Миграция в Юго-Восточную Азию

Миграция в Юго-Восточную Азию

С самых ранних времен китайцы из Гуандуна и Фуцзяня обосновались во всех южных регионах. Их бережливость, зажиточность и обособленность часто вызывали ненависть к ним. Они нередко преследовались, иногда с ними жестоко расправлялись (особенно в Маниле около 1600 г. и в Батавии в 1740 г.). Со временем они стали незаменимыми и для местных правителей, и для колониальной администрации. Китайцы работали лучше коренного населения, трудившегося с ленцой, вынося тяжелую работу в тропической жаре. Они стали контролировать помол риса, рыболовство, местную транспортную торговлю, добычу олова в Малайзии, большую часть торговли и значительную часть банковского дела. В некоторые годы объем экспорта продуктов из Явы в Китай почти не уступал объему экспорта в метрополию (Голландию).

Три четверти иммигрантов были мужчинами, и большинство вернулось в Китай со сбережениями, но — что редко происходило в «белых» странах — они свободно вступали в смешанные браки с представителями почти всех азиатских общин, за исключением мусульманской Малайи. Их дети были склонны учиться в китайских школах и сохранять обычаи предков, но отказываясь от маньчжурских косичек. Можно сослаться лишь на немногие надежные оценки их численности. В 1850 г. китайцы, возможно, составляли пятую часть населения Пенанга и Малакки, четверть — 6 миллионов жителей Сиама.

Эмигрируя незаконно, не защищенные консулами или военными кораблями, китайцы были настоящими авантюристами. Они защищали свои общины и в значительной мере управляли ими с помощью могущественных тайных обществ, соперничество между которыми иногда приводило к столкновениям, которые вызывали замешательство полиции. Забастовка китайцев, работавших на джонках, могла привести к закрытию какого-нибудь южного порта, почти так же, как военно-морская блокада. Выходцы из семей крестьян или кули, заморские китайцы были настроены очень враждебно в отношении маньчжуров, и их денежные переводы способствовали усилению революционных движений на родине.

На этнической карте 1900 г. можно было бы заметить большую плотность китайского населения в долине Менама, дельте Меконга, на Западном Лусоне, в Стрейтс-Сетлментс и на «оловянных» островах Индонезии; а также большие общины в торговых портах Явы, Суматры, Северного Борнео и Тонкина. Их численность, возможно, достигала 5 миллионов человек — 90 % всех китайских эмигрантов. В несколько раз большее число китайцев уезжало и возвращалось, привозя обратно деньги и ценности, знания о странах (и их обычаях), далеких от Срединного царства.