Правление Софьи
Правление Софьи
О необходимости коренных преобразований в России догадывался еще Борис Годунов. Но со времени его правления прошел почти век, а воз, как говорится, был и поныне там. В конце царствования Алексея Михайловича даже сам Тишайший понял, что, находясь по соседству с быстро развивающимися странами Запада, жить по старинке, в старорусской системе духовных, моральных, материальных, социальных ценностей несолидно, невыгодно, опасно.
Федор Алексеевич попытался изменить внутреннюю политику. Созывая выборных людей на соборы, он слушал голос родной земли, давал возможность своим подданным высказывать предложения о необходимых преобразованиях жизни в государстве. Но, к великому сожалению, Федор Алексеевич жил и правил очень мало, и его сестра Софья Алексеевна не поняла историческую суть этих соборов, правительница проигнорировала опыт брата, положившись сначала на силу вооруженного и обученного воевать мужичья, а затем — на Василия Васильевича Голицына, человека увлеченного, эрудированного, опытного, прогрессивного, но безвольного, а потому для вершения государственных дел непригодного.
Он родился в 1643 году, занимал высокие посты еще при Алексее Михайловиче, а в царствование Федора Алексеевича принимал участие в Чигиринских походах.
В его великолепном доме «находились разные астрономические снаряды, прекрасные гравюры, портреты русских и иностранных государей, зеркала в черепаховых рамах, географические карты, статуи, резная мебель, стулья, обитые золотыми кожами, кресла, обитые бархатом, часы боевые и столовые, шкатулки со множеством выдвижных ящиков, чернильницы янтарные… Книги латинские, польские и немецкие, сочинения, относящиеся к государственным наукам, богословию, церковной истории, драматургии, ветеринарному искусству, географии и пр., «Рукопись Юрия Сербинина». Нет сомнения, что это было одно из сочинений Крижанича, проектировавшего за несколько лет до царствования Петра целую систему реформ и отличавшегося громадною ученостью, начитанностью и необычайным знакомством с учреждением и бытом Западной Европы»[267].
Иностранцы, знакомые с Голицыным, были чрезвычайно высокого мнения о нем. Но то ли он сделал неверный выбор, поставив на Софью, у которой, надо признаться, не хватило ни сил, ни воли, ни ума начать серьезные преобразования, то ли были у него какие-то личные мотивы… Но во время правления дочери Алексея Михайловича Россия продолжала топтаться на месте.
Обвинять в этом начальника Посольского приказа нельзя. Он честно исполнял свои обязанности, он делал все, чтобы стабилизировать положение в стране и укрепить положение Софьи в Кремле. Василию Васильевичу Голицыну просто не повезло. Такие люди нужны были Петру. Но жизнь поставила его рядом с Софьей, и отказаться от Посольского приказа, от Софьи в конце концов этот глубоко порядочный человек не мог.
Следует напомнить, что, находясь «в близкой связи с царевной Софьею» еще во времена Федора Алексеевича, Василий Голицын в событиях 15–16 мая не участвовал, хотя сразу же, как только царевна взяла бразды правления страной, он занял один из важнейших постов.
Влияние Василия Васильевича Голицына на жизнь страны в те годы было благотворным. Москва преображалась на глазах.
В 1683 году в сентябре над Тайницкими воротами Кремля были возведены два храма. Храм Черниговских чудотворцев освятили 16 сентября, а храм Александра Невского — 1 октября. Строительство обеих церквей велось два года.
М. И. Пыляев в книге «Старая Москва» пишет о московских делах начальника Посольского приказа времен Софьи Алексеевны:
«Кому обязана старая допетровская Москва украшением улиц, постройками и первыми мостовыми, это князю Василию Васильевичу Голицыну, боярину, прозванному иностранцами великим Голицыным. По образованию Голицын в свое время был первый в России; он говорил по латыни, как на родном языке <…>
…Голицын построил в Кремле здание для Посольского приказа по образцу своего дома и затем великолепные каменные палаты для присутственных мест; потом каменный мост на Москве-реке о двенадцати арках и поделал деревянные мостовые на всех улицах в Москве.
