Вокруг Микен

За пределами акрополя археологи раскопали множество объектов, включая купольные гробницы западнее и юго-западнее цитадели. Судя по результатам раскопок, Микены представляли собой агломерацию из небольших поселений, которая охватывала площадь примерно в 20 раз превышающую площадь цитадели. Несколько ближе к акрополю и южнее обнаружены городские постройки – склады и лавки. Все говорит о том, что это были не жилые дома. Для мастерских они были достаточно тесными, да и слишком богато отделанными.

Датировка большинства исследованных домов близ акрополя – 14-13 вв. до н. э. Здесь обнаружены фрески, кладовые с вазами, изделиями из слоновой кости, таблички с линейным письмом Б.

Примерно в 150 метрах от Львиных ворот южнее гробницы Клитемнистры открыт комплекс из 4 домов – Квартал Торговца Маслом, который датируется началом 13 в. до н. э. и считается торгово-ремесленным центром.

Западный Дом был административным зданием комплекса. Из-за больших разрушений, его назначение определяется лишь предположительно. Возможно, это был традиционный жилой дом с мегароном, вестибулом и портиком.

На первом этаже Дома Торговца Маслом, который был построен на искусственной террасе, хранились оливковое масло и шерсть, а на втором находился архив табличек с Линейным Письмом Б – найдено 38 таких табличек. Здание разделено на две части коридором. Более высокая восточная часть состоит из нескольких кладовых. В одной из комнат найдено 11 пифосов для хранения масла, которые удерживались в вертикальном положении кирпичными обрамлениями в виде небольших колодцев. Здесь же были найдены 37 табличек с учетными записями. Пол был сооружен наклонным к центру. Считается, что это было сделано для сбора разлившегося масла. В коридоре были обнаружены кувшины, которые, вероятно, были сосудами, куда разливалось масло для продажи.

Дом щитов сохранился плохо. От него остались фундаменты двух больших комнат. Здесь были найдены изделия из слоновой кости, а также изображения щитов в форме восьмерок. Скорее всего, это дом-мастерская, где не было богатого убранства, но изготовлялись и хранились предметы роскоши.

Дом Сфинкса имеет коридор и кладовые, где находилось множество глиняных сосудов и резных изделий из слоновой кости, среди которых – изображение сфинкса, по которому дом получил свое название. Здесь найдена одна табличка с линейным письмом Б и семь оттиском печатей со знаками того же письма с оборотной стороны.

Дом виноторговца (1) находится к западу от Львиных ворот. Он был построен во второй половине 14 в. до н.э. северо-западнее Акрополя и получил свое имя после обнаружения 50 грубо обработанных сосудов в полметра высотой и восемь глиняных бочек высотой в человеческий рост, вероятно, служивших для хранения и перевозки вина. Над руинами этого дома в начале 13 в. до н.э. была построена циклопическая терраса (с соответствующим типом кладки), состоящая из северного и южного мегарона. Терраса была уничтожена огнем в конце 13 в. до н.э.

К северо-востоку от Дома торговца вином в первой половине 14 в. до н.э. существовал "Дом Петсаса" (Petsas House) (2). Здесь в кладовых на полках хранилось большое число неиспользованных сосудов различных форм и размеров – около 600 штук. Очевидно, дом был складом торговца керамикой. В дополнение к большому числу найденных здесь разнообразных фигурок здесь были обнаружены глиняные таблички с линейным письмом Б, которые, надо полагать, являются старейшими во всей Греции. Здание было уничтожено огнем в конце 14 в. до н.э.

К северу от акрополя во второй половине 13 в. до н.э. на двух террасах был построен дом с оштукатуренным полом и стенами – "Дом в Плакесе" (Plakes House) (3). Прекрасный образец настенной росписи дома включает в себя сцену воинов в шлемах несущих подарки. В основании дома найдены три взрослых и один детский скелеты людей, погибших, как считается, в результате землетрясения, разрушившего дом в конце 13 в. до н.э.

К сожалению, в общедоступной литературе не всегда имеются разъяснения названий "именных" домов. Некоторые из них назвались по имени раскопавшего их археолога. Так, в микенском акрополе есть Дом Цунты. Но порой подобных расшифровок не обнаруживается. Возможно, у названий имеются древнегреческие источники. Так, "плакоэйс" означает "плоский", (ср. Плакос – гора Плак в Миссии, известная по "Илиаде") и тогда Дом в Плакесе – это просто дом на плоскогорье. Что соответствует действительности. Сложнее с Домом Петсаса. Прямого аналога нет, но, учитывая смену "с" на "т" в аттическом диалекте, можно предположить, что использовалась смягченная диалектная форма от слова "пессос" – игорный дом. Или же "пессо" – печь, варить, наслаждаться. То есть, это может быть либо дом для отдыха или, судя по большому числу найденных здесь сосудов, – дом, где можно купить предметы для приготовления и хранения пищи.

