Глава семнадцатая ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА
Глава семнадцатая ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА
В 80—90-х гг. XIX в. Дальний Восток представлял собой регион, где помимо крупнейших колониальных держав Запада — Англии и Франции — в числе претендентов на господство над странами Азии столкнулись интересы России, Соединённых Штатов Америки и быстро крепнущего агрессивного хищника — Японии. После так называемой «революции Мейдзи исин (обновления), происшедшей в 1867-1868 гг., Страна восходящего солнца, разработала программу модернизации на 60 лет и на всех парах мчалась по пути капиталистического развития. В 1869 г. в Эдо была перенесена из Киото резиденция императора Японии, а сам город был переименован в Токио — «восточную столицу». Через 20 лет, в 1889 г. была опубликована первая японская конституция. Она предоставила абсолютные права императору. Открывший свои заседания в 1890 г. первый японский парламент являлся фактически совещательным органом при микадо (монархе).
Япония не только создала в течение нескольких лет армию и флот, «отличившиеся в войне с китайцами», но сумела внушить к себе уважение западных стран и успешно конкурировала своей промышленностью с Соединёнными Штатами Америки и Европой.
В это время в Китае в исключительно трудных условиях господства феодальных отношений в сельском хозяйстве, произвола и ограничений со стороны властей, конкуренции иностранного капитала с большим трудом пробивал себе дорогу национальный капитал. При огромной численности населения (в 1850 г. 430 млн человек) Небесная империя не испытывала нехватки рабочих рук. Высшие чиновники страны — мандарины — не видели необходимости в замене дешёвого ручного труда дорогостоящим машинным, а также в модернизации армии. Правительница Китая Цыси, например, поссорившись с адмиралами в 1890 г., отменила все планы обновления военно-морского флота и потратила все деньги на перестройку своего летнего дворца в Пекине.
Феодальная Корея в эти годы была отсталой страной, слабостью которой пытались воспользоваться Япония и другие капиталистические державы. С начала царствования Александра III трезвомыслящие государственные деятели, общественность и пресса уделяли немалое внимание отношениям России с её дальневосточными соседями — Китаем, Японией и Кореей. «Русская мысль», «Вестник Европы» и другие издания, например, указывая на значительный объём русско-китайской торговли, в особенности сбыт в Китай русских тканей, предлагали более активно развивать торговые отношения (333, с. 301).
Либералы придворных кругов выступали за более энергичное хозяйственное освоение края, строительство портов, развитие военного и торгового флота, установление дружественных отношений с дальневосточными странами. Всё это соответствовало задачам капиталистического развития Российского государства и требовало создания стабильной мирной обстановки в регионе, в чём кровно были заинтересованы русские переселенцы на Дальнем Востоке.
Поэтому либеральные деятели советовали не вмешиваться в военные конфликты, в частности, в Корее. Поддерживая правительственный курс по обеспечению самостоятельности страны (при политическом влиянии в ней России), предлагали не приобретать там незамерзающего порта, так как это чревато было обострением отношений с Китаем, Японией и европейскими странами (там же).
Отечественная пресса активно обсуждала вопрос о союзниках России на Дальнем Востоке. Он приобрёл большую актуальность в связи с активизацией в этом регионе европейских держав и США, что несло угрозу и владениям России.
Ситуация для России складывалась критическая. В 1890 г. всё население Дальнего Востока составляло 716 тыс. русских подданных и около 40 тыс. иностранцев (китайцев, корейцев). В Амурской области проживало 70,8 тыс., в Приморской — 89 тыс. человек. Из стратегических соображений с начала царствования Александра III стали придавать большое значение переселению крестьян на Дальний Восток. Однако в среднем в год сюда прибывало всего 2800 человек (169, с. 192).
Страна располагала здесь ничтожными силами, а переброска войск к восточным рубежам через необозримые пространства могла осуществляться пешком, на лошадях или в лучшем случае по рекам. Естественно, такие способы были связаны с чрезвычайными трудностями и в случае необходимости не обеспечивали своевременной доставки войск. Вскоре после англо-русского конфликта 1885 г. в Афганистане царское правительство поставило вопрос о сооружении гигантской железной дороги через Сибирь до Владивостока. Напомню, что первые проекты этой магистрали разрабатывались ещё в 1850-1870-е гг. Изыскательные работы были проведены в 1887-1890-х гг. Строительство дороги отвечало и экономическим интересам страны. Особенно добивались расширения рынков промышленники Московского региона и Урала. Видный деятель «Общества для содействия русской промышленности и торговле» Н. Шавров в 70-х гг. пропагандировал постройку железных дорог в Сибирь и к границам Китая. «Европа, — заявлял он, — далеко обогнала нас в фабричной промышленности», а потому «для развития фабричного производства в России нет другого средства, как иметь обеспеченный и выгодный рынок в Азии. Он мечтал о том, что Россия «гигантски разовьёт своё промышленное производство и снабдит Азию всеми необходимыми ей товарами» (193, с. 227). В 1891 г., пользуясь притоком капитала из Франции, Россия начала строить Великий Сибирский путь. 18 ноября 1892 г. новый министр финансов С. Ю. Витте представил Александру III докладную записку о Дальнем Востоке, в которой предлагал обширную финансовую и политическую программу. Новая магистраль, как считал Витте, должна была отвлечь грузы от Суэцкого канала и стать проводником русских промышленных изделий на китайский рынок. Дорога «обеспечит русскому военному флоту всё необходимое и даст ему твёрдую точку опоры в наших восточных портах, — утверждал Витте. — Посему, — развивал он мысль, — с открытием дороги этот флот может быть значительно усилен и в случае политических осложнений как в Европе, так и на азиатском Востоке получит в высокой степени важное значение, господствуя над всем международным коммерческим движением в тихоокеанских водах» (240, с. 60). Записка Витте фактически явилась первым наброском дальневосточной стратегии русского правительства, вдохновителем которой и стал этот выдающийся государственный деятель. Новая стратегия означала переход к широкой экспансии в Азии.
До середины 90-х гг. в качестве главного противника на крайнем Востоке рассматривался Китай. Япония же как «более слабая» считалась возможным другом и союзником.