Подражая ему, жители Москвы украсили в его время эту столицу каменными домами. Голицын выписал из-за границы двадцать докторов и множество редких книг; он убеждал бояр, чтобы они обучали своих детей, отправляя их за границу и приглашая к себе иностранных посланников. Голицын любил беседовать с иезуитами, которых изгнали из Москвы на другой день после его падения <…> Голицын велел отыскать кратчайшую дорогу в Сибирь, и при нем были построены от Москвы до Тобольска избы для крестьян, ряд первых станционных почтовых дворов, на каждых пятидесяти верстах, с предоставлением крестьянам смежных земель; при этом каждый хозяин получил по три лошади с условием, чтобы их содержал всегда в том же комплекте, взимая с проезжающих, исключая отправляемых по казенной надобности, за десять верст по три копейки за лошадь…»[268]
В 1687 году в Москве не без поддержки князя Голицына создана Славянско-греко-латинская академия.
В ближайшем окружении Софьи, кроме Голицына, выделялись Николай Спафарий, монах Сильвестр Медведев и думный дьяк Шакловитый. К иностранцам Немецкой слободы она обращаться по каким-либо делам не желала, хотя, как показало ближайшее будущее, они многое могли бы ей подсказать.
Коротко о ее правлении можно сказать, цитируя А. Г. Брикнера: «Характер внешней политики в правлении Софьи, именно война с татарами на юге, а также программа преобразований, приписываемая Василию Васильевичу Голицыну, вполне соответствует тому направлению, в котором впоследствии шел Петр и относительно Восточного вопроса, и относительно реформ в духе западно-европейского просвещения»[269].
И если согласиться с процитированным, то возникает вполне резонный вопрос: почему же у Софьи не получилось то, что получилось у Петра? Может быть, у нее времени не хватило? Или людей типа Меншикова, Шереметева, Репнина?.. Почему же Россия за семь лет правления Софьи осталась на отметке 1682 года?
Потому, что она не могла не только генерировать идеи, но даже воспринять их у кого бы то ни было, у того же Василия Васильевича Голицына например. Не смогла она и запустить в жизнь, сдвинуть с места застоявшуюся на отметке «Боярское правление» державу, потому что была Софья пусть и одаренной, как некоторые историки считают, но всего лишь потребительницей: пользовалась лишь тем, что наработано было ее братом, отцом, дедом. И в этом была ее беда. Ни на что большее не способная, не обладающая даром политического шахматиста, так и не рискнувшая (и слава Богу!) сделать то, что делала иной раз солдатня в других странах (вырезать всех Нарышкиных под корень, например, и установить диктатуру Милославских), она смогла сделать лишь одно полезное для страны дело: нейтрализовала Хованского, который, вероятнее всего, натворил бы со своим войском убийц немало бед в Москве.
Софья во всех случаях действовала как потребитель. Она даже власть взяла, как разбушевавшийся потребитель: «Мое! Отдай!» И стрельцов она использовала именно как потребитель: кто-то «подготовил» стрельцов, обидел их, она оказалась тут как тут… Не повезло при Софье таким людям, как Василий Голицын.
Ничего интересного, нового не совершила она и в международных делах. В 1684 году поляки и русские в Андрусове после тридцати девяти бесед уполномоченных с обеих сторон так и не решили поставленных перед ними задач. Польша отказалась вернуть навечно русским Киев, а русские, в свою очередь, отказались воевать с турками и крымцами, периодически налетавшими на польские земли.
В 1686 году переговоры возобновились. С русской стороны их вел Голицын. С польской — воевода Познани Гримультовский и канцлер Литвы Огинский. Голицын проявил исключительное дипломатическое искусство на переговорах, продолжавшихся семь недель, и в результате 21 апреля был заключен вечный мир. Россия вернула наконец Киев, обязалась воевать с султаном и ханом, а Софья (она и в этом случае съела пирог, заботливо испеченный для нее русскими людьми, в том числе и русскими царями, великими князьями, воеводами, воинами, бившимися, не щадя живота своего, за матерь городов русских, как называли Киев в Московском царстве, с поляками) заявила народу: «Никогда еще при наших предках Россия не заключала столь прибыльного мира, как ныне…» — и далее после потока хвалебных словес было гордо сказано: «Преименитая держава Российскаго царства гремит со славой во все концы мира!»[270] Естественно, о том пункте договора, в котором русские обязались воевать с могучими османами, в данном обращении ничего сказано не было.
Дело с договором Софья закончила опять же как потребитель, приказав величать себя самодержицею.
Но как бы она себя ни называла, а дело-то нужно было делать: войско в Крым готовить. А вот конкретные дела у Софьи явно не получались! Первый поход в Крым провалился. Климат, видите ли, помешал, жара, безводье, трудности с питанием, с кормом для лошадей.
Софья встретила возглавлявшего крайне неудачный поход князя Голицына как великого победителя! Не скупясь, наградила многих военачальников, особенно главнокомандующего.
