Глава 9. Предыстория и осознание прошлого

Глава 9. Предыстория и осознание прошлого

Доистория — это величайшая реальность, ибо в ней возник человек, однако реальность эта нам, по существу, неведома. […] Тьма этих глубин обладает притягательной силой, мы с полным основанием устремляемся к ним, но нас всегда ждет разочарование, уготованное невозможностью их познать.

Карл Ясперс, Истоки истории и ее цель, стр. 68, см. [Ясперс]

В главе, посвященной лунным календарям, речь идет о нелегком и долгом пути осознания времени, о процессе, постепенно приведшем людей к доминирующим в сегодняшней глобальной цивилизации известным почти всем нам с детства, со школьной скамьи представлениям о времени, о направлении его течения от прошлого к будущему, об учете и исчислении времени, об единицах такого счета, о календарях с их разной крупности единицами измерения времени вплоть до — все равно не укладывающихся в обыденном сознании — миллионов и миллиардов лет, не говоря уже о миллионах и миллиардах же световых лет, которые к тому же уже даже и не единицы измерения времени, а выражение еще одной заумной идеи современной науки о том, что наша вселенная похожа на огромную головку швейцарского сыра, в которой больше дыр, чем более вкусного наполняющего пространство между оными космического вещества.

О трудности восприятия последней идеи повествует следующая история родом из Калифорнии, подаренной Россией Соединенным Штатам Америки в благодарность за освобождение негров от рабства, которое открыло американцам дорогу в передовую Европу и, в частности, наконец-то предоставило возможность экспортировать из нее швейцарский сыр, главной качественной оценкой которого как раз и является преобладание пустого пространства над не пустым. Так вот, говорят, что когда сыр этот достиг Калифорнии, одному шерифу в небольшом калифорнийском городке, в баре, где он всегда завтракал за счет владельца оного с оригинальным именем Джон, подали огромный бутерброд, в котором солидный шмат белого хлеба был покрыт многими тонкими ломтями швейцарского сыра. Шериф долго разглядывал это произведение кулинарного искусства, должное составить твердую компоненту его завтрака, а потом поднял свой суровый взгляд на бармена и сказал ему угрожающим тоном: «Слушай Джон, при всей нашей дружбе, я буду вынужден прикрыть твою лавочку, если эти перестрелки в нем, наконец, не прекратятся».

Впрочем, не о ней — родимой — речь, не о вселенной, а только о последней компоненте в модели пространство-время и о том, как эта компонента воспринималась и моделировалась в далеком прошлом. Так как философские труды человека ископаемого или просто древнего-предревнего до наших дней не дошли (а как хочется узнать, что творилось в головах наших давних-предавних предков, как они думали, какие абстрактные понятия — в том числе и в связи с понятием времени — они уже знали), то я буду вынужден обратиться к данным этнографов, время от времени выкапывающих в каких-нибудь джунглях современных нам людей каменного или почти еще совсем каменного века. Посмотрим, как у них обстоит дело с течением времени, с возникновением исторических представлений и с разными привычными нам временными понятиями.

Но сначала приведу цитату из статьи А.М. Решетова «Заметки к проблеме изучения формирования знаний человека», этнографа, востоковеда и сотрудника Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), Санкт-Петербург, которая поможет читателю понять, что интерес к становлению первобытных моделей мира нетривиален и что исследование этой проблемы — вещь нелегкая:

Среди многих слабо разработанных актуальных научных проблем этнографии, археологии, антропологии, биологии, пожалуй, самую последнюю позицию, к сожалению, занимают вопросы становления и развития этих наук, а в них — формирования знаний человека, начиная с самых ранних этапов его существования. Очевидно, одна из основных причин этого печального явления коренится в трудности самой темы, требующей непременного комплексного подхода к её исследованию.

Как уже отмечалось выше, к числу самых слабо разработанных вопросов из-за их смежного положения среди наук относятся, с моей точки зрения, прежде всего, проблемы, связанные с историей формирования первобытной науки — знаний человека уже на ранних стадиях его существования и развития. Представляется, что процесс становления первобытной науки был таким же длительным, как и процесс формирования человека, оба процесса шли параллельно и в определённой степени были взаимосвязанными. Осваивая окружавший его мир, человек непрерывно совершенствовал свои знания и совершенствовался.

Это я к тому, чтобы у читателя не возникло подозрение, что профессионалы антропологии и этнографии все затронутые ниже проблемы дано уже исчерпывающим образом решили. Нет, на самом деле все исследование предыстории продолжает пока еще топтаться на краю некого знания об эволюции первобытных людей и некоей части их материальной культуры, так что все, связанное с культурой духовной первобытного человека напоминает одно сплошное белое пятно с немногими черными точечками на нем.