АННЕКСИЯ КОРЕИ
АННЕКСИЯ КОРЕИ
Несколько стычек вынудили русских уйти из Кореи в начале войны. Те же самые японцы, которые несколько лет тому назад возвысили короля Коджона в ранг императора (в «Истории Востока», т. 4, кн. 2, с. 272, написано, что «японское правительство… не препятствовало, когда 12 октября 1897 г. он был провозглашен императором». — Пер.), затем начали указывать ему на его беспомощность. Он был обязан сразу принять финансовых «советников» и представлять договоры на утверждение Токио. Вскоре дипломатия была выведена из-под его юрисдикции. Как утверждала Япония, соперничество из-за Кореи привело к войне. Поэтому нельзя было позволить, чтобы Корея и дальше была источником международных трений и раздоров. Англо-японский союз 1905 г. позволял Японии «принимать такие меры по руководству, контролю и защите в Корее, которые она могла посчитать надлежащими…».
США были первым государством, отозвавшим своего посланника из Сеула. Тем не менее корейский император обратился к Вашингтону с просьбой поддержать Корею в ее попытках сохранить независимость от Японии, ссылаясь на американское обещание в договоре Шуфельдта оказать «добрые услуги» в урегулировании в дальнейшем разногласий вокруг Кореи. Президент Рузвельт отказался встретиться с Хоумером Хальбертом (американский миссионер, сторонник независимости Кореи. — Пер.), представлявшим Корею.[300] Спустя два года корейский протест не был выслушан в Гаагском суде. Дух Коджона не был сломлен за 43 года поражений. Однако японцы заставили его отречься от престола в пользу его слабоумного сына Ли Чхока (получившего тронное имя Сунджон. — Пер.). Соглашение Рута — Такахиры, заключенное (30 ноября 1908 г. — Пер.) в форме обмена нотами в Вашингтоне через 12 месяцев, четко гарантировало статус-кво в Тихом океане и официально оформило согласие США с проводимой Японией политикой в отношении Кореи.
В августе 1910 г. марионеточный правитель Ли Чхок согласился на аннексию Кореи, хотя королевская семья жила 35 лет во внутреннем дворе древнего дворца под Северной горой. За год до оккупации принц Ито Хиробуми, который три года служил генеральным резидентом и заставил Коджона отречься, был убит в Харбине одним корейским патриотом. Этот террористический акт был бессмысленным, потому что старый японский государственный деятель противился учреждению военного правления, и если бы он остался жив, то ограничил бы крайности в поведении японских авантюристов, которые в последовавшие годы хлынули в Корею, чтобы грабить новую колонию.[301]