Ученые-воины

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ученые-воины

Самая высшая группа, прославившаяся в истории как самураи, составляла одну шестнадцатую часть населения. Ее символом был меч[113], ношение которого было положено воинам, но запрещено другим социальным группам: «Меч — живая душа самурая». Слепо повиновавшийся всем более высоким властям, воин имел привилегию убивать любого представителя более низкой по статусу группы, который не отнесся к нему с уважением. Соблюдалось четкое различие между придворной аристократией в Киото, кугэ — эстетами, напоминавшими китайских ученых, — и феодальными военачальниками.

Даймё («большое имя»)[114] были владельцами поместий, производящих более десяти тысяч коку риса; военные землевладельцы с меньшими доходами относились к категории сомё («малое имя»). Производственная единица коку (около пяти бушелей) — это минимальный ежегодный продовольственный рацион. Даймё мог передать половину своего урожая крестьянам-производителям. Четверть урожая предназначалась как жалованье его главным вассалам. Оставшаяся часть отправлялась для продажи на рынок Осаки, чтобы получить деньги, необходимые для постоянных путешествий, «подарков» для бакуфу и домашних расходов на загородную усадьбу и ясики в Эдо.

Из производимого риса в 30 миллионов коку почти четверть принадлежала сёгуну[115], около миллиона — религиозным учреждениям и только 40 тысяч — императору. Из двухсот даймё восемьдесят были вассалами Токугава.

Сёгун, теоретически princeps inter pares (первый среди равных. — Пер.) среди военной аристократии, постепенно все больше усиливал свою власть. Он возлагал расходы по строительству общественных сооружений на ближайшего даймё, который ими пользовался. Сёгуны были склонны разорять «посторонних» феодалов, требуя от них строительства дорогих храмов в Эдо или перестройки кварталов сгоревшего города. Вассалов принуждали делать «добровольные подарки» или «подарки в знак благодарности», их лишали наиболее ценных рудников или рыбных мест.

Перемещение ненадежных даймё на меньшие по размеру феоды являлось эффективной мерой наказания. Первые три Токугава таким образом перераспределили почти половину владений в Японии, хотя в дальнейшем сёгуны редко прибегали к этому средству. Тем не менее путешествовавшие даймё были вынуждены с почтением относиться к чайному кувшину сёгуна, когда его доставляли в Эдо. Самый отчаянный головорез не осмеливался ранить собак Цунаёси. Лишь на территории Сацума на отдаленнейшем Кюсю существовала местная автономия, там ни один сёгун не мог полностью осуществлять свою власть.

Сёмё (согласно некоторым источникам, даймё — вассалы императора, сёмё — вассалы сёгуна. — Пер.), часто вассалы провинциальных землевладельцев, концентрировались больше в городах с замками. Самураи были настолько типичны для Эдо, что один из трех человек носил мечи. Задача государства заключалась в том, чтобы они были заняты чем-либо в мирные годы и защищали горожан от их своеволия. Военные игры не поощрялись, и Ёсимуне возглавлял большие охотничьи группы ниже склонов Фудзиямы. Два миллиона «едоков риса», презрительно относившиеся к полезной работе и возмущавшиеся сокращением своих привилегий и обеднением, представляли немалую угрозу миру.

Находившиеся на службе были менее опасны, чем ронины (буквально «блуждающие волны», то есть «скитающиеся люди»), потерявшие своих господ, — ландскнехты, которым часто запрещали служить новым феодалам. В ранние времена многие уходили из этого мира путем дзюнси (ритуальное самоубийство слуги после смерти господина), совершая харакири, чтобы сопровождать своих господ в Страну желтых вод, но обычай был запрещен после 1670 г. Умеренные ронины становились учеными, принимали обет священнослужителя или занимались торговлей. Агрессивно настроенные ронины слонялись по Токайдо или улицам Эдо в поисках ссор и конфликтов, страстно желая испытать клинки своих мечей на непочтительных гражданах. Во времена бедствий ронины могли сражаться подобно волчьим стаям, как они делали в замке Осаки или в Симабаре.