На северном склоне акрополя (на территории музея) был найден комплекс просторных зданий – Дом гробниц и треножника (4), который использовался в период 1300-1150 гг. до н.э. Здесь был найден бронзовый треножник, давший название дому. С 1150-1050 дом использовался для захоронений. Одна из семи исследованных гробниц содержала подарки и, вероятно, принадлежала к бронзовой кузнице. Она сгорела вместе с материалом из этой мастерской. К северо-западу от дома найдено здание, которое также функционировало как мастерская и датируется 13 в. до н.э.

На холме Панагицы (400 м. к юго-западу от акрополя, недалеко от "сокровищницы Атрея") был расположен комплекс трех домов начала 13 в. до н. э. – Дом Панагии. Южнее раскопан Дом свинца – видимо, названный по найденным здесь свинцовым отливками. К сожалению, сведения о предназначении этих домов и обнаруженных здесь находках еще не опубликованы в общедоступных источниках.

Интенсивные раскопки "нижнего города" Микен велись с использованием гравиметрии в 2007-2011 гг. Раскопки этого периода показали, что Нижний город был окружен внешней крепостной стеной. Фундаментальным результатом проведенных исследований было подтверждение того, что Микены оставались непрерывно заселенными после 13 в. до н.э. вплоть до 6 в. до н.э., что позволяет проследить переход от позднего бронзового века к железному веку.

Микенское искусство

(Микенский и Афинский музеи)

Прекрасный двухэтажный музей в Микенах был открыт в 2004 году, и сюда вернулись многие экспонаты, ранее размещенные в музее Навплиона.

Несмотря на то, что большинство находок, найденных на Акрополе, а также вблизи его стен, экспонируются в Афинах и Навплионе, Микенский музей имеет значительное число артефактов. Часть из наиболее интересных находок представлены репликами ("Маска Агамемнона", микенские мечи, золотые украшения). Остальная экспозиция более интересна специалистам, чем туристам.

Особенностью микенского искусства является отсутствие изображений богов. Возможно, микенская культура вообще не предполагала поклонения изваяниям – ни звероморфным, ни антропоморфным. Также мы не можем наверняка сказать, что имеем хотя бы одно святилище микенской эпохи. Может быть, потому что роль сакральных центров играли дворцы.

Обращает на себя внимание пристрастие микенцев к спиралевидным орнаментам, которые появляются не только как абстрактные украшения, но и как завихрения морских волн, свернутые щупальца обитателей моря, свернутых в кольцо змеях. Позднее эта характерная деталь проявилась в архаическом искусстве греков в завитках крыльев сфинксов и крылатых богов.

Микенское искусство не содержит никаких признаков более поздней геометрической архаики – оно все представлено округлыми линиями. Любимые фигуры микенских мастеров – кальмары или осьминоги. Но есть и загадочные формы, которые напоминают трансформацию лабрисов в крылья. В более поздней греческой бронзовой пластике это своеобразные щиты с глубокими прорезями, которые принимают за щиты беотийского типа – одну из форм щита-восьмерки.

Микенский кувшин с "бабочками", холм Калкани юго-западнее акрополя, 1500-1450 гг. до н.э.

Бронзовая фигурка воина, из Кардица/ Фессалии. Около 700 г. до н. э.

Двойные топоры представлены в микенских находках в большом изобилии. Их форма наипростейшая – заостренный с двух сторон прямоугольный брусок с округлой прорезью для топорища. Никаких признаков использования двойных топоров в качестве орудия не наблюдается. Это чисто ритуальные предметы.

О том, какого рода это был ритуал, можно судить по эволюции минойского лабриса, больше похожего на веер или легкий флюгер, обозначавший трепетание на ветру души усопшего, в микенский бронзовый топор, который в более поздних образцах изобразительного искусства связан не просто со смертью, а с причинением смерти. Скорее всего, ритуальный топор служил для казни, которую мог осуществлять лично правитель. Возможно, топор полагалось использовать лишь единожды. Поэтому двойной топор стал символом власти, угрожающей своим противникам смертью.

