Когда Реформа проповедует крестовый поход…

Когда Реформа проповедует крестовый поход…

Если посмотреть на Десятилетнюю войну с расстояния спутника Сириуса, она покажется очень странной; и Вольтер не упустил случая высветить ее парадокс. «В этой войне, — пишет он, — Людовик XIV воевал против шурина — короля Испании, против Баварского курфюрста, сестру которого он дал в жены своему сыну, Монсеньору, против Пфальцского курфюрста, княжество которого опустошил уже после того, как женил своего брата, Месье, на Пфальцской принцессе, Мадам Елизавете-Шарлотте. Король Яков был сброшен с трона своим зятем и своей дочерью… Большинство войн, которые вели между собой христианские принцы, по сути, были гражданскими войнами»^{112}. Если бы у Вольтера был более религиозный склад ума, он также отметил бы, что три католических монарха (император, король Испании, герцог Савойский) воевали на стороне протестантских морских держав, против Людовика XIV и Якова II. И снова происходит столкновение между Его католическим Величеством и Его наихристианнейшим Величеством. С другой стороны, этот непримиримый Вильгельм Оранский, которого раздражает католицизм французского короля, явно терпит союз с католической нетерпимой Испанией. Правда и то, что Вильгельм III, хотя и не наделен большим воинским талантом, в своих действиях ловок и упорен. Он будет осуществлять вплоть до Рисвикского мира, и очень эффективно, такие политические операции, которые мы сегодня называем совращением и дезинформацией. Его ненависть к Людовику XIV стимулирует его природные способности. Он периодически подбрасывает ложную информацию, чтобы деморализовать французскую армию и народ. Он использует для этой цели такой промежуточный элемент, как реформатская эмиграция в Голландии. Он может рассчитывать иногда на многих протестантов, живущих во Франции, новообращенных в католичество (плохо обращенных), которые надеются, что в конце войны в результате переговоров Людовик XIV вынужден будет восстановить Нантский эдикт. Существует параллель между французскими гугенотами, готовыми давать информацию принцу Оранскому и помогать ему, и якобитами, верными Якову II, которые готовятся к бою за Ла-Маншем и развивают бурную деятельность у нас. Недостаток политической прозорливости и отсутствие хладнокровия у тех и других в итоге приводят к нарушению согласованности в действиях, так как ни протестанты Лангедока, ни шотландцы не обладают ни средствами, ни волей, чтобы обеспечить своим кумирам высадку и вообще способствовать их победе.

Не имея возможности оказать военную помощь, французские протестанты и новообращенные в католичество оказывают психологическую поддержку. Отмена Нантского эдикта, эмиграция, наказание галерами, принудительные причастия тяжелым камнем лежат у них на сердце. Для них Людовик XIV похож на Навуходоносора, а в Аугсбургской лиге они видят орудие Божьего суда. Дело доходит до того, что современники (за исключением, конечно, английских папистов, некоторых англиканцев, Людовика XIV и его католических подданных) даже не замечают, что свержение с трона Якова II, осуществленное его собственным зятем, является глубоко аморальным поступком.

В конце октября 1688 года получила большое распространение по всей Западной Европе «Молитва об успехе оружия принца Оранского», произведение пастора Жильбера Бюрне, который сбежал из Англии в связи с восшествием на престол Якова II, но который собирался с триумфом туда вернуться с армадой статхаудера. В ней сказано, что католические монархи «хотят уничтожить истину» Слова Божьего, «установить идолопоклоннический культ», противный Господу. А дело «Его Высочества принца Оранского» угодно Господу.

