Новые законы для новой жизни

Новые законы для новой жизни

Одним из важнейших итогов деятельности Ивана III Васильевича стал Судебник 1497 года — свод законов нового Русского государства. До этого начиная с XIII века на Руси рядили суды по Кормчим книгам, представлявшим собой сборники церковных и светских законов, источниками которых являлись болгарские и сербские переводы византийских Номоканонов, а также Русская правда, княжеские уставы и так далее. Коренное изменение государственной структуры, государственного строя потребовало изменения законов, ориентации их на новые условия жизни.

В 1491 году Иван III выдал дьяку Владимиру Гуляеву собственное Уложение, «писанное весьма ясно и основательно», и повелел проработать, где нужно исправить Кормчие книги, все древние законы. Через шесть лет Судебник был готов.

«Главным судиею был великий князь с детьми своими: но он давал сие право боярам, окольничим, наместникам, так называемым волостелям и поместным детям боярским, которые, однако ж, не могли судить без старосты, дворского и лучших людей, избираемых гражданами. Судьям воспрещалось всякое пристрастие, лихоимство; но осужденный платил им и дьякам их десятую долю иска, сверх пошлины за печать, за бумагу, за труд»[139].

Надо признать, что кажущиеся на рубеже XX–XXI веков «варварскими» некоторые пункты Судебника 1497 года вполне соответствовали духу той эпохи. На Руси, например, по вновь принятому закону «все решалось единоборством». То есть истец и ответчик выходили на бой и «острым железом» определяли виновность того или другого. А, скажем, в Южной Азии в XVI–XVII веках лакмусовой бумажкой, выявлявшей преступника, служили… пятки обвиняемого. При всем честном народе он, предварительно попарив пятки в горячей воде, чтобы стали они мягче, чувствительнее, бросался на беговую дорожку, густо усыпанную раскаленными углями. Если ему удавалось пробежать несколько десятков метров по огненной дорожке и не упасть, то он, еще не очень счастливый, подходил к судьям и показывал им свои ступни, распаренные и обожженные огнем. Вина преступника устанавливалась моментально: у большинства огненных спринтеров на ступнях появлялись кровавые волдыри. Подобные методы судопроизводства практиковались в те же века и в других частях планеты.

Иван III, приняв закон о единоборстве как о самом надежном средстве определить виновного, культивировал в народе уважение к силе, а не жестокость или толстокожесть пяток. Стране нужны были воины сильные и ловкие. Она только-только начала свой путь в большой истории и обязана была не просто защищать сильных, иначе они быстро превратились бы в слабых, но создать условия для воспитания сильных. Судебные поединки содействовали этой благородной цели.

Очень уж мягкотелые люди обвиняют Ивана III, да и других русских царей и императоров, в том, что они не отменили телесные наказания. Иван III в Судебнике 1497 года тоже ввел этот метод воспитания преступников. По степени жестокости кнутотерапия мало чем отличалась от других «цивилизованных» способов наказания. В Европе, например, в те века ярко пылали костры инквизиции, на Индостане палачами служили хорошо натренированные слоны, подбрасывающие приговоренных высоко вверх, а затем нанизывающие их на острые толстые бивни. Средневековое человечество понимало гуманность несколько иначе, чем в более поздние века. Но Иван III и в этом оставался великим патриотом.

Однажды он стал свидетелем страшного для русского человека поединка. Жил в те годы в Москве прекрасный боец. Никто не мог его одолеть. Схватился он на поле брани с литовским поединщиком. Русский-то силушкой и ловкостью намного превосходил соперника, но литовец был хитер и знал неизвестные на Руси приемы военного единоборства. Да, в стародавние времена, еще до прихода в Восточную Европу варягов, здесь были великие мастера этого дела. О них ходили легенды далеко за пределами Восточной Европы. Еще в VI веке нашей эры разведчиков-славян охотно нанимали в войска Велизарий и Нарзес — знаменитые византийские полководцы. Куда все делось?! Кольчуга варягов отучила славян, совершавших подвиги похлеще, чем современные ниндзя, воевать тем, что дает им в руки природа, — разумом. Литовец исхитрился, провел один прием, затем другой, и русский боец — из Москвы родом — запутался, потерял бдительность, получил смертельный удар в висок.

Тут Иван III Васильевич разволновался не на шутку. Наших бьют! Разве это мыслимо?! Надо что-то делать, и очень срочно, пока на поединках не полегли все русские богатыри. Времени на обдумывание ситуации у великого князя, к сожалению, не было. А то бы он открыл в каком-нибудь монастыре школу военного искусства, дал бы приказ русским богатырям в совершенстве овладеть всеми хитростями и подлостями искусства военного единоборства, но… в этот раз он так сказал: не нужны нам судные поединки между русскими и чужеземцами, без них разберемся, кто прав, а кто виноват. И баста. Хороший пример монаршего патриотизма продемонстрировал Иван Васильевич.