Большие надежды

Большие надежды

За сто лет до выхода в свет труда «Богатства наций» Адама Смита (1776) один экономист написал: «Свобода — душа торговли» (1 сентября 1671 года) и «Все, направленное на ограничение свободы… ничего не стоит» (15 сентября 1673 года)^{251}. Так вот, представьте себе, что подобные либеральные изречения встречаются и в переписке Жан-Батиста Кольбера! Их наличие говорит о том, что творения, начинания и реформы Кольбера, направленные на благо государства, никогда не были систематически государственно-управленческими, дирижистскими, даже в шестилетний период между 1664 и 1670 годами, в течение которого правительство Людовика XIV особенно сильно проявляет свою власть. И если государство находится в центре их внимания, государство является лишь одним из средств, которыми они пользуются, чтобы разработать амбициозную программу и приступить к ее осуществлению.

Создание мануфактур, наделенных особыми привилегиями, и организация широкомасштабной коммерции на суше и на море — главные составные части проекта Кольбера. В течение целых шести лет королевские грамоты и постановления совета следуют одни за другими, свидетельствуя о твердом и неизменном намерении правительства выровнять торговый баланс королевства. В мае 1664 года эдиктом правительства «учреждается Вест-Индская компания, призванная вести всю торговлю на Американском материке, островах, а также в других странах»^{201}. В августе того же года дополнительно создается Ост-Индская компания с девизом «Florebo quocumque ferar»^{129} («Буду процветать везде») и с непомерными амбициями. Людовик XIV предоставит ей территорию, где появится впоследствии, в 1666 году, Лориан, который, по замыслу короля, должен будет стать портом и штаб-квартирой ее коммерческих операций. Другой эдикт был издан в августе 1664 года, предписывающий «создание королевских мануфактур по изготовлению гобеленовых тканей на станках с вертикально, а также горизонтально натянутой основой в Бове и в других городах Пикардии». Наибольшую пользу от этого мероприятия извлек некий Луи Инар, продавец ковров, связанный с многими лицами, входящими в окружение министра (в частности, с Филиппом Покленом). Мануфактура Бове получает определенные преимущества сроком на тридцать лет. Государство может покрывать расходы на строительство зданий до 30 000 франков. «Остальная часть субсидий должна быть пропорциональна количеству рабочих, по двадцать ливров на человека при условии, что сто из них будут набраны в течение первого года и такое же количество в течение пяти следующих лет».

Восемнадцатого сентября того же, 1664 года постановлением совета был установлен умеренно протекционистский основной таможенный тариф Франции. В феврале 1665 года был опубликован эдикт «О создании королевских мануфактур по производству жести и всяких других сортов луженого железа». В июле того же года королевской грамотой положено начало восстановлению производства ковров в Обюссоне. В августе появляется королевская декларация «О создании мануфактуры французского кружева». В октябре другие грамоты короля, предписывающие создание «зеркальной, хрустальной и стекольной мануфактуры» в Рейи (Людовик XIV посетит ее 29 апреля 1966 года. Рабочие, нанятые в Венеции, будут в его присутствии дуть стекло, шлифовать его и амальгамировать). Эта мануфактура, которая здравствует и процветает и поныне, станет потом компанией Сен-Гобен.

В том же октябре 1665 года король, по предложению Кольбера, предоставляет привилегию господину Ван Робе-отцу для создания в Абвиле мануфактуры по производству тонких сукон типа испанских и голландских^{201}. 11 марта появляется королевская декларация «О предоставлении привилегии и строительстве мыльных фабрик»^{201}. 16 сентября того же года особой привилегией закрепляется «устав и предписания для суконных фабрик и мануфактур» Никола Кадо, торговца из Седана^{161}. В октябре были обнародованы, одновременно с эдиктом «о строительстве Южного канала», «устав и предписания для суконной мануфактуры Каркассонна».

