Литература

Литература

Уже во введении к первой части отмечена бедность литературы, относящейся не только к истории рабочего класса, но и к истории французской обрабатывающей промышленности в XVIII в. вообще. Но во введении к первой части имелась в виду прежде всего литература, относящаяся к истории рабочего класса в 1789–1791 гг. Теперь, обращаясь к литературе о рабочем классе и о состоянии обрабатывающей промышленности за весь период революции, приходится в общем лишь повторить то, что было сказано раньше. Автор самой полной и лучшей (вышедшей в 1906 г.) библиографии экономической истории революции Буассонад признает, что по истории промышленности и рабочих сделано слишком мало и едва затронуты важнейшие вопросы. Можно было бы прибавить еще, что Буассонад все-таки скорее склонен к оптимизму, чем к пессимизму в этом отношении: он в своей книжке и именно на страницах, посвященных промышленности и рабочему классу, перечисляет на всякий случай много таких работ, которые при ближайшем рассмотрении никакого отношения к эпохе революции не имеют [1].

Коснусь сначала литературы по истории рабочего класса при революции, затем истории промышленности в тот же период (она нас тут будет интересовать больше всего по отношению ее к главному предмету работы) и, наконец, состояния разработки вопроса о промышленной деятельности французской деревни в конце XVIII столетия.

В новом, значительно расширенном и пополненном издании большого общего труда Levasseur’a «Histoire des classes ouvri?res et de l’industrie en France de 1789 ? 1870» (t. I. Paris, 1903) эпохе революции посвящена первая часть первого тома.

Автор смотрит на свою тему значительно шире, нежели обещает название его труда: он пишет наряду с историей рабочего класса также историю финансов, историю народного просвещения, историю общественной благотворительности в рассматриваемый период. Поскольку речь шла об эпохе 1789–1791 гг., я уже упоминал об этом труде в предисловии к первой части предлагаемой работы. Особенно обстоятельно изложена им история выпуска и обесценения ассигнаций. Из 212 страниц, отведенных периоду 1792–1799 гг., 137 (от стр. 112 до стр. 249) посвящены главным образом финансам времени революции (в связи с которыми автор говорит также о максимуме и реквизициях — на стр. 188–208); две особые главы заняты вопросами народного просвещения и благотворительности (стр. 57–76 и стр. 90–111). Глава о революции — только часть первого тома книги, название которой выписано выше; а в свою очередь эта книга маститого ученого составляет, как известно, часть той общей истории рабочего класса, которую он начинает с древнейших времен, с римского завоевания Галлии, и кончает нашим временем (только несколько лет тому назад появился монументальный заключительный том, посвященный истории рабочего класса в период третьей республики). Охватывая период в полторы тысячи лет, трактуя при этом сплошь и рядом не только об истории рабочего класса в самом широком смысле слова, но излагая попутно и историю земледелия, и юридические и политические учения, и историю быта и нравов общества, и историю народного образования, финансов, благотворительности, не оставляя без внимания и историю политическую, — автор, естественно, должен был выдерживать в своем изложении известный масштаб и поэтому дал сжатую картину состояния рабочего класса при революции. Слова, которыми он удостоил немецкое издание моей книги о «Рабочих национальных мануфактур в эпоху революции», убедили меня, что он сам вовсе не считает лишним дальнейшее, более детальное исследование вопроса о рабочем классе в революционную эпоху, это и было одним из стимулов, побудивших меня продолжать начатое [2].

Книга Левассера является, бесспорно, единственным общим трудом по истории французского рабочего класса, уделяющим столько внимания революционной эпохе. Другие общие труды от старых до новейших становятся особенно лаконичными именно тогда, когда изложение доходит до конца XVIII в.

