«Байкал» идёт на восток

Транспорт «Байкал» спущен был на воду 10 июля 1848 года, а 20 июля он уже стоял на кронштадтском рейде, 21-го августа буксиром его вывели за Толбухин маяк, откуда и началось самостоятельное плавание. На борту находил ось-8 офицеров и 38 унтер-офицеров и матросов.

Невельской стремился дойти до Камчатки как можно быстрее, чтобы выкроить время для исследовательской работы. Но приходилось считаться с погодой. Первый шторм настиг в Балтийском море, и из-за него двое суток простояли под прикрытием острова Соскор, до Копенгагена добирались две недели. А в датских проливах ветер был слишком слабым — опять задержка.

Зато из Портсмута курс был взят сразу на Рио-де-Жанейро без захода на Азорские острова, и ровно через два месяца крупнейший порт Южного полушария приветствовал «Байкал» «салютом наций» — 21 залп.

Первого декабря плавание продолжилось. Предстоял труднейший участок пути — обход с юга материка Южной Америки вокруг вечно окружённого штормами мыса Горн.

Среди бурных волн, под студёным дыханием Антарктики моряки встретили на «Байкале» Новый, 1849 год. Только 10 января был пройден меридиан мыса Горн, и корабль вошёл в Тихий океан. Через месяц он уже был в чилийском порту Вальпараисо, затем — два месяца плавания в удивительно спокойном океанском просторе. Наконец пассатные ветры доставили парусник на Сандвичевы (Гавайские) острова, в порт Гонолулу, где на рейде стоял русский транспорт «Иртыш». Вместе с земляками «байкальцы» провели на Гавайях православную пасхальную неделю, хотя и без традиционного посещения храма.

Офицеров с «Байкала» во главе с Невельским принял король Тамеамеа, знакомый уже со многими русскими моряками, чьи корабли заходили на гостеприимные Сандвичевы острова. Приём был исключительно дружеским, но задерживаться было нельзя. Как только завершилась Пасха, «Байкал» ушёл в океан, направившись теперь уже непосредственно к Камчатке. Распрощавшись с тепличными условиями тропиков, моряки оказались в обстановке северных штормов и туманов. Камчатка, которой судно достигло в начале мая, встретила настоящей зимней погодой. Густой снегопад засыпал палубу «Байкала», как только он вошёл в Авачинскую бухту.

Это был рекордно ранний для Петропавловска приход корабля из России, обычно они появлялись на рейде местной гавани лишь осенью.

Невельской, выйдя из Кронштадта в конце лета, преодолел путь через три океана за 8 месяцев и 23 дня. Только Головнин в своё время на более быстроходном шлюпе «Камчатка» пришёл на две недели быстрее.

Часть груза, предназначенного для Охотска, с «Байкала» перегрузили на «Иртыш». Это освободило Невельского от необходимости заходить в Охотск. Он смог прямо направиться к Сахалину, согласно инструкции, написанной генерал-губернатором Н.Н. Муравьёвым.

Огорчало только то, что пока не пришло из Петербурга утверждение инструкции императором. Но Невельской не стал дожидаться, и как только на «Байкал» погрузились три алеута со своими байдарками для плавания в прибрежном мелководье, Петропавловск был оставлен.

Невельской обратился к офицерам корабля: «...На нашу долю выпала столь важная миссия, и я надеюсь, что каждый из нас честно и благородно исполнит при этом долг свой перед отечеством».

2 июня судно вышло из Авачинской бухты, через пять дней пересекло по Четвёртому Курильскому проливу островную гряду Курил, слегка задерживаясь из-за безветрия. Охотский берег был измерен — астрономический пункт с координатой 51°40' с. ш. — как раз в том месте, где более 40 лет назад Крузенштерн попал в «сулой» — неприятное столкновение приливо-отливных течений, из-за чего шлюп «Надежда» не смог пройти в Татарский пролив. Тогда так и не удалось выяснить, соединён ли Сахалин с материком.