Токио — Нанкин — Чунцин — Яньань

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Токио — Нанкин — Чунцин — Яньань

После 1938 г. императорский флот безраздельно господствовал в морских водах между Владивостоком и Хайфоном. Японская армия контролировала железные дороги Китая, промышленные города и нижние долины Желтой и Западной реки, реки Янцзы. На оккупированных территориях были учреждены пять администраций, и наступило время объединить их в одну администрацию. Нанкин был избран столицей новой китайской республики. Исполняющим обязанности председателя правительства японцы назначили Ван Цзинвэя.

Этот глава марионеточного правительства сыграл героическую роль в свержении маньчжуров. Он был политическим помощником Сунь Ятсена и назначенным преемником. Политически неустойчивый, но с блестящим умом, Ван восемь лет флиртовал по очереди с японцами и марксистами; его постоянным мотивом было соперничество с Чан Кайши. Это побудило его навсегда покинуть националистический Китай в декабре 1938 г. для проведения мирных переговоров с генералом Доихарой. Спустя 15 месяцев хозяева Вана поставили его у власти в Нанкине.

Правительство Вана формировало армию из бывших военнослужащих дуцзюней, используя японское вооружение. Главные действующие силы на Китайском театре войны — императорская Япония и националистический Китай — оказались в тупике: японцы захватили столько территории, сколько могли использовать их ресурсы, а у другой стороны не хватало сил для контрнаступления. Две коммунистические армии — 4-я и 8-я, были ограничены в своих действиях соответствующими территориями: провинцией Аньхой и Шэнь-Кань-Нин. Они прилагали слабые усилия, чтобы открыть обычный, «формальный» фронт: их цель состояла в победе над Японией в войне на истощение и в ослаблении ее контроля над оккупированными территориями. Ветераны Чжу Дэ повторили тактику, которой они овладели в Цзянси: они установили связи с крестьянами и совершали быстрые нападения, сами определяя их время и место. Действуя главным образом на широких, открытых долинах, они научились укрываться и покрывать большие расстояния во время ночных маршей.

Войска нанкинского марионеточного режима образовали четвертый элемент в военной драме, которая иногда отличалась жестокостью, но чаще являлась карикатурой на войну. На них нельзя было полагаться при проведении операций против националистов. Эти войска использовались для поддержания порядка за пределами боевых действий, особенно для борьбы с партизанами. Процент дезертирства был высоким.

Отношения между Чан Кайши и бывшим командованием Красной армии все более обострялись. Правительство обвиняло коммунистов в том, что те не препятствовали переброске войск, направленных против националистов, и что их операции сводились почти только к передвижению в сельской местности в поисках сторонников.

Представители Яньани опровергали обвинения, утверждая, что 95 % марионеточных войск и две трети имперских дивизий были скованы коммунистическими силами. Это утверждение подкреплялось заявлениями Японии о том, что ее армии оставались в Китае «только для борьбы с коммунизмом».[412] Они далее подчеркивали, что лучшие гоминьдановские части были расположены напротив приграничных областей и что другие сдавались Японии «временно» для участия в боях против красных.

Открытое вооруженное противостояние вспыхнуло в январе 1941 г., впервые после «Длинного марша». Арьергард 4-й армии был атакован националистами при переправе через реку, и потери красных составили 6 тысяч человек. Чунцин обвинил 4-ю армию в незаконной деятельности за пределами закрепленной за ней зоны. Яньань объявил об измене: об отказе националистов от войны за национальное спасение ради участия в антикоммунистическом крестовом походе. Требование коммунистов об извинении, состоявшем из 12 пунктов, было отвергнуто.

Открытого разрыва не последовало. Чжоу Эньлай, назначенный ответственным за связь с Чунцином, пытался достигнуть компромисса. Чан Кайши серьезно задело закрытие Великобританией бирманской дороги. Сотни самолетов и транспортов с походным снаряжением все еще прибывали в Китай из Советской России. Генералиссимус не посмел оскорбить Сталина объявлением китайских коммунистов вне закона.

Хотя военная помощь больше не предоставлялась Яньаню, винтовки и боеприпасы могли производиться в пещерных мастерских деревенскими кооперативами. Оружие изымалось у сдавшихся солдат марионеточного режима. Уцелевшие из 4-й армии присоединялись к 8-й, укрепляя ее наступательную силу. Солдаты Чжу Дэ распевали новую походную песню:

У нас нет пищи; у нас нет одежды.

Враг доставит нам их.

У нас нет винтовок; у нас нет артиллерии.

Враг сделает их для нас.[413]