Особое место в микенской культуре занимают железные топоры, которые упоминаются в "Илиаде" в качестве приза на состязаниях памяти Патрокла, а в "Одиссее" используются для демонстрации искусства стрельбы из лука – сквозь отверстия в топорах. Вероятно, эти топоры не были насажены на топорища.

Железо использовалось вовсе не для изготовления орудий труда. Среди микенских артефактов имеется уникальный золотой браслет, который когда-то был украшен четырьмя скрещенными железными топорами. Ржавчина уничтожила изображения, но его контуры сохранились. Вряд ли случайной является свастичная форма украшения. Она изредка встречается в росписи микенских ваз.

Загадочно выглядят многочисленные и больше нигде не встречающиеся антропоморфные вазы из Дома фресок, которые символизируют прощальные объятия – возможно, из этих форм в дальнейшем сложилась традиция изготовления антропоморфных погребальных урн. Какое-то подобие можно проследить в минойских керамических идолах, выставленных в музее Ираклиона (Крит). Но здесь лица исполнены более искусно, руки разведены, а хорошо проработанные открытые ладони обращены к зрителю или развернуты ребром.

Всего в Культовом центре Микен найдено более 30 таких фигур – в основном женских. Почему у этих фигур искаженные лица, сказать теперь невозможно. Эстетические вкусы современности могут быть обманчивы, а мотивы ваятелей древности нам не известны. Мы можем лишь предположить, что это изваяние богини – "страшной Матери". На это может указывать ее атрибут – найденные в том же помещении Культового центра 17 керамических змей, свернувшихся кольцом. Лишь в одном случае в округло сведенных руках изваяния имеется какой-то предмет – возможно, ритуальный топор или посох, который символически передается усопшему правителю. В современной экспозиции этот предмет убран – вероятно, изначально он был вложен в руки идола произвольно.

Ряд идолов имеет иную форму, а детали фигуры подчеркиваются росписью. При этом обнимающий жест остается, но руки фигуры прижаты к телу. Лишь у одного идола руки не сложены в кольцо. Одна из рук расположена, как и у других фигур, другая – поднята вверх (наподобие классической балетной позиции). Возможно, некоторые идолы повторяли положение рук фигурок "пси".

Дом фресок был украшен настенными росписями, расписным керамическими алтарем и жертвенниками.

Лики микенских "идолов"

Жестикуляции "идолов". Жест одного из идолов напоминает взмах рук дирижера. Возможно, это промежуточное положение в ряде ритуальных манипуляций: "объятие", поднята одна рука, поднята две руки.

Уникальной по качеству находкой в Доме фресок является голова юноши, изготовленная из слоновьего бивня в треть натуральной величины (музей в Микенах). Полость кости была использована для крепления тела идола, которое не сохранилось (возможно, было деревянным). Голова была найдена рядом с алтарем, что может указывать на культовый характер фигуры.

Столь же уникальна женская голова в натуральную величину (музей в Афинах), типологически сходная с предыдущей. Глиняная голова найдена в Культовом центре и считается частью изображения божества или сфинкса 13 в. до н.э. Сходство с предыдущим образцом поразительное: широко раскрытые глаза, дугообразные брови, тонкие губы, выступающие скулы, уплощенное темя, прикрытое чем-то вроде шапочки. Отличие женской головы только в раскосых глазах и раскраске, включающей четыре красные розетки.

Здесь уместно будет упомянуть о реконструкциях внешности древних микенцев, которые, конечно, относятся к высшей знати.

Увидев разнообразные типы лиц – уплощенные и "носатые" – мы должны заметить, что при реконструкции возможен произвол в формировании кончика носа и рисунка губ. Чтобы понять, что в этих реконструкциях важно, стоит сравнить их с реалистичными лицами микенского искусства. Совпадение очевидно по части широких скул и узкого подбородка. Скуластые реконструкции выглядят "очень по-славянски". Разнообразие в выступании носа – обычно для представителей одного и того же народа.

Среди микенских находок считается уникальной Ваза Воинов, 12 в. до н.э. (иногда дается более ранняя датировка). На этой вазе можно убедиться в том, что доспехи воинов микенского периода очень близки к доспехам гоплитов. Мы видим шлемы с нащечниками (общность материала шлема и нащечника обозначена белыми точками), выступом для защиты переносья и креплением для гребней, а также большие круглые щиты, защитные поножи и короткие юбки. Среди особенностей отметим на шлемах два острых рога, а на копьях – возможно мешочек для каких-то мелких фетишей.

