть превращены в чисто пропагандистские организации или, напротив, создать самостоятельную еврейскую коммунистическую организацию. После того как в РКП (б) были приняты многие бывшие бундовцы, в Центральное бюро секций избрали Чемерин-ского, Мережина, Вайнштейна, Литвакова* и Эстер Фрумкину. Все они были казнены в 1930-е гг. во время «большого террора».
В соответствии с решением Комиссариата по еврейским национальным делам от 19 июня 1919 г., подписанным Самуилом Агурским и утвержденным наркомом по делам национальностей Иосифом Сталиным, было ликвидировано Всероссийское центральное бюро еврейских общин. Затем последовали подобные указы, касавшиеся всех остальных еврейских партий и организаций. Отныне они могли действовать только конспиративно или в условиях частично терпимой полулегальное™.
Война против сионизма
После стабилизации режима в конце революционной смуты функционеры евсекций, которых называли евсеками, были использованы для жестокого и основательного искоренения всей инфраструктуры русского еврейства. Они обладали монополией на все дела, касавшиеся евреев, и усердно выполняли свою задачу. Ликвидированы были религиозные общины, синагоги, школы Талмуда, библиотеки книг на древнееврейском языке, издательства, типографии, газеты. Авторы и технический персонал увольнялись. Уничтожались не только традиционные институты — после краткого периода терпимого отношения такие вновь образованные организации, как «Культур-лига» на Украине, подверглись разгрому или продолжали действовать под коммунистическим руководством. На развалинах этих учреждений возникала идиш-ская культура и литература, занимавшая конформистские позиции в отношении режима.
Советское правительство сначала весьма терпимо относилось к сионизму, многие приверженцы которого поэтому, как и бундовцы, видели в новом режиме меньшее зло по сравнению с царскими временами, когда они подвергались преследованиям. Правда, уже в сентябре 1919 г. сионистское Центральное бюро было закрыто, но партии еще могли проводить конференции. На третьем заседании евсекций в июле 1920 г. последовала, однако, директива о полной ликвидации сионизма. Уже в начале 1920-х гг. сионистов начали арестовывать прямо во время заседаний. Их бросали в тюрьмы, подвергали пыткам и ссылали в Сибирь. Советская пресса игнорировала политическую неоднородность сионизма, клеветнически называя его «фашизмом» и говоря о «родстве душ» между его приверженцами и антисемитами7. Этот примитивный стереотип аргументации расцвел пышным цветом в советской пропаганде 1960-х гг.
В числе жертв евсекций было также связанное с сионистами пионерское движение «Гехалуц», основанное героем боев за Порт-Артур Иосифом Трумпельдором. Халуцы хотели вывести евреев из тесноты местечка, наряду с созданием сельскохозяйственных колоний они содействовали культурной активности с использованием иврита и поддерживали связи с палестинскими рабочими партиями. Очень скоро халуцы и сионисты поняли, что опасность им грозит именно со стороны евсекций, ибо еврейские коммунисты ревностно оберегали свою политическую монополию. Когда в середине 1920-х гг. участились аресты, многие члены организации ушли в подполье. Несколько лет спустя уже не было сельскохозяйственных колоний, основанных халуцами.
Параллельно с преследованием сионистов шли нападки на иврит. И в этом случае активисты евсекций были более нетерпимы, чем власти, определившие идиш как национальный язык школьного обучения. Иврит не подвергался однозначному запрету, но еврейские секции подавляли его всеми мыслимыми способами. В своих публикациях они называли идиш языком еврейского пролетариата, а иврит — языком мелкой буржуазии и «фашиствующих» сионистов. Особенно враждебно против языка, на котором когда-то писал, выступал Литваков. В первой половине 1920-х гг. в Советском Союзе вышли только три публикации на иврите8.
Нарком по делам национальностей Сталин не уступил давлению со стороны евсекций, которые требовали в 1918 г. закрыть театр «Габима», основанный еврейскими актерами и игравший на иврите9. Театру оказали поддержку нееврейские политики и деятели советской культуры русского происхождения, например Горький и Луначарский. Вследствие усиления террора со стороны евсекций актеры в 1926 г. не вернулись из европейского турне и отправились в Палестину.