В первом походе русских погибло, по оценке шведа Кохена, до пятидесяти тысяч человек.
На следующий год началась подготовка к новому походу, а крымцы осуществили очередной набег на земли северного Причерноморья, захватили шестьдесят тысяч пленных и благополучно вернулись на полуостров.
Эти цифры (быть может, слегка завышенные) были известны многим в Кремле. Положение Голицына пошатнулось. Хотя он никогда не мечтал о воинских лаврах Македонского, Цезаря и других полководцев, был кабинетным человеком, хорошим дипломатом, царедворцем, Софья решила сделать из него заправского вояку.
Голицын собирался во второй поход неохотно, предчувствовал беду. Над ним уже висела мрачная туча. Однажды зимой в его сани бросился человек с ножом, хотел его зарезать. Слуги едва спасли князя от смерти. За несколько дней до второго похода к воротам голицынского двора подбросили гроб. В нем нашли записку, суровую, предупреждающую: «Если второй поход будет таким же, как первый, тебя, князь, ждет гроб». Некоторые иностранцы в донесениях своим правительствам говорили о том, что Россия находится на грани бунта, что поводом для него может стать неудача во втором Крымском походе.
Голицын прекрасно знал об этом, но он знал и о другом: в конце января 1689 года Петр сочетался браком с Евдокией Федоровной Лопухиной и стал, по законам старины, совершеннолетним, а значит, надобность в регентше отпала.
О жизни Петра наслышана была вся Москва. Царевич, как молодой сильный медведь, пошел напролом по густому лесу к цели, о которой мечтали в России уже многие прогрессивно настроенные люди. Василий Голицын был в их числе и предугадывал, что может выйти из потешных полков Петровых и его флотских увлечений.
Софья приказала Голицыну заняться не своим делом, и он покорно исполнил ее повеление, повел войско во второй Крымский поход, повел без радости, постоянно думая о Москве, о царевне, которая мечтала сочетаться браком с удачливым завоевателем Крыма.
Еще в августе 1687 года она в беседе с Шакловитым попросила его узнать, что скажут стрельцы, если она решит венчаться на царство. Шакловитый принес ей неутешительный ответ. Стрельцы отказались подавать челобитную по этому поводу. Но Софья (если верить позднейшим признаниям Шакловитого) остановиться уже не могла. Несколько раз она заводила с ним откровенные беседы на тему «А не убить ли нам царевича Петра?». О подобных разговорах Шакловитого с некоторыми людьми свидетельствовал, например, Филипп Сапогов. Но достоверность этих показаний нельзя проверить…
Отправляясь в поход, Голицын наверняка знал об этих поползновениях царевны — она с ним была предельно откровенна. Знал он и о другом: сил у Софьи в борьбе против молодого Петра было недостаточно! Именно поэтому он часто грустил в том походе, мечтая поскорее вырваться в Москву.
Русское войско на этот раз добрело до Крыма, но штурмовать Перекоп Голицын не решился, вышел втайне от своих полководцев, среди которых были опытные военачальники, на переговоры с ханом, о чем-то с ним договорился (может быть, о том, чтобы крымцы дали спокойно добрести русским до Москвы?) и повел войско обратно, зная, что неудача похода равносильна падению Софьи. Потеряли во втором Крымском походе русские двадцать тысяч человек, пятнадцать тысяч было взято ханом в плен.
Эта военная неудача поставила точку в политической карьере Василия Васильевича Голицына. С этой неудачи началось падение Софьи Алексеевны Романовой.
О дальнейших событиях ее жизни речь пойдет в рассказе о деятельности Петра.
Основные события жизни Софьи Алексеевны
1657 год. 17 сентября царица Мария Ильинична родила дочь Софью.
1682 год. 27 апреля умер брат Софьи, царь Федор Алексеевич. На похоронах брата Федора Алексеевича царевна Софья заняла неподобающее для женщины место рядом с царевичем Петром.
В тот же день патриарх всея Руси по совету собравшихся во дворце бояр вышел на крыльцо и спросил у собравшегося народа, кому быть на царстве: царевичу Петру или царевичу Ивану? Народ ответил: «Петру Алексеевичу!» Лишь Сумбулов крикнул: «Иван Алексеевич по старшинству более достоин царствовать!» Чуть позже ему это зачтется. Сначала Софьей, затем… Петром.
15 мая в Москве вспыхнул бунт стрельцов. В результате сорок шесть человек в Кремле, в том числе и боярин Артамон Сергеевич Матвеев, были растерзаны.