В экспозиции Микенского музея имеется удивительная находка – небольшой сосуд с множеством мелких бусинок разной формы и цвета, человеческой фигуркой, маленьким гребнем. Может быть, это как раз набор для воина, который брали с собой в поход, чтобы сохранить связь с родным домом.

Загадочным является гротескное выступание носов на лицах воинов. Преувеличенная профилировка лица явно была отличительной чертой, которую требовалось обозначить. В дедалических лицах греческой архаики различаются птицеподобные образы с сильной профилировкой черт и звероподобные – уплощенные. Возможно, это отзвук конкуренции двух антропологических типов, столкнувшихся в борьбе за землю Пелопоннеса и, может быть, прилегающих островов, включая Крит.

Еще одну загадку содержит оборотная сторона Вазы воинов. Здесь амуниция воинов почти такая же, но шлемы выглядят очень странно – они похожи либо на шапочки, либо на прически "ежиком". Нащечников нет, и становятся видны бороды. Мешочки с фетишами исчезли. Щит каждого воина выдвинут вперед, но не видно руки, которая его удерживает. Более того, на самом левом изображении щита видна внутренняя ручка, но рука ее не держит. От левой руки видно лишь плечо. Справа видна часть фигуры упавшего воина. Его ноги имеют такую же штриховку, как и ноги наступающих на него воинов. Но на земле лежи неясный округлый предмет.

Получается, что роспись вазы представляет две сцены: проводы воинов (женщина машет им вслед) и сражение, где противник обозначен лишь одной фигурой, от которой сохранилась лишь нога. При этом воины почему-то сбросили шлемы или переоделись в странные шапочки-ежики.

Совершенно идентичные фигуры воинов в шапочках-ежиках присутствуют также на сохранившемся фрагменте росписи каменной плиты одной из купольных гробниц. Что подтверждает местное производство Вазы Воинов.

Ваза Воинов для Микен – уникальная по качеству изображения людей. Распространенный в микенской вазописи сюжет изображает людей на колеснице или рядом с ней крайне примитивно. Помимо того что фигуры людей и лошадей выполнены крайне безыскусно и подчеркнуто непропорциональны, мы видим совершенно птичьи головы воинов – большой глаз, клюв, а иногда даже гребешок.

В целом микенская вазопись представляет интерес лишь специалистам, которые используют черепки керамики для хронологических выводов. Как произведения искусства микенские вазы серьезной ценности не представляют. По большей части это предметы народного искусства, изредка заимствующие что-то у мастеров, работающих с материалом, более ценным, чем глина. Открытым остается вопрос, сосуществовал ли геометрический стиль росписи ваз с микенским или развился позднее – после заката микенской цивилизации.

Микенские фрески сохранили яркие краски, несмотря на прошедшие века. Ими покрывали поверхность стен, потолки, колонны не только во дворце, но и в других домах. На росписях мы видим искусно выполненные фигуры людей с лошадьми (1500-1400 гг. до н.э.), колесницу, сбивающую с ног противника (1400-1300 гг. до н.э.), даму с веерами, щит-восьмерку, украшенный темными пятнами.

Микенские дамы с цветами (Национальный археологический музей Афин). Заметим уплощенную профилировку лиц. На других сохранившихся фресках (включая фрески дворца в Тиринфе) профилировка лица более глубокая.

Микенские фрески, как и любая древняя живопись, размещает фигуры профильно и не имеет перспективы. Фигуры размещаются на линии, означающей землю. Это напоминает детские рисунки, в которых изобразительная эволюция проходит от изображения отдельных предметов на плоскости к линейным композициям, а затем к совмещению того и другого с элементами перспективы.

При расписывании стен и ваз микенцы пользовались черной краской для прорисовки фигур, а для раскрашивания – синей, красной и желтой красками. Оттенки зеленого нигде не зафиксированы.

Щиты-восьмерки (14-13 вв. до н.э.) широко распространены в мелкой пластике. Они похоже на раскрытые половинки раковин, которые могли быть мелким фетишем, символизирующим связь с морем и морскими божествами. Но такие же изображения мы видим в настенной росписи, и их размер сопоставим с человеческими фигурами. На украшении микенского оружия мы видим, что щит-восьмерка используется в боевом положении и его размеры – почти в рост человека.

О том, что форма щита не является случайной, говорит одна из микенских фресок, где вполне угадывается ее ритуальное значение. Остается загадкой продольная насечка щита и украшение его черными или красными пятнами, нанесенными вполне упорядоченно – группами по три "пузыря".