В четвертом томе книги последователя Пьера Леру и редактора газеты «D?mocratie» — Robert’a «Histoire de la classe ouvri?re depuis l’esclave jusqu’au prol?taire de nos jours» (t. IV. Paris, 1845), стр. 106–175 посвящены революционной эпохе, но при этом мы не находим буквально ни одного слова о французском рабочем классе при революции, а только и исключительно рассуждения об идеях политических и социальных, выдвинутых в революционную эпоху, сравнение конституций и т. д. Даже о Бабефе говорится очень поверхностно, и вообще автор пользуется излагаемым материалом как предлогом для того, чтобы поделиться с читателем собственными мыслями о свободе, справедливости и т. д.

В 1857 г. вышли отдельным оттиском три статьи, помещенные du Cellier в «Revue contemporaine» и озаглавленные «Des classes ouvri?res en France depuis 1789».

Первые 26 страниц посвящены эпохе 1789–1790 гг., но автор почти исключительно говорит об уничтожении цехов и законе Ле Шапелье (стр. 1–23), а о периоде 1791–1799 гг. находим лишь несколько незначащих замечаний (стр. 24–26). Автор — решительный бонапартист и торопится поскорее перейти к эпохе Наполеона, которого он изображает благодетелем французов вообще и рабочих в частности.

Paul Leroy-Beaulieu в своей книге «La question ouvri?re au XIX si?cle» (Paris, 1872) посвящает революционной эпохе одну страницу (45-ю), причем говорит исключительно о стачках в Париже в 1789 г.

В другой своей книге — «Le travail des femmes au XIX si?cle» (Paris, 1873) Леруа-Болье совсем не касается интересующего нас времени, если не считать нескольких строк (на стр. 29).

W. Lexis в своей работе «Gewerkvereine und Unternehmerverb?nde in Frankreich. Ein Beitrag zur Kenntnis der sozialen Bewegung» (Leipzig, 1879) упоминает (на стр. 11–13) о законе Ле Шапелье и сразу переходит к 60-м годам XIX столетия.

В книге A. Villard’a «Histoire du prol?tariat ancien et moderne» (Paris, 1882) стр. 413–421 посвящены революционному периоду. Тут мы находим, кроме краткого упоминания закона Ле Шапелье и благотворительных мастерских 1789–1791 гг., еще рассказ о мерах Конвента в области народного просвещения (стр. 417–419) и несколько слов о падении ассигнаций и максимуме (стр. 420–421). Кроме самых кратких, беглых фраз о положении пролетариата, мы на этих восьми страницах ничего не находим.

В (уже упомянутой в первой части) статье «La R?volution fran?aise et la classe ouvri?re» (помещенной в «R?volution fran?aise» за 1883 г., т. V, стр. 481–502) Charles Chabot высказывает несколько общих соображений о цехах до революции, об их уничтожении в 1791 г., о законе Ле Шапелье, о вспомоществовании нуждающимся в 1793 г. (Отметим преувеличение в последних строках, где речь идет о выставке механических орудий производства, устроенной в 1798 г.).

Среди работ, имеющих целью осветить положение рабочего класса при революции, нужно отметить и работу Biollay.

Первая глава книги Biollay «Les prix en 1790» (Paris, 1886) дает, между прочим, ряд данных, касающихся оплаты рабочего труда в начале революционного периода. Скудость этих данных признает и сам автор (стр. 72); не обманывается он и насчет того, что далеко не всегда можно верить даже и тем, которые имеются (стр. III предисловия). Заметим, кроме того, что для самых громадных групп рабочего класса (например, для работающих во всех отраслям текстильной промышленности) документы, по которым Biollay составлял эту главу своей книги, не дают цифры дневного заработка рабочего, а дают сдельную плату (за известное количество сработанной материи), а это весьма сильно препятствует установлению сколько-нибудь точных понятий о реальном заработке. Упрекать автора в том, что он не пытался больше конкретизировать эти цифры, не пытался определить на основании сдельной платы поденный заработок, мог бы лишь тот, кто не знает, что даже инспекторам мануфактур конца XVIII в., столь близко стоявшим к этим вопросам, подобная задача представлялась совершенно невыполнимой. За всем тем эта глава работы Biollay дает сводку, которая может представить интерес для занимающихся историей рабочего класса при революции. В этом отношении Biollay дает больше Avenel’я, известный общий труд [3] которого не мог, конечно, так много задерживаться на небольшом (в хронологическом отношении) революционном периоде.