«Собирай королей и принцев, которые тебе служат со всей чистотой души своей, чтобы бороться за дело твое; приведи их к победе над твоими врагами. А ты, бог войны, надели их ловкостью в бою и охрани их. Мы просим твоей защиты как особой милости для Его Высочества, принца Оранского… Поддержи его дело, потому что оно твое дело, и дай ему силу победить всех врагов его… Прикажи морю и его бурным водам расстилаться гладью перед ним; сдерживай встречные ветры, чтоб не было ни единого дуновения во вред ему». И в таком тоне написано целых три страницы. Вильгельм — герой Старого Завета, новый Иисус Навин, новый Зоровавель. Благодаря молитвам, возносимым Господу его приверженцами, Господь ему пошлет «силу Самсона, счастье Гедеона и победы Давида». Он — опора церкви Господа; пусть ангелы «вьются вокруг него»; пусть молитвы праведников позволят этому принцу с Божьей помощью довести до конца начатое им дело; впрочем, ему помогает его супруга, Мария, принцесса Стюарт, «Эсфирь этого века»^{97}. Посреди этой молитвы в церкви раздается пение самых воинственных псалмов царя Давида: «Бог показался, и рассеялись вражеские орды. Аллилуйя, аллилуйя. Спасение и сила принадлежат Господу Вечному нашему». Узурпация, явно достойная осуждения, возводилась протестантским кланом в ранг крестового похода.

В течение всех этих лет гугенотская экспатриация в Голландии изобретает сотни поводов для организации нового крестового похода и достижения победы, которая будет, конечно, обеспечена народу Господа над филистимлянами, мадианитянами и другими презренными врагами. Один лишь пастор Жюрье среди многих других работ публикует «Исполнение пророчеств, или Будущее освобождение церкви» (1686), «Апология в пользу свершения пророчеств» (1687), «Продолжение исполнения пророчеств» (1687), «Предсказания падения империй, в которых сплетены воедино многие любопытные наблюдения, касающиеся религии и современных дел» (1688), «Разбор пасквиля, направленного против религии, против государства и против английской революции»

В Европе, где элита говорит по-французски и 40% жителей которой являются протестантами, эти оскорбительные суждения имеют широкий резонанс. А для того, кто будет считать сравнение Людовика XIV с Навуходоносором чрезмерным, разорение Пфальца будет, увы, своего рода подтверждением этого сравнения. Французы, начиная с 26 ноября 1688 года, даты, когда Людовик XIV отдает приказ стереть с лица земли Мангейм, и до 23 мая 1693 года, того дня, когда маршал де Лорж захватывает и разрушает Гейдельбергский замок, проводя военные операции между Рейном и Неккаром, оправдывают эту запятнанную репутацию нации, которая была так широко отражена во вражеских памфлетах. Без сомнения, король Франции для всякого пфальцского протестанта может быть сравним только с Антихристом. Почти все протестанты Европы, которые не заходят так далеко в своих сравнениях, осуждают жестокость Людовика XIV. Как всегда, когда страха совсем нет, достигается эффект, противоположный тому, на который рассчитывает Лувуа. Вместо того чтобы терроризировать империю, опустошение Пфальца объединяет ее против Франции. Руины Гейдельбергского замка, которые еще и сегодня вызывают антифранцузские настроения, показывают, что в этой психологической войне была совершена грубая тактическая ошибка, битва была проиграна, несмотря на видимость победы.

И напрасно Людовик XIV заказывает 27 мая 1693 года молебен в соборе Парижской Богоматери. Наихристианнейший король только что совершил одну из самых больших ошибок за все свое долгое царствование. В 1693 году Европа считала, что уже забыты ужасы Тридцатилетней войны. И они были забыты в силу того, что Франция несла прогресс, демонстрировала достижения цивилизации. И вот страна с цивилизованными нравами, страна, воспитавшая добропорядочных людей, разумно и взвешенно подходящая к реальности, страна, короля которой называют старшим сыном Церкви и царствование которого совпадает с расцветом Контрреформы, отбрасывает на полвека назад цивилизованные нормы ведения войны под тем предлогом, что она защищает свои северо-восточные границы, разоряет маленькое, мирное государство, потому что, скажем, супруга брата того же короля Франции захотела вдруг там царствовать. Разоренные поля и почерневшие от пожара руины дают представление о степени преступления. Но допущенная ошибка еще больше, чем совершенное преступление. Жестокие эксцессы французских войск затмили все преувеличения протестантской политики.