Антропоморфная интерпретация щита-восьмерки обнаруживается на микенском золотом кольце из Могильного круга А, где к "восьмерке" пристроена голова, руки, одна из которых удерживает жезл или копье. Также видна нога со ступней (см. на рисунке в левой верхней части изображения). Этот символ присутствует наряду с ритуальным двойным топором. Вероятнее всего, щит подобной формы был одновременно и оберегом, изображающим божество, а потому был представлен и в мелкой пластике в качестве талисмана.

В музейной экспозиции Афинского музея описанный фрагмент изображения интерпретируется как воин со щитом. Согласиться с таким походом мешает не только выглядывающая вторая рука, которая должна была бы спрятаться за щит (если бы это был щит), но и повернутая вправо голова фигуры, что требует размещения щита за фигурой, а не перед ней.

Большой популярностью у микенцев пользовались фигурки в виде букв "фи" и "пси" (14-12 вв. до н.э.), которых только в Микенах найдено более тысячи. Идентичность их размеров и ограниченное число расцветок означает нечто важное в жизни древних. Столько же однотипны фигурки собак. При этом встречаются редкие аналоги в виде спаренных фигур – "фи" и собак, а также фигурки, сидящие на троне или на упряжке спаренных собак. В изготовлении фигурок прослеживается определенный генезис. Поначалу это упрощенные женские фигуры "фи"-типа (14 в. до н.э.), затем фигуры становятся все более схематичными, наряду с ним появляется "пси"-тип, а "фи"-тип практически исчезает (12 в. до н.э.). Размер фигурок за малым исключением не изменялся.

Особенно привлекают внимание золотые изделия, извлеченные из микенских могильников. Большое их количество экспонируется в Национальном археологическом музее в Афинах. Среди них золотые погребальные маски (всего найдено 8 из золота, 1 из электра – сплава золота и серебра), кубки, диадемы, кольца-печатки, мелкие пластинки для изготовления ожерелий и украшения одежды.

Золотые перстни представляют собой искуснейшие произведения, соединяющие микенскую культуру с минойской. Скорее всего, это творения критских мастеров – в них прослеживается общий стиль и технические приемы. Фигуры удлинены, "осиные" тали имеют не только женщины, но и мужчины, одежда почти всегда универсальная – длинные одежды у женщин и поясные фартуки у мужчин. Мускулатура на изображениях хорошо проработана.

Два изящных перстня найдены в Могильном круге А. На одном из них изображена охота на оленя с использованием колесницы. На другом – битва, где в руках у воинов длинные и тонкие микенские мечи, а у терпящего поражение воина – щит, который интерпретируется как башенеподобный "щит Аякса".

В традиции микенских украшений – нашивки на одежду однотипных золотых пластинок или набор из них ожерелий. В гробницах Микен найдено множество предметов, изготовленных из листового золота, которые имеют всего несколько типов орнамента.

Одна из наиболее часто повторяющихся фигур на таких пластинках – полип или сепия с закрученными щупальцами, имитирующими спиральный орнамент. Возможно, сам стиль орнамента был подсказан этим существом, включенным в древнейшую демонологию. Более сложными являются плоские золотые отливки с оленями, лебедями или голубями, бабочками, сфинксами, изредка – человеческими фигурами.

Микенские захоронения содержали большое количество бронзового оружия – мечей и кинжалов различных типов и размеров. Наиболее интересные образцы, снабженные инкрустациями, находятся в Афинах.

В инкрустациях оружия используются те же мотивы, что и на пластинках для одежды. Наиболее интересной является оформление клинка со сценой сражения воинов с львами. Здесь одновременно изображены щиты-восьмерки и щиты-башни ("щит Аякса"). Также можно разглядеть своеобразную одежду воинов – нечто, напоминающее шорты.

В древнейших шахтных гробницах Микен наряду с прекрасными образцами отделки оружия были найдены золотые маски, нагрудники и пояса. В женских могилах– золотые диадемы, подвески, украшения одежды.

Чрезвычайно важными являются сохранившиеся пластинки с письменностью. Табличек, аналогичных пилосским, найдено немного, но некоторые из них сохранились очень хорошо.

В экспозиции музея Микен есть небольшое количество изделий 6-5 вв. до н.э., имеющих сходство с аналогичными предметами, найденными в других городах Пелопоннеса – например, игрушки с движущими суставами аналогичны по размеру и форме тем, что найдены в Коринфе. Это говорит о том, что на месте Микен существовало незначительное поселения, включенное в древнегреческую общность и воспроизводящее в своем быту ее культурные нормы.