В очерках под названием «Essai historique sur la l?gislation industrielle en France» (1892) Marc Sauzet дает характеристику организации, как она существовала при старом режиме, анализ декретов 1790–1791 гг., касающихся охраны прав изобретателей, закона Ле Шапелье и так далее, и наконец излагает законодательство, касающееся бумажных мануфактур.

В книге Andr? Lichtenberger «Le socialisme et la r?volution fran?aise. Etude sur les id?es socialistes en France de 1789 ? 1796» (Paris, 1899) мы не только для периода 1789–1791 гг. (о чем уже было упомянуто в первой части настоящей работы), но и для периода 1791–1796 гг. не находим ничего, касающегося истории рабочего класса при революции. Свою задачу автор понял так, что ему не было необходимости углубляться в социальную историю эпохи: он ограничился отдельными замечаниями общего характера о бедствиях низших слоев народа при революции и сосредоточил все свое внимание на мнениях отдельных публицистов и политических деятелей, которые в период времени 1789–1796 гг. склонялись к отрицательному взгляду на частную собственность, на богатых или проводили политику, характеризуемую автором как «государственный социализм» (сюда он относит, между прочим, закон о максимуме, о котором у него идет речь на стр. 211–214 и стр. 258–264), но и тут ничего, кроме нескольких слов, не говорит ни об экономическом и социальном положении, вызвавшем этот закон к жизни, ни об его последствиях.

В книге Dolfus-Francoz «Essai historique sur la condition l?gale du mineur, apprenti, ouvrier d’industrie ou employ? de commerce» (Lyon, 1900) имеется краткое историческое введение, в котором интересующей нас эпохе посвящено около двух страниц (стр. 22–24), что, впрочем, и не мудрено, ибо автора интересует законодательная охрана детского труда, а в эпоху революции абсолютно ничего в этом смысле не было сделано (собственно, и на этих двух страницах говорится больше всего о законе от 12 апреля 1803 г.).

В своей публичной лекции «La question sociale pendant la r?volution» (напечатанной в «R?volution fran?aise», t. 48, стр. 385–411) Albert Mathiez сделал попытку анализа крестьянского и рабочего движения за время революции, точнее, за период 1789–1793 гг.; он опирается главным образом на данные Жореса («Histoire de la Constituante, de la L?gislative, de la Convention») и Олара («Etudes et le?ons sur la R?volution fran?aise»).

Некоторые замечания, касающиеся XVIII в. и, в частности, революционного периода, находим в докладе Charles Benoist, прочитанном во французской палате депутатов 22 февраля 1905 г. («Chambre des d?put?s, 8 l?gislature, session ordin. de 1905. Documents parlementaires. Annexes aux proc?s-verbaux des s?ances. S?ance du 22 f?vrier 1905. Rapport fait au nom de la commission du travail charg?e d’examiner les projets de loi portant codification des lois ouvri?res…», par M. Charles Benoist, d?put?), на стр. 190–193 и на стр. 195–198 (весь доклад занимает стр. 187–234 выпуска 1905 г. указанного издания). При всей сжатости этой части доклада все-таки Charles Benoist отвел истории вопроса больше места, нежели другие докладчики по законодательным проектам, касающимся рабочих. Например, в известном докладе Эмиля Олливье по поводу законопроекта, впервые вводившего во французское законодательство принцип права стачек, мы находим лишь самое беглое упоминание о законе Ле Шапелье и, вообще, о законодательстве времен революции, на стр. 622–629; см. «Session 1864. Proc?s-verbaux des s?ances du Corps l?gislatif. Annexe au proc?s-verbal de la s?ance du 22 avril 1864. Rapport fait au nom de la commission charg?e d’examiner le projet de loi portant modification des articles 414, 415 et 416 du Code p?nal (coalitions)», par M. Emile Ollivier. Paris, 1864.