Восемнадцатого апреля 1667 года появляется, взамен сентябрьского текста 1664 года, декларация «в виде нового тарифа об увеличении пошлин, при ввозе и вывозе из королевства, на указанные в ней товары»^{201}. В ноябре появляется новый эдикт, подтверждающий и обосновывающий создание в Гобеленах «мебельной мануфактуры Короны». В марте 1669 года публикуется еще эдикт о даровании Марселю права порто-франко. В том же месяце королевские письма одобряют устав саржевых мануфактур в селах Трико и Пьен. В июне появляется декларация об образовании Северной компании (с капиталом в 600 000 ливров), призванной вести торговлю в течение двадцати лет в Зеландии, Голландии, в местах причала в Германии, в Балтийском море, в Дании, Норвегии, Швеции, Московии «и в других странах, расположенных на материках и на северных островах»^{139}. Августовский королевский акт направлен на улаживание спорных вопросов, возникающих между мануфактурами; декларация от 6 августа устанавливает юрисдикцию «судей-блюстителей привилегий лионских ярмарок»^{20}. Это еще далеко не полное перечисление королевских актов: приведи мы их здесь целиком, получилась бы целая глава.

К тому же эти общие и частные меры представляют всего лишь какой-то аспект политики Кольбера и короля. Другие королевские грамоты поощряют изобретения или более ограниченные производственные начинания. Так, например, грамоты от 18 декабря 1664 года поощряют «производство, продажу и сбыт свечей из искусственного воска… четырех разных величин и цен»; господин Эли Бонне получает 1 марта 1665 года привилегию на «создание новой кожевенной фабрики»^{201}. Обширно законодательство, касающееся создания гильдий. Оно имеет в общем отношение к главам ремесленных гильдий и к строго контролируемым ремеслам: жестянщикам Лиона (март 1662 года), мясникам города Труа (март), парижским торговцам кожи (июль), оптовикам Шалона (август), парижским жестянщикам (декабрь 1663 года), старьевщикам столицы (сентябрь 1664 года), кожевникам Парижа (ноябрь), парижским стекольщикам (февраль 1666 года), оптовикам Меца (август), ремесленникам, производителям шерстяной саржи, Амьена (август), производителям золотой парчи Тура (март 1667 года), портным Лиона (также в марте), производителям нагрудников-апостольников Лиона (июль 1669 года), слесарям-производителям замков и всяких запоров Труа (август)^{201}. Огромное количество этих предписаний, одобрений уставов, привилегий долго заставляло думать, что Кольбер терял уйму времени на контролирование ремесел и для наведения в них дисциплины. И министр действительно об этом много заботился, но он это делал, не давая никаких поблажек главам ремесленных гильдий. Королевские грамоты от мая 1661 года «Об освобождении от налогов ремесленников города Лиона и глав ремесленных гильдий»^{201} не были единичными мерами. В Париже, например, у свободных ремесленников торговый оборот был выше, чем у цеховиков и гильдия оптовиков, у которой было неограниченное поле деятельности, была как бы троянским конем свободного труда, введенного в святая святых шести знаменитых корпораций^{251}.

Под напористым влиянием Кольбера король стал больше, чем цеховым организациям, уделять внимания законодательству и регламентации, имеющим целью повысить елико возможно качество французской индустриальной продукции, предназначенной для экспорта. Многие нередко упрекают XVII век за такую политику, считая ее принудительной, слишком государственной, глупой и мелочной. Однако: 1. И мы до сих пор не отбросили этот способ действия — Французская ассоциация стандартизации поощряет качество, раздает прямо или косвенно государственную марку, в частности, знаменитый знак ФС (французский стандарт), который (создается впечатление) исходит непосредственно из кабинета господина Кольбера. 2. У нас меньше оснований, чем у наших предков, навязывать столь точные стандарты. Дело в том, что Кольбер задался целью в своей политике одновременно «восстановить качество производства» в мастерских и поощрить создание и деятельность новых мануфактур. Можно ли успешно конкурировать с Венецией, Фландрией, Голландией, располагая лишь посредственными тканями? Можно ли помешать придворным и богатым людям делать покупки за границей, если Франция не в состоянии им предложить конкурентоспособную продукцию? Вот чем вызвана необходимость появления эдиктов о строгой регламентации национального производства.

Стало быть, эдикт от августа 1669 года «О правилах и общих положениях, касающихся длины, ширины, качества и покраски сукна, саржи и других шерстяных и хлопчатобумажных тканей» ни в коей мере не является выражением навязчивого канцелярского метода управления, внедренного генеральным контролером, это просто призыв к профессиональной совести в интересах страны. Речь идет не о ниспровержении структур, а о коренном изменении привычек, мешающих победить в борьбе за положительный торговый баланс.