В начале 1920-х гг. некоторым евреям удалось покинуть Россию. Сионисты выехали в Палестину, остальные в Западную Европу и Америку. В Берлине сформировалась русско-еврейская диаспора с собственными еврейскими издательствами и газетами.
Преследование иудейской религии
Как и другие религии, иудаизм подвергался преследованию со стороны Советской власти. В результате предписанного государством насаждения атеизма евреи оказались более ущемленными в своей идентичности, нежели, например, русские, которых не подталкивали к ассимиляции. С возможностью отправления религиозного культа они теряли больше своей национальной и культурной самобытности, чем национальности, составлявшие большинство. В 1921–1922 гг. борьба против еврейской религии была одним из главных направлений деятельности еврейских секций партии. Евсеки конфисковали свитки Торы, иногда сжигали их, опустошали синагоги и добивались их превращения в рабочие клубы или подобные учреждения, которые потом использовались прежде всего ими самими. В 1927 г. было закрыто 23 % синагог, а в 1939 г. — почти все (в 1930-е гг. для этого больше не были нужны евсеки).
Так как Советское государство настаивало на строгом отделении церкви от государства, пришлось преобразовать хедеры, в которых еврейские дети изучали Тору, в светские школы. Древнееврейский в качестве языка школьного обучения был запрещен, и та же судьба постигла преподавание религии в школах. Естественно, правосудие внутри еврейских общин на основе религиозных предписаний было неприемлемо для нового государства. Все центральные бюро еврейских общин были закрыты, а имущество общин конфисковано местными евкомами. Сохранились лишь отдельные общины. В 1926 г. на Украине было зарегистрировано более 1 тыс. объединений верующих, но у них больше не было благотворительных функций.
Религиозные традиции не были запрещены, но их приверженцам препятствовали и подвергали их публичному осмеянию. Соблюдение субботы еще сильнее, чем в царские времена, воспринималось как помеха экономической деятельности. В ходе антирелигиозных кампаний подвергались резким атакам столь частные элементы образа жизни, как заповеди и запреты, касающиеся пищи. Власти, оперируя гигиеническими предписаниями, оказывали административное давление на резников и моэлей — тех, кто совершал обрезание. Еврейские коммунисты использовали пожертвования еврейско-американских благотворительных организаций, в особенности присылку мацы, как повод для бичевания реакционной сущности иудаизма и вредного влияния капитализма10.
В первые годы после революции появились многочисленные антирелигиозные пьесы, и часто устраивались уличные шествия с антирелигиозной шумихой. Одной из наиболее сумасбродных акций евсекций был показательный процесс над иудаизмом и раввинами, устроенный в 1921 г. в Киеве, втом же помещении, где десятью годами ранее состоялся антисемитский процесс Бейлиса. Только в 1924 г. евсекции прекратили такого рода демонстрации, после того как XIII съезд РКП(б) принял решение проводить антирелигиозные кампании (в том числе против христианства и других религий) лишь средствами «агитации, пропаганды и воспитания». Так как клеветнические выпады и запреты не вели к цели, было создано, как это имело место и по отношению к христианству, верное системе псевдорелигиозное движение — просуществовавшая очень недолго «живая синагога» с «красными раввинами». Религиозная активность членов партии осуждалась, за обрезание младенцев мужского пола евреи могли быть исключены из партии.
Евсеки никогда не имели опоры среди советских евреев. В евсек-циях были организованы только 5 % всех евреев — членов партии. Причина такого отчуждения заключалась в том, что вступление в Коммунистическую партию всегда было связано со стремлением к восхождению по ступеням системы, а это обязывало к употреблению русского — языка большинства. Идиш уже в представлении Ленина был «отсталым» и языком без будущего, но, чтобы усилить большевистское влияние на «еврейской улице», еврейские секции пользовались многочисленными новоиспеченными периодическими изданиями на идиш.
Евсеки боролись и против «еврейского национализма». Под это обвинение могла попасть любая попытка сохранить еврейскую жизнь, даже защита от антисемитизма. Если евреи слишком интенсивно боролись против антисемитизма, это одно вызывало подозрение в «национализме». После Второй мировой войны такого рода аргументация была актуализирована в ходе процесса против ЕАК.