Книга L. Peticolas «La l?gislation sociale de la R?volution»» (Paris, 1909) разделяется на две неравные части: первая называется «La libert? du travail», вторая — «Le droit de l’assistance». Первая часть, единственно нас тут интересующая, занимает 80 страниц и содержит историю уничтожения цехов; и закон Ле Шапелье. К сожалению, автор ограничивается главным образом изложением по B?chez et Roux (в их «Histoire-parlementaire de la r?volution fran?aise») и самыми общими рассуждениями о принципе свободы труда, о принципе ассоциации и т. д. Последние 12 страниц этой части (стр. 68–80) посвящены эпохе 1791–1799 гг., и, кроме беглых замечаний о законодательстве при Конвенте и Директории, мы тут ничего» не находим [4]. Правда, в задачу автора входила лишь характеристика законодательства о рабочих, а не положения рабочего класса, но и в этой ограниченной области он дал менее, нежели дает, например, общий труд Левассера.

Отметим совершенно голословное и произвольное мнение, будто закон Ле Шапелье сильно помог «полной трансформации», которую, якобы, пережила промышленность при революции; трансформация эта, но утверждению нашего автора, состояла в «быстром» превращении мелкой индустрии в крупную (стр. 64). Ни «быстрого», ни медленного превращения подобного рода французская индустрия в эпоху революции не пережила. Эти голословные, вскользь брошенные слова Peticolas показывают только, до какой степени принято повторять это совершенно бездоказательное и глубоко ошибочное утверждение. Он, правда, не делает даже и попытки доказать основательность своего суждения: до такой степени, очевидно, считает бесспорным фактом, что французская промышленность, в конце XVIII в. «превратилась» в «крупную». Именно широкая распространенность подобных суждений и заставила нас поставить читателя лицом к лицу с документальными свидетельствами, касающимися вопроса о господствовавшем во Франции в конце XVIII в. типе промышленности.

Из специальных работ, относящихся к истории рабочих той или иной профессии, конечно, прежде всего нужно назвать, превосходное исследование J. Godart’a «L’ouvrier en soie» (Paris, 1899); в нем рассматривается история рабочего класса в лионском шелковом производстве, начиная с середины XV столетия и кончая уничтожением цехов в 1791 г. Godart приводит много ценного материала, относящегося к XVIII столетию, но изложение останавливается даже не на 1791 г., а на 1789, если не считать стр. 383–384, где речь идет об одном документе, относящемся к 1790 г. К сожалению, не появилось, продолжения этого интересного труда.

В двух брошюрах («La papeterie de Buges en 1794». Besancon, 1903; «Les papeteries d’Essonnes, de Courtalin et du Marais de 1791 ? 1794». Besan?on, 1899) Fernand Gerbaux напечатал несколько любопытных документов, касающихся некоторых бумажных мануфактур в 1791–1794 гг. Все пять документов, опубликованных им в приложении ко второй брошюре, находятся в Национальном архиве, в картоне С. 350; шестой, касающийся числа рабочих мануфактуры в Бюже, взят им из архива Loiret (Gerbaux был архивистом Музея бумажного производства на всемирной выставке 1900 г.; он состоит теперь деятельным членом комиссии по опубликованию документов, касающихся экономической истории революции).

В брошюре С. М. Briquet «Associations et gr?ves des ouvriers papetiers en France aux XVII et XVIII si?cles» (Paris, 1877) мы, правда, не находим ничего, относящегося к революционному периоду, но приведены некоторые данные, касающиеся второй половины XVIII столетия (стр. 17–28).

В брошюре Nicola? «Situation et rapports respectifs des patrons et ouvriers de Bordeaux pendant le XVIII si?cle» (Paris, 1900) на стр. 19–24 находим некоторые факты из жизни рабочих города Бордо в эпоху революции. Между прочим, находим перепечатку воззвания бордосского муниципалитета от 3 вантоза II года (стр. 21–22).

