Клятва

Клятва

Алексий прекрасно понимал, что для создания централизованного государства необходимо было изменить порядок престолонаследия на Руси. Используя свой громадный авторитет в Орде, он добился этого. Хан признал предложенный митрополитом Алексием новый порядок, согласно которому власть должна переходить не к старейшему в роде Рюриковичей, но к старейшему в роде московских князей, что давало возможность сконцентрировать в одной семье, в одном городе всю полноту власти.

В этом важнейшем для судьбы Руси и Москвы вопросе ордынские ханы решали далеко не все. Новый порядок престолонаследия должны были признать русские князья. Как отнесутся к нему князья Твери, Рязани, Нижнего Новгорода, вече Новгорода, Пскова? Смирится ли с этим приговором судьбы Владимир Андреевич, который с юных лет обратил на себя внимание всех, кому дорога была судьба отчизны?

До окончательного решения этой важнейшей проблемы было еще далеко.

Не все русские князья признали над собой власть Москвы. С 1362-го по 1364 год Дмитрий Иванович три раза ходил в походы на нижегородских и суздальских князей. Больших сражений, крупных воинских подвигов в них не было — Москва лишь продемонстрировала мощь своего войска. Митрополит всея Руси в то же время сумел погасить распрю между Дмитрием Суздальским и Борисом Городецким. Мудрым словом он добился большего, чем юные полководцы мечами и копьями. Дмитрий Константинович признал над собой главенство Москвы, отдал в жены великому князю свою дочь Евдокию.

Но Алексий постоянно думал о проблеме наследования власти на Руси и о князе Владимире Андреевиче, от поведения которого во многом зависел успех задуманного им дела.

Владимир Андреевич родился три года спустя после Дмитрия Ивановича, был умен и силен не по годам. Согласно завещанию Ивана Кроткого, он получил одну треть доходов с города Москвы — богатое экономическое и политическое наследство. Смышленый и крепкий двоюродный брат Дмитрия Ивановича мог представлять собой серьезного соперника, если бы борьба за престол возобновилась.

С детских лет этих двух людей, двух князей, тянуло друг к другу. Их дружбу — именно большую мужскую дружбу — решил использовать для великого дела Алексий. Он объяснил молодым людям, в чем истинная причина бед на Руси, и втроем они подготовили публичное действо: каждый должен был поклясться в присутствии знатных людей, государственных мужей в верности друг другу и в своих обязательствах друг перед другом.

Князья Рюриковичи за пять прошедших веков давали друг другу множество клятв, большинство которых нарушали самым постыдным образом. Уверенности в том, что того же не случится с юными князьями, что злые люди не поссорят их, у митрополита, вероятно, было немного в тот день 1364 года, когда к нему подошли четырнадцатилетний Дмитрий Иванович и одиннадцатилетний Владимир Андреевич.

Присутствующие бояре, седовласые мужи, затихли. Алексий держал в руках святой крест. В полной тишине люди услышали торжественные слова клятвы: «Мы клянемся жить подобно нашим родителям: мне, князю Владимиру, уважать тебя, великого князя, как отца, и повиноваться твоей верховной власти; а мне, Дмитрию, не обижать тебя и любить, как меньшого брата. Каждый из нас да владеет своею отчиною бесспорно: я, Дмитрий, частию моего родителя и Симеоновою; ты уделом своего отца. Приятели и враги да будут у нас общие. Узнаем ли какое злоумышление, объявим его немедленно друг другу. Бояре наши могут свободно переходить, мои к тебе, твои ко мне, возвратив жалованье, им данное. Ни мне в твоем, ни тебе в моих уделах не покупать сел, не брать людей в кабалу, не судить и не требовать дани. Но я, Владимир, обязан доставлять тебе, великому князю, с удела моего известную дань ханскую. Сборы в волостях княгини Иулиании принадлежат нам обоим. Людей черных, записанных в сотни, мы не должны принимать к себе в службу, ни свободных земледельцев, мне и тебе вообще подведомых. Выходцам ординским отправлять свою службу, как в старину бывало (сим именем означались татары, коим наши князья дозволяли селиться в российских городах) <…> Если буду чего искать на твоем боярине или ты на моем, то судить его моему и твоему чиновнику вместе; а в случае несогласия между ими решить тяжбу судом третейским. Ты, меньший брат, участвуй в моих походах воинских, имея под княжескими знаменами всех бояр и слуг своих: за что во время службы твоей будешь получать от меня жалованье»[88].

Этот уважительный договор двоюродные братья не нарушили, хотя после смерти Дмитрия Ивановича авторитет Владимира Андреевича на Руси и в Орде был чрезвычайно высок, трудно было в тот момент найти для Руси лучшего князя, к тому же старшего в роду Рюриковичей. И наверняка тридцатишестилетнему князю хотелось получить ярлык на великое княжение. Да и бояре, мечтавшие возвыситься при нем, вынуждали его забыть клятву. В какой-то момент могло показаться, что им это удалось. После смерти Дмитрия Донского наступило «размирье» между уже мертвым и живым братьями. Но Владимир Андреевич все же признал Василия, сына Дмитрия, великим князем и отслужил ему верой и правдой до конца своей жизни — до 1410 года.