Строительство броненосного флота

Строительство броненосного флота

Осложнение международной обстановки в связи со складыванием Тройственного союза поставило перед морским ведомством новые задачи.

Первый шаг к созданию нового броненосного флота был сделан в 1881 г., когда при Морском министерстве под председательством великого князя Алексея Александровича состоялось специальное совещание с участием военного министра и министра иностранных дел по вопросу дальнейшего развития военно-морских сил. На этом совещании были определены стратегические задачи по наращиванию морской мощи на Черноморском, Балтийском и Тихоокеанском театрах военных действий. В частности, совещание признало необходимым в случае возникновения войны на Дальнем Востоке войны с Японией или Китаем «откомандирование в воды Тихого океана эскадры из состава Балтийского и Черноморского флотов» (38 г., оп. 1, д. 35382, л. 9-11). Морское министерство тревожилось о скорейшем оборудовании Владивостока, ибо он являлся единственным военным портом открытого моря, способным стать базой крейсерских сил русского флота, и планировался использоваться для дислокации крупных эскадр, перебрасываемых сюда при необходимости с запада. Пока же корабли эскадры Тихого океана, состав которой менялся от условий военно-политической обстановки, вынуждены были проводить большую часть года в зарубежных портах, даже стран — потенциальных наших противников. В 1888 г. на тихоокеанской эскадре компетентная комиссия, председателем которой являлся капитан 1-го ранга С. О. Макаров, а в числе членов были капитаны 1-го ранга Н. И. Скрыдлов и Ф. К. Авелан, выработала план действий на случай войны. В то же время комиссия пришла к выводу, что порт Владивосток из-за своей неподготовленности не в состоянии снабдить целиком ни один корабль. К сожалению, своевременных мер по укреплению флота в этом регионе принято не было (см. 369, 2002 г., № 9, с. 48—49).

В отличие от 60-70-х гг., когда в России создавался оборонительный флот, в начале 80-х гг. было решено строить мощный мореходный флот, способный вести активные наступательные действия. При этом броненосный флот по своей силе должен был превосходить на Балтике германский, а на Чёрном море турецкий флот. В соответствии с поставленными задачами Морским министерством была разработана обширная кораблестроительная программа, рассчитанная на 20 лет (1881-1900 гг.), утверждённая 20 мая 1882 г. Она предусматривала создание 217 боевых кораблей, в том числе 26 броненосцев, 32 крейсеров 1 и 2 рангов, 28 канонерских лодок и 131 миноносца (38 г., оп. 1, д. 14788, л. 38—40). Реализация этой программы началась в 1883 г., когда на верфях С. — Петербурга были заложены для Балтийского флота броненосец и два крейсера, а на верфях Николаева и Севастополя — три броненосца и четыре миноносца для Черноморского флота.

Казалось, дело воссоздания Черноморского флота шло быстро. Неслучайно в 1888 г. при посещении Александром III Кавказа на новороссийском рейде уже находились 2 новопостроенных броненосца, 5 броненосных канонерских лодок, 1 крейсер и 2 парохода — целый строй первенцев возрождающегося флота. Александра III не мог не порадовать этот успех, что было вскоре отмечено в высочайшем приказе № 233 от 15 октября 1888 г. на имя генерал-адмирала. «… В настоящее пребывание моё на юге, — говорилось в этом документе, — я убедился, что воля моя иметь там флот приводится в исполнение под руководством Вашим с настойчивостью и успехом. Я не мог без истинной радости смотреть на целую эскадру боевых судов, готовую стоять за права наши на Чёрном море. Труды по сооружению флота признательно оценят вместе со мной все, кому дороги честь, значение и спокойствие Отечества» (198а, с. 219).