Нужно заметить, что, в частности, истории цехов повезло в исторической литературе несколько более, чем истории рабочего класса и промышленности вообще; но, как известно, цехи были уничтожены в 1791 г., да и в 1789–1791 гг. уже ни малейшей роли не играли и фактически не существовали. Поэтому работы, посвященные цехам, немного могут дать для освещения вопроса о положении рабочего класса в 1789–1799 гг.

В своем большом исследовании по истории цехов от древнейших времен до их уничтожения «Histoire des corporations de m?tiers» (Paris, 1897) Martin Saint-L?on останавливается на отношении к цехам, сказавшемся в cahiers 1789 г. (стр. 504–508), на законе 1791 г., уничтожившем цехи (стр. 508–510), и на законе Ле Шапелье (стр. 512–516). От закона Ле Шапелье автор непосредственно переходит (стр. 516) к эпохе Консульства.

Столь же мало дают для интересующей нас эпохи частичные исследования по истории цехов.

В книге Gustave’a Fagniez «Corporations et syndicats» (Paris, 1905) о революционной эпохе или, точнее говоря, об отмене цехов и о законе Ле Шапелье говорится на трех страницах (стр. 62–65); о периоде после 1791 г. не сказано ни единого слова.

Очерк Antoine Du Bourg’a «Tableau (le l’ancienne organisation du travail dans le midi de la France» (Toulouse, 1885) — посвящен истории цехов в Тулузе от XIII в. до конца этих организаций. Изложение заканчивается 1791 г., когда цехи были уничтожены, но, собственно, уже о последних десятилетиях существования цехов автор почти ничего не говорит.

В небольшой работе (64 страницы) Auguste Chauvign? «Histoire des corporations des arts et m?tiers de Touraine» (Tours, 1885) интересующая нас эпоха вовсе не затронута: изложение доведено до 1789 г., а о судьбах индустрии после 1789 г. говорится лишь: ? partir de ce moment il existe peu de documents commerciaux dignes d’?tre mentionn?s: les grands ?v?nements politiques et sociaux qui s’accomplirent, paralys?rent toutes les industries et plong?rent le commerce dans une stagnation compl?te (стр. 56). Замечу тут же, что подобным общим заключением эпохи 1789–1799 гг. ограничивается большинство историков, прекращающих изложение на 1789 г. или переходящих непосредственно от 1789 г. к временам империи.

В высшей степени интересная и основанная на первоисточниках работа Буассоннада «Essai sur l’organisation du travail en Poitou depuis le XI si?cle jusqu’a la r?volution» (Paris, 1900) также доводит изложение до 1789 г., останавливаясь в последней главе («L’action de l’?tat sur le travail en Poitou ? la fin de l’ancien r?gime», 1753–1789, стр. 515–562) главным образом на попытках правительственной власти смягчить стеснительную регламентацию промышленной деятельности.

В книге Rebillon’a «Recherches sur les anciennes corporations ouvri?res et marchandes de la ville de Rennes» (Paris, 1902) стр. 188–197 посвящены истории цехов города Ренна в 1789–1791 гг. Вкратце рассказывается об участии цехов в выборе депутатов в Генеральные штаты, об участии цеховых мастеров в местном самоуправлении и, наконец, о впечатлении, которое произвел на хозяев декрет 1791 г., уничтожавший цехи. Больше ничего, касающегося революционной эпохи, мы тут не находим.

В статье «Les derniers corps de m?tiers en France» («R?volution fran?aise», 1894, т. XXVI, стр. 327–345) H. Moscin говорит в общих чертах о последних цехах, существовавших еще в эпоху между министерством Тюрго и моментом начала революции.

Работа по бытовой истории рабочего класса Albert Babeau «Les artisans et les domestiques d’autrefois» (ed. 2. Paris, 1886) останавливается на середине XVIII столетия и затрагивает исключительно городских цеховых рабочих и прислугу.

Общую характеристику цехов дал недавно и Charles Benoist в статье «La crise de l’?tat moderne» («Revue des deux mondes», 1909, 1 novembre, стр. 75–108).

Так же мало дают для эпохи революции и книги, посвященные так называемым компаньонажам, рабочим профессиональным товариществам, возникшим на почве цехового строя.

