7.4. Реабилитация ЕАК
После казни членов ЕАК судьба и обстоятельства смерти обвиняемых замалчивались. Ни одна правительственная или юридическая инстанция не проявила готовности предоставить какую-либо информацию членам семей расстрелянных, которые также были арестованы или подверглись репрессиям. Советское руководство отрицало факт этого чудовищного преступления, отвечая ложью на запросы друзей исчезнувших. Лишь многие годы спустя Лина Штерн, единственная уцелевшая после тайного судилища, рассказала вдовам и детям убитых подробности заключения и процесса.
4 апреля 1956 г., через пять недель после закрытого доклада Хрущева на XX съезде КПСС, в котором ЕАК не упоминался, еврейская газета «Фольксштиме» в Варшаве опубликовала некролог под названием «Наша боль и наше утешение». «Нью-Йорк тайме» перепечатала статью 12 апреля 1956 г. В СССР же, очевидно, не было интереса к трагической теме. Мне до сих пор неизвестно ни одно выступление ПЕН-клуба в пользу коллег, писавших на идиш.
«Конгресс еврейской культуры» в Нью-Йорке годами выяснял судьбу исчезнувших еврейских деятелей искусства и науки, и составленный им список содержит 405 имен, в том числе 238 писателей, 106 актеров, 19 музыкантов, 87 художников и скульпторов6. Имена государственных деятелей и партийных работников, также входящих в число жертв, отсутствуют. Казненные в августе 1952 г. были не первыми еврейскими жертвами Сталина наряду с многочисленными обвиняемыми на больших показательных процессах 1930-х гг.
В те «черные годы» советские евреи уничтожили миллионы книг на идиш, так как одно лишь обладание ими могло стоить свободы. Мало того, в июне 1949 г. главное цензурное ведомство, Главлит, распорядилось об изъятии из библиотек книг арестованных еврейских авторов. Конфискованы были и книги, неприемлемые подругам причинам, например работа Льва Дейча о роли евреев в русской революции7.
Тайный процесс 1955 г.
22 ноября 1955 г., более чем через три года после казней, Военная коллегия Верховного суда Советского Союза провела еще одно разбирательство по делу ЕАК. В ходе процесса реабилитации было установлено, что Гольдштейна с помощью пыток заставили дать показания на Михоэлса и комитет, которые привели затем к дальнейшим арестам, и что Фефер был агентом МГБ.
Первая и последняя страницы реабилитационного дела 1955 г.
Были публично названы методы, к которым прибегали сотрудники МГБ, чтобы вынудить заключенных подписать фальсифицированные протоколы, — пытки и лишение сна. В действительности встречи Фефера в США происходили с согласия советских официальных лиц. Это было следователям так же ясно, как и подлинная идейная позиция мнимых агентов Гольдберга и Новика. Но и в 1955 г. не наблюдалось намерения избавить ЕАК от всякой критики. Утверждалось, что из следственных материалов вытекало намерение некоторых обвиняемых присвоить комитету функции, не входившие в его компетенцию. Они, например, вмешивались в пользу евреев в вопросы предоставления работы или выступали за освобождение евреев из лагерей. В некоторых их литературных произведениях действительно обнаруживались также националистические высказывания. Из таких обвинений в 1955 г. нельзя было, однако, сделать вывод о контрреволюционных государственных преступлениях. Поэтому было решено посмертно отменить приговоры и прекратить еще не законченные дела8.
Ведущие функционеры Союза советских писателей также лгали своим иностранным коллегам относительно местопребывания еврейских поэтов и писателей. Немногочисленные публикации на Западе на эту тему не нашли должного внимания. Может быть, чуткие души среди журналистов хотели избавить советское руководство от угрызений совести? Даже если в 1950-е гг. существовали серьезные заблуждения относительно численности обвиняемых и ходили слухи о том, например, что Гофштейн не был расстрелян, так как потерял рассудок, были все же известны важные детали, например о роли Фефера как единственного свидетеля обвинения9.
Большинство оставшихся в живых родственников членов ЕАК эмигрировали в 1970-е гг. в Израиль, где они время от времени выступали в печати с воспоминаниями о комитете. В некоторых городах улицы были названы именами казненных 12 августа 1952 г. По инициативе Иосифа Керлера в августе 1977 г., в 25-ю годовщину казни, в Иерусалиме был установлен обелиск в память 24 жертв Сталина.
Публичная реабилитация в 1989 г.
Только в 1989 г., при Горбачеве, ЦК КПСС принял решение возобновить начатое при Хрущеве в 1955 г., но не преданное гласности ни им, ни его преемником Брежневым расследование процесса ЕАК. Комиссия по реабилитации, в которую входили высокопоставленные партийные функционеры и государственные деятели, представила результаты своей работы в виде сообщения № 7, опубликованного на шести страницах в № 12 «Известий ЦК КПСС» за 1989 г. Интересно, что в комиссию входили, наряду с либералами вроде А. Н. Яковлева и Р. А. Медведева, и политические деятели, в августе 1991 г. организовавшие путч против Горбачева.
Уже в январе 1989 г. «Правда» объявила о предстоявшей реабилитации обвиняемых, а еженедельное приложение к газете «Известия» опубликовало интервью с членом Комиссии по реабилитации Петуховым, рассказавшим о важнейших обстоятельствах дела. Несколько позже «Литературная газета» напечатала статью Аркадия Вакс-берга, в которой он подробно цитировал письмо Чепцова Жукову 1957 г. Ваксберг рассказал также о последнем жившем в то время следователе по делу ЕАК П. И. Гришаеве. Его коллеги были казнены после смерти Сталина, он же сделал карьеру в качестве профессора права и публиковал, в частности, работы на тему «Репрессии в странах капитала». Во время беседы с Ваксбергом человек, как нельзя лучше помнивший о своем участии в войне, не смог вспомнить об этом этапе своей жизни10. После этого Давид и Симон Маркиш пытались привлечь Гришаева к судебной ответственности за убийство их отца".
Официальный документ о реабилитации членов ЕАК дал общественности мало нового. Он перекладывал главную ответственность на Маленкова, который в 1955 г. еще находился у власти. В то время как в неопубликованном документе точно описывались методы пыток, в 1989 г. констатировалось лишь, что «следствие велось с грубыми нарушениями закона и применением недозволенных методов для получения “признательных показаний”». В заявлении Чепцова 1957 г. отмечалось, что «обвинение невиновных людей и подписание им несправедливого приговора было предопределено заранее вышестоящим руководством». Из него следует также, что в 1955 г. Лозовский, Фефер, Юзефович, Квитко, Маркиш, Теумин, Брегман (посмертно) и Лина Штерн были восстановлены в партии. В 1988 г. этой «чести» удостоили также Шимелиовича и Гофштейна. Ни словом не упоминалось о работе Фефера для МГБ — даже в эпоху гласности методы работы госбезопасности оставались табу12.
12 февраля 1989 г. на Таганской площади в Москве был открыт Еврейский культурный центр им. Михоэлса. Во время этой церемонии с торжественной речью выступил лауреат Нобелевской премии Эли Визель, а израильские артисты дали концерт. Для участия в этом событии директор центра Михаил Глуз пригласил и меня. Моя статья на целую полосу во «Франкфуртер альгемайне цайтунг» от 14 августа 1991 г. под заголовком на идиш «Zu unsere brider un schwester ojf die ganze welt» («К нашим братьям и сестрам во всем мире») впервые сделала трагическую судьбу ЕАК темой немецких СМИ. Радиостанции стран СНГ. передавали текст статьи на многих языках.