В связи с тем, что Германия опережала Россию по наращиванию морской мощи, намеченная программа по строительству флота несколько раз корректировалась. Наиболее существенные поправки были внесены в 1885 и 1895 гг. Так в 1885 г. по предложению начальника Главного морского штаба адмирала Чихачёва было решено ускорить строительство минного флота (миноносцев, эскадренных миноносцев и минных крейсеров) за счёт некоторого сокращения численности запланированных к постройке броненосцев. Важным этапом в развитии русского судостроения стал спуск на воду в 1891 г. броненосного корабля «Наварин». В его создании участвовали крупные судостроители того времени корабельные инженеры В. В. Максимов, Г. А. Тучков, В. К. Берг и П. А. Титов. В последующем «Наварин» стал своего рода эталоном при создании броненосного флота России. Удачное расположение артиллерии главного калибра в носовой и кормовой башнях, прикрытие всех главных механизмов и артиллерийских погребов броневой цитаделью, установка броневых казематов для артиллерии среднего калибра — всё это стало классической схемой при строительстве броненосцев. К 1894 г. по судостроительной программе 1881 г. было построено 114 боевых кораблей, из них 17 броненосцев, 10 броненосных и неброненосных мореходных канонерских лодок, 8 минных крейсеров, 3 императорские яхты, 7 транспортов (за исключением транспорта «Якут», купленного в Англии), 3 учебных судна, 3 ледокола и 49 миноносцев (198, с. 89—90).

В то же время продолжались работы по созданию подводного корабля, способного вести боевые действия на море. Следует напомнить, что наиболее совершенная для того времени лодка была построена ещё в 1866 г. по проекту И. А. Александровского. Она имела следующие размеры: длина — около 33 М., наибольшая ширина — 4 М., высота — 3,6 М., водоизмещение 335 т. В качестве двигателя использовалась машина, работавшая на сжатом воздухе, хранившемся в баллонах. Хотя проведённые испытания в Финском заливе прошли успешно, однако Морское министерство, скептически относившееся к идее создания подводного флота, не выделило изобретателю средств для продолжения работ над её усовершенствованием. Значительный вклад в создание подводных лодок внёс С. К. Джевецкий, по проекту которого в 1879 г. были построены и испытаны две подводные лодки (одноместная и четырёхместная), вооружённые минными аппаратами и приводимые в движение мускульной силой человека через ножной привод. На второй ПЛ был впервые применён перископ. После одобрения Александра III, было построено 50 ПЛ конструкции этого инженера. В 1884 г. Джевецкий создал первую в мире ПЛ с электрическим двигателем, работающим от аккумуляторов.

В обозреваемый период коренным изменениям подверглась морская артиллерия. Особенность вновь созданных орудий, в сравнении с прежними того же калибра, заключалась, главным образом, в большей длине их при меньшем весе, в большей начальной скорости, сообщаемой снарядам без увеличения вредных давлений в канале орудия, в улучшении конструкции затворов, в скорострельности орудий не только мелких, но и средних калибров. В это же время были достигнуты довольно утешительные результаты также и в деле изготовления предметов боевого «снаряжения», как-то: пороха, снарядов, патронов и разных огнестрельных припасов. Из устройств, выполненных для удобства действия судовой артиллерии, нельзя не обратить внимания на электрические приборы для ночной стрельбы и приборы для управления артиллерийским огнём. В течение всего 14-летнего периода, так же, как артиллерийское, непрерывно развивалось минное дело. Особую отрасль морского дела составило электрическое освещение. Все боевые суда были снабжены этим освещением.

Следует сказать, что судостроительная деятельность не была бы возможна без активно развивающихся судостроительных заводов и фабрик. При Александре III к построенным ранее заводам (Балтийскому, Ижорскому, Обуховскому, Севастопольскому, Николаевскому и др.) было привлечено до 15 частных вспомогательных заводов, из которых одни с успехом строили миноносцы и судовые механизмы, другие выделывали стенки, третьи производили разные поковки и отливки из стали, котельные работы, дымогарные и паровые трубы, работы по устройству водоотливной системы и т. п.

Забегая вперёд, отметим, что к началу 1898 г. Россия занимала в Европе третье место по числу боевых судов. Великобритания имела 355 кораблей, Франция — 204, Россия — 107, Германия — 77 судов (106, с. 106). Наиболее слабым оказалось обеспечение Тихоокеанского флота. На этом театре Россия вдвое уступала возможным противникам — Японии и Англии. Россия имела 75, Япония — 108, Англия — 45 судов.

В связи со строительством броненосных кораблей и дальнейшим совершенствованием артиллерийского и минно-торпедного оружия менялась и морская тактика, основополагающий вклад в разработку которой внёс выдающийся деятель русского флота, флотоводец и учёный С. О. Макаров.

При Александре III были также преобразованы корпуса инженеров-механиков и корабельных инженеров, увеличено число флотских экипажей, устроены порты Севастопольский, Порт-Артур, увеличено число эллингов, расширены доки в Кронштадте, Севастополе и Владивостоке. Был сооружён новый порт в г. Либаве, названный по высочайшему повелению Николая II 5 декабря 1894 г. именем его основателя — Портом императора Александра III (198, с. 113).

Серьёзное внимание уделялось поддержанию и усилению Добровольного флота, созданного, как показано в § 6 пятой главы, при участии Александра III в бытность его цесаревичем.

Лучшей школой для повышения морской выучки офицеров и команд всегда признавались плавания, которые в то же время служили отличным средством и для проверки самого качества судов. Плавания придавали жизнь отечественному флоту, способствовали приобретению офицерами и командами истинно морского духа, в котором их мощь и главная сила. Понимая это, Морское министерство принимало меры к возможно большему развитию как внутреннего, так и заграничного плаваний, не останавливаясь перед значительностью на них денежных затрат. При Александре III эти затраты составили огромную цифру — более 75 млн руб. В период с 1881 по 1895 г. в заграничном плавании, ближнем и дальнем, находилось 308 судов, на которых перебывало 4972 офицера, или 22,08% к числу всех, находившихся в плаваниях, и 61’679 матросов (соответственно 22,8%).

Главной и суровой проверкой морской подготовки продолжали считаться плавания в водах Тихого океана. За обозреваемый период такие плавания совершили 3284 офицера и 42’097 матросов. В Средиземном море за это же время побывало 1362 офицера и 15’036 матросов, а непосредственно в Атлантическом океане — 327 офицеров и 4516 матросов (там же, с. 123-124).

Плавания в Атлантическом океане начались в 1889 г. Тогда были посланы в 3-месячное крейсерство фрегат «Генерал-адмирал», на котором в чине мичмана плавал вел. князь Георгий Александрович, и в годовое плавание — фрегат «Минин» с новобранцами последнего призыва. В 1890 г. с целью ознакомления с отдалёнными краями отечества было совершено плавание наследника цесаревича Николая Александровича (см. § 2, гл. 16).

Начиная с 1883 г. Морское министерство, помимо обычных рейдовых учений со стрельбой из орудий и минами на якоре и на ходу, начало проводить специальные манёвры. С каждым годом программа их совершенствовалась. Манёвры 1884-1886 и 1889 гг. проходили в присутствии Александра III. Чтобы манёвры происходили в условиях, приближённых к боевым, в состав практической эскадры назначались суда всех типов. Программы манёвров предусматривали нападение, самооборону, разведку и испытания целесообразности размещения береговых укреплений и крепостных орудий. По просьбе военного ведомства таким образом были проверены укрепления Динамюнде и Кронштадта.

Смотры флота в присутствии императора обычно проводились на кронштадтском рейде и только дважды в других местах:

19 августа 1892 г. — в Бьорк-э-Зунде и 12 августа 1893 г. — в Либаве. Вместе с действующей эскадрой в Балтийском море плавали особые практические отряды: учебно-артиллерийский, учебно-минный и др. В 1893 г. гардемарины были расписаны на суда практической эскадры Балтийского и Чёрного морей на три месяца, а четвёртый плавали на учебном судне «Скобелев» (198, 134-135).

Почти с самого начала царствования Александра III перед Тихоокеанской эскадрой была поставлена новая задача: оберегать отечественные морские промыслы от иностранных хищнических судов в наших водах Тихого океана, у побережья Сахалина, Камчатки и Командорских островов, для чего ежегодно назначалось по одному клиперу. Эти плавания на Крайнем Севере, на судах мало приспособленных к этому, всегда были исключительно трудны. И только экстренные меры, принимавшиеся Морским министерством к снабжению команд тёплыми полушубками, к приспособлению жилых палуб для возможной защиты судового экипажа от холодных и сырых погод, предохраняли команды от общих простудных заболеваний. Несмотря на суровость климата и вообще на тяжёлую обстановку плаваний под северными широтами, здоровье команд, в общем, за весь рассматриваемый период оставалось удовлетворительным. В результате неусыпной деятельности клиперов было конфисковано 12 хищнических английских и американских шхун с большим количеством дорогих котиковых шкур. Всё менее стали повторяться случаи несанкционированного посещения наших морских просторов иностранными судами (198, с. 126-127).

Учитывая мирный период царствования Александра III, нельзя не упомянуть о неоднократных посещениях Кронштадта военными судами различных наций, свидетельствующих о взаимных дружественных к России отношениях соседних морских держав. Так, в 1881 г. Кронштадт посетила английская резервная эскадра под флагом Его Королевского Высочества принца Альфреда, состоявшая из 9 судов, и в то же лето — датские королевская яхта и паровой крейсер. В 1882 г. побывал бразильский учебный корвет, в 1883 г. по случаю торжества коронования Их Императорских Величеств — американский корвет под флагом контр-адмирала Больдвича; в 1886 г. — австро-венгерский учебный фрегат и датский учебный корвет. В 1887 г. состоялось посещение Кронштадта германским императором Вильгельмом II на яхте «Гогенцоллерн» и германской эскадрой из 10 судов; в 1890 г. на той же яхте германский император вторично посетил наши воды, тогда же прибыли датский учебный корвет и нидерландский фрегат; в 1891 г. — французская эскадра из 8 судов под флагом контр-адмирала Жерве.

Выдающимся событием 1893 г. явилась та роль, которая по воле Александра III, выпала на долю русского флота в деле тесного политического сближения с Францией. Наша средиземная эскадра, состоявшая из пяти боевых судов под флагом контр-адмирала Ф. К. Авелана сделала ответный визит на посещение французской эскадрой Кронштадта в 1891 г. и посетила Тулон, вызвав ряд небывалых торжеств в честь России и её флота. Не меньшей торжественностью отличалось также посещение нашими военными судами Северо-Американских Соединённых Штатов в том же 1893 г. для участия в международном морском торжестве в Нью-Йорке по случаю открытия в г. Чикаго Всемирной выставки в память 400-летия со времени открытия Америки Христофором Колумбом. Эскадра наша состояла из пяти броненосных судов, со 182 офицерами и 2472 матросами, где и пробыла до конца июля под флагом вице-адмирала Н. И. Казнакова. Надо отметить, что на американцев произвели благоприятное впечатление молодецкая выправка наших матросов и их бравый вид.

К сожалению, не всё гладко проходило на флотах. За рассматриваемый период Морское ведомство имело несчастье потерять в водах Тихого океана крейсер 1-го ранга «Витязь» (командир капитан 1-го ранга Зарин), получивший значительные повреждения в подводной своей части вследствие удара о гряду камней у входа в порт Лазарев, не показанных на карте. Несмотря на энергичные работы для съёмки крейсера с гряды, в которых принимали участие все суда тихоокеанской эскадры и владивостокского порта, разразившийся 4 июля 1893 г. шторм разбил крейсер волнами. Из команды его никто не погиб, к тому же с судна заблаговременно были свезены орудия и прочие принадлежности его вооружения.

Были и людские потери. В октябре 1889 г. в Тихом океане погибла на пути с Тюленьего острова шхуна «Крейсерок», на которой возвращались во Владивосток офицер и 19 матросов Сибирского экипажа, по окончании в том году срока караульной службы на означенном острове. Шхуну «Крейсерок», вместе с арестованной ею американской хищнической шхуной «Роза», на которую перед возвращением во Владивосток была переведена часть команды, захватил в пути сильный ветер с туманом, из-за чего оба судна потеряли друг друга из виду и разбились: «Роза» — у мыса Терпения, а «Крейсерок» — в Японском море. Последнюю шхуну, уже разбитую, выбросило на берег острова Маумая, в 15 милях к югу от мыса Соя. Из команд спасся один только квартирмейстер со шхуны «Роза». Произошло это во второй половине октября — месяце вообще для плавания в водах Тихого океана неблагоприятном (198, с. 128).

На Балтийском море 7 сентября 1893 г. произошло крушение броненосца береговой охраны «Русалка», идущего из Ревеля в Гельсингфорс. Потеря судна как боевой единицы для нашего флота не могло иметь особо важного значения, поскольку броненосец принадлежал к числу старых судов. Чувствительная сторона этого происшествия заключалась в потере людей — 12 офицеров и 165 матросов (там же, с. 135-136). Отрадно только то, что русское общество близко приняло к сердцу постигшую беду и щедрым пожертвованием, в котором приняли участие все сословия, не замедлило обеспечить семьи безвременно погибших моряков. Поиски броненосца, к сожалению, не имели успеха, и он был исключён из списка судов. Крушение это по справедливости можно отнести к тем печальным случайностям в море, от которых не гарантированы в плавании ни одна жизнь, ни одно судно.