Это интересное явление все более и более привлекает внимание исследователей (еще недавно, в 1907 г., появилось издание документов, касающихся товарищества в Дижоне, с интересным предисловием Hauser’a: («Les compagnonnages d’arts et m?tiers ? Dijon aux XVII–XVIII si?cles», par M. Hauser avec la collaboration des ?tudiants en histoire de l’universit? de Dijon. Paris, 1907). Но компаньонажи роли во время революции и даже в последние годы старого режима не играли, а потому эта часть литературы по истории рабочего класса не может нам дать почти ничего. Работы этой категории либо останавливаются на начале царствования Людовика XVI, либо доводят изложение до середины XIX столетия, но при этом почти вовсе обходят молчанием революционный период. Нечего и прибавлять, что в этих работах речь идет, конечно, более всего именно о явлениях цеховой организации труда, с которой товарищества так тесно связаны. О деревенской индустрии, о ее значении и распространении мы тут решительно ничего не находим (да и не можем найти по самому существу темы).

Об интересной работе Germain Martin’a «Les associations ouvri?res au XVIII si?cle» (Paris, 1900) я уже говорил в предисловии к первой части; работа Martin, оканчивающаяся законом Ле Шапелье, уже не имеет отношения к периоду, который нас занимает в этой, второй, части.

Новейшему историку рабочих товариществ Сен-Леону (Е. Martin Saint-L?on. Les compagnonnage. Paris, 1901) тоже не было надобности много останавливаться на интересующем нас периоде; на страницах, посвященных революции (стр. 69–78), он говорит (ссылаясь на G. Martin) о следах существования этих товариществ в первые годы революции (ср. первую часть настоящей работы); период, которому посвящена предлагаемая вторая часть (1791–1799), отмечен очень бегло (стр. 76–78). Для специальной задачи Сен-Леона эти годы и не могли дать ничего вследствие того, что жизнь интересующих его ассоциаций почти совершенно замерла.

В серии общих книжек по истории ремесленников во Франции с древнейших времен Fran?ois Husson доводит изложение до уничтожения цехов, причем только упоминается закон 1791 г., покончивший с цехами («Artisans fran?ais. Les menuisiers. Etude historique». Paris, 1902; «Artisans fran?ais. Les serruriers. Etude historique». Paris, 1902; «Artisans et compagnons. Etudes retrospectives sur les m?tiers». Paris, без даты).

В своем этюде о рабочих товариществах в Лионе «Le compagnonnage ? Lyon» (помещенном в «Revue de l’histoire de Lyon», 1903 г., т. II, стр. 425–469) J. Godart совершенно обходит молчанием интересующий нас период вследствие полного, как он замечает, отсутствия документов, которые бы касались этих рабочих ассоциаций в период 1789–1799 гг. (стр. 442), и от 60-х годов XVIII столетия непосредственно переходит к 30-м годам XIX [5]. По той же причине совершенно молчат о революции, а иногда и о всей второй половине XVIII столетия и другие авторы, интересовавшиеся товариществами.

От литературы по истории рабочего класса в точном смысле слова переходим к истории французской промышленности вообще и к истории отдельных производств в рассматриваемый период, как местной, так и общей. Начнем с более старых работ.

Две книги Франсуа д’Ивернуа [6], изданные им в 1799 и в 1800 гг., являются памфлетами эмигранта, направленными против Директории. Ничего, кроме общих рассуждений об упадке экономической жизни страны, мы тут не находим. В одной из этих книг мы не находим решительно ничего, относящегося к нашему предмету, а в другой есть глава «D?p?rissement des principales manufactures de la France» [7], в которой содержатся сожаления по поводу уничтоженной регламентации промышленности и не имеющие никакого интереса суждения о финансовом состоянии и торговле Франции.