19 мая стрельцы потребовали двести сорок тысяч жалованья от Софьи, своего рода гонорар за бунт. Возглавил стрелецкое войско Иван Андреевич Хованский.
23 мая Собор утвердил желание стрельцов: «Быть обоим братьям на престоле».
26 мая. Вновь созванный Собор по требованию стрельцов объявил Ивана первым царем, Петра — вторым.
29 мая стрельцы объявили боярам, чтобы… правление вручить сестре малолетних государей — Софье.
6 июня царевна Софья издала жалованную грамоту, в которой были перечислены заслуги стрельцов. Близ лобного места воздвигли каменный столб; на нем были написаны все «преступления» несчастных жертв бунта; строго запрещалось обзывать стрельцов изменниками и мятежниками.
25 июня состоялось венчание на царство Ивана и Петра.
5 июля при содействии Хованского раскольники явились в Грановитую палату, где в присутствии Софьи состоялся спор между старообрядцами и архиереями. Царевна встала на защиту официальной Православной церкви. Староверов стали подвергать преследованию.
В конце сентября царевна Софья расправилась с Хованским.
В ноябре по всем городам были разосланы царские грамоты, в которых архиереям было приказано организовать сыск раскольников, суды над ними.
2 ноября столб у лобного места был сломан.
6 ноября царский двор, покинувший Москву еще в августе из-за опасения мятежа во главе с Хованским, вернулся в Москву.
В Малороссии в связи со стрелецким бунтом в Москве тайные атаманы Польши, недовольные Андрусовским договором, вели «подрывную работу», распространяли подметные письма, «прелестные письма», а также инструкции, содержащие указания, как распространять мятежные настроения.
1683 год. В мае правительство издало указ, в котором под страхом смерти запрещалось хвалить бунтовщиков 1682 года.
19 октября Василий Васильевич Голицын получил звание «Царственные большие печати и государственных великих дел оберегателя». Софья поручила ему вести все иностранные дела.
1684 год. Крымцы осуществляли налеты на окрестности Киева, сожгли Умань, в те годы польский город.
Император австрийский Леопольд и польский король Ян Собесский решили пригласить русских царей участвовать в войне против Османской империи.
Продолжились переговоры по Андрусовскому договору. Поляки не отдали русским Киев, русские не стали воевать с крымцами и Османской империей.
1686 год. 21 апреля был заключен мир с Польшей после неудач поляков в войне с турками. Киев вернулся в состав Русского государства. Навсегда.
1687 год. Русские во главе с Голицыным осуществили неудачный поход в Крым.
Царевна Софья стала восстанавливать отношения со стрельцами.
1688 год. Крымцы осуществили налет на русскую территорию, увели в плен шестьдесят тысяч человек.
Москва поделилась, как писал очевидец тех событий Гордон, на две партии: сторонников Петра и сторонников Софьи.
В январе Петр участвует в заседании Боярской думы. Сторонники Петра готовились к решительной схватке.
1689 год. Софья во второй раз послала Голицына в Крым, и его вновь постигла неудача, что резко понизило авторитет Софьи.
8 июля Петр повелел Софье, чтобы она не ходила на крестный ход по случаю праздника Божьей Матери. Софья ослушалась царя. Петр уехал из Москвы.
26 июля Петр отказался наградить полководцев и военачальников за Крымский поход. Борьба между сестрой и братом перешла в решающую фазу.
27 августа Софью, отправившуюся к брату в Троице-Сергиев монастырь, остановили в десяти верстах от цели путешествия. Она вернулась в Москву.
Петр I указом лишил В. В. Голицына и его сына чести, боярства и сослал их с семьями в Каргополь.
Софья удалилась по воле Петра I в Новодевичий монастырь.
1693 год. По ложному доносу было возобновлено следствие по делу Голицына, и положение его еще более ухудшилось.
1698 год. Вспыхнул новый стрелецкий бунт. Его подавили Патрик Гордон и воевода Шеин.
Вернувшийся из поездки по Европе Петр I организовал следствие, пытаясь отыскать с помощью пыток сведения об участии в мятеже Софьи. Таковых улик он не нашел. Стрельцы сохранили тайну Софьи.
Софья была пострижена в монахини. Стрельцы большей частью казнены, остальные расселены по посадам разных городов. Им строго запретили вступать в войско. Ослушавшихся ссылали на каторгу.
1704 год. 3 июля Софья Алексеевна, после пострижения Сусанна, умерла.