I
I
Вильгельм — вновь в учебной аудитории, теперь свободный от опеки Хинцпетера и от его предписаний юноша может выбрать предметы для изучения из академического списка. Формально Вильгельм должен был специализироваться в области права и государственного управления — считалось, что эти предметы необходимо досконально знать будущему монарху. Кроме того, Вильгельму читали лекции по экономике, истории, германской литературе, физике и химии. Профессора посещали его на дому — уже это одно свидетельствовало о крахе попыток прежнего ментора приблизить императора к «народу». Вильгельм с удовольствием вспоминал лекции по истории искусства, которые читали профессора Юсти и Кекуле. Последний пробудил в нем страстный интерес к античности. Много позже Вильгельм на своей вилле «Ахиллейон» на острове Корфу ваял скульптуру Ахилла, и Кекуле помогал ему указаниями и советами. За эту помощь, очевидно, потребовавшую немалых затрат душевных сил и терпения профессора, тот был удостоен дворянского титула. Творение кайзера просуществовало недолго — во время Первой мировой войны скульптуру уничтожили «франко-сербские оккупанты», как их предпочитал называть Вильгельм в своих мемуарах. Запомнился ему профессор Лерш, который устроил принцу экскурсию в Аахен, город, где короновался Карл Великий, а также свояченица Лерша, которая учила его готовить салат. Еще один историк — Вильгельм Мауренбрехер — напомнил ему Трейчке своим высокопарным стилем и националистическим пылом. Вильгельму многое мешало сосредоточиться на учебе, и не в последнюю очередь проблемы со здоровьем: беспокоило воспаление среднего уха, из которого шли постоянные выделения зловонного гноя. Врачи сделали прокол барабанной перепонки.
Вместо гувернеров появилась свита, состоящая из майора Вильгельма фон Либенау (впоследствии — мажордом кайзера) и капитана Альбано фон Якоби, адъютанта (уроженец Пфальца, окончивший университет Страсбурга). Штаб-квартирой стала вилла «Франк», откуда открывался красивый вид на зарейнское Семигорье. Вильгельму нравились Бонн и его окрестности — «обрамленная виноградниками река, прославленная в древних легендах». По воспоминаниям Вильгельма, тогда он был «во власти юношеских желаний, полон жажды все увидеть, все испытать, все узнать».
Вильгельм вступил в студенческую корпорацию «Боруссия», объединявшую молодых аристократов Пруссии и сыновей самых богатых буржуа. Отец Вильгельма некогда также состоял в «Боруссии». Для принцев крови полное членство не предусматривалось — они были лишены права вызывать на дуэль и принимать вызовы и ограничивались статусом «конкнайпант», что в дословном переводе означает «собутыльник». Увлекаться возлияниями наследнику трона тоже не полагалось, но Вильгельм и сам был равнодушен к алкоголю. Позже он отзывался о студенческих попойках как о дурном обычае немецких студентов и выразил надежду, что занятия спортом вытеснят его из университетской жизни.
В круг общения Вильгельма в студенческие годы входила молодежь из семей правящих династий — герцог Фридрих Баденский и герцог Георг Ольденбургский, представители высшего поместного дворянства — граф Виктор фон Хенкель и барон фон Зегер-Тосс (впоследствии регирунгспрезидент Лигница), оба из семей силезских магнатов. Он встречался с графом фон Тиле-Винклером, бароном Эрнестом фон Зальца, графом Мюнстером (сыном германского посла в Лондоне) и с фон Зюдовом, отпрыском нетитулованного дворянского рода, владеющего большими имениями в Померании и Швеции. Из «неблагородных» членов этого избранного круга можно упомянуть двух гамбуржцев — первый по фамилии Олендорф (имя не сохранилось), другой — Отто Элерс, отличный яхтсмен, вскоре трагически погибший в Новой Гвинее. В прошлом такое общество для принца крови было бы невозможным так же, как и членство молодых буржуа в «Боруссии», но времена изменились.
Вильгельм не был равнодушен к музыке. Он побывал на концертах в Бетховен-халле — зале, построенном в честь самого знаменитого гражданина города. Слушал пение Амелии Вайс (супруги великого скрипача Иоахима Вайса), наслаждался игрой на рояле Клары Шуман. Тогда же он впервые услышал модного проповедника пастора Дриандера.
Вечерами принц часто бывал в резиденции представителя одной из старейших немецких династий Генриха XIII из княжества Рейс в Тюрингии (само владение ограничивалось замком и несколькими примыкающими к нему строениями). За пределами Бонна все двери были открыты перед ним. Вильгельм выезжал из города достаточно часто — верхом, пароходом, поездом. Обычный его маршрут выглядел так — ночным пароходом до Кобленца, обратно — под парусами с Отто Элерсом. По пути останавливались перекусить в замке Аргенфельс. В экипаже яхты был спасатель по фамилии Буш, на счету которого было два десятка выловленных из Рейна слишком самоуверенных и не справившихся с течением пловцов.
По субботам и воскресеньям занятий не было, и Вильгельм отправлялся с визитами в дома окрестных владетельных князей. Он навещал семью из династии Видов, обитавших в городке Нейвид. Одна из принцесс этого рода стала впоследствии королевой Румынии и поэтессой (ее произведения публиковались под псевдонимом Кармен Сильва). Вильгельм часто бывал в резиденции императрицы Августы в Кобленце, ему нравился «чудесный старый замок с отличным парком и прекрасным видом на Эренбрейтштейн» (в выборе эпитетов позднейший мемуарист явно испытывал затруднения). Близкие родственники жили и в Дармштадте — семья эрцгерцогини Алисы, сестры Викки. Там к Вильгельму относились с большой долей иронии: называли его странноватым, Вильгельмом Взбалмошным или Гондольером. Семью преследовал злой рок. В 1878 году от дифтерита умерла старшая из племянниц Вильгельма, Майя, а вскоре от той же болезни скончалась сама Алиса. Одна из ее дочерей вышла замуж за брата Вильгельма, Генриха. Сам Вильгельм начал было ухаживать за ее сестрой Эллой, но получил отказ. Элла и еще одна из сестер, Аликс, вышли замуж за Романовых, и обе — с промежутком в сутки — погибли в огне русской революции.
Религиозно-католический аспект жизни Рейнской провинции у принца не вызывал интереса. Он совершенно равнодушно относился к Рейнскому карнавалу. В то время в стране процветал «культуркампф», который представлял попытку утвердить безраздельную монополию новой государственной идеологии в объединенной Германии. Католики в полной мере ощущали тяжесть державной десницы «железного канцлера». Вильгельм в своих мемуарах неодобрительно отозвался об этой политике, назвав ее «нечестивой войной», которая лишь вызвала раскол нации и увеличила число сторонников партии Центра, ранее не пользовавшейся какой-либо популярностью. Ему принадлежит характеристика «культуркампфа» как «самой большой глупости, когда-либо совершенной прусским государственным деятелем». Но это все позднейшие оценки, а пока в католических областях страны принца пренебрежительно называли «протестантским пруссаком». Был случай, когда представители местной знати, собравшиеся на охоту, узнали, что в ней собирается принять участие принц. Число охотников резко уменьшилось.