В высшей степени интересной (и интересной в качестве одного из источников) могла бы быть для нас работа знаменитого графа Шанталя, бывшего при Наполеоне министром внутренних дел и написавшего уже при Реставрации книгу «De l’industrie fran?aise» (t. I–II. Paris, 1819). Он имел перед глазами много документов, которые теперь бесследно исчезли; через его руки прошла масса бумаг, из которых в картонах серии F¹² сохранились не только далеко не все, но далеко не всегда самые существенные, как это можно утверждать с уверенностью. Но, к сожалению, граф Шанталь с умыслом не затрагивает интересующую нас эпоху и делает это на том основании, что цель его — представить положение французской индустрии в нормальное, так сказать, время — в текущий момент, т. е. в первые годы реставрации Бурбонов; интересы исторической науки отходят на задний план: «… ainsi, pour appr?cier le commerce fran?ais je n’irai point consulter ces ann?es, o? le fabricant ne travail-loit, que par contrainte, o? nos vaisseaux ?toient repouss?s de toutes les mers; ni cette ?poque plus r?cente o? la victoire nous avait asservi des nations nombreuses qui recevoient nos lois: durant les deux crises tout ?toit forc?… il ne faut choisir ni ces ?poques d?sastreuses o? la guerre ferme la plupart des d?bouch?s ? la consommation, ni ces temps malheureux de crises politiques qui rompant les biens sociaux ?tablissent la d?fiance, m?nacent la propri?t? et paralysent l’industrie» (т. I, стр. 1). Тем не менее некоторые замечания Шанталя (относительно 1789 г.) пригодятся нам в дальнейшем изложении.

Ничего, кроме нескольких замечаний об уничтожении цехов, не говорит о промышленности в эпоху революции и другой очевидец и соучастник событий, человек, долго служивший в министерстве внутренних дел по отделению, в ведении которого находились мануфактуры, — A. Costaz («Histoire de l’administration en France, de l’agriculture, des arts utiles, du commerce…», t. I–II, ?d. 3, 1843).

В другой его книжке («M?moire sur les moyens qui ont amen? le grand d?veloppement…». Paris, 1816) находим перепечатку нескольких декретов, касающихся промышленности, и введение (стр. 1–58), в котором автор говорит в общих чертах о поддержке правительства изобретениям и открытиям.

В речи Шарля Дюпена «Progr?s de l’industrie fran?aise depuis le commencement du XIX si?cle, discours prononc? le 29 novembre 1823 pour l’ouverture du cours de m?canique appliqu?e aux arts» (Paris, 1824) не находим абсолютно ничего, касающегося интересующего нас периода, кроме косвенного указания на отсутствие машин в шерстяной индустрии при революции (стр. 15: «… en 1803 on a commenc? ? introduire dans nos manufactures des machines pour carder et pour filer la laine»).

В 1857 г. под редакцией того же Шарля Дюпена особая комиссия (заведовавшая французской секцией на Лондонской выставке 1851 г.) издала в двух больших томах (или, точнее, частях) труд генерала Poncelet «Machines et outils appropri?s aux arts textiles» (Exposition universelle de 1851. Travaux de la commission fran?aise sur l’industrie des nations publi?s par ordre de l’empereur, t. III, 1 partie. Paris, 1857; t. III, 2 partie. Paris, 1857). Автора интересует главным образом настоящее, а не прошлое. История для него начинается собственно с 1815 г., и там, где он говорит о XVIII столетии, он интересуется прежде всего англичанами (1-е partie, стр. 1–22) или разбором технических достоинств и недостатков машины Вокансона (2-е partie, стр. 27–66). Решительно ничего нет ни об организации труда, ни о степени распространения машин во Франции в XVIII столетии (нечего уже и говорить об одном только десятилетии 1789–1799 гг.). По книге Poncelet можно судить, как мало дают другие, более сжатые работы по истории машин, техники, изобретений и так далее для уяснения судеб французской обрабатывающей промышленности и рабочего класса при революции; заметим, к слову, что поминаемая Буассонадом в его библиографии (стр. 113) книга With’a «Biblioth?que de l’enseignement technique. Les machines, leur histoire, leur description, leurs usages» (t. I–II. Paris, 1873) не говорит ничего абсолютно о XVIII столетии и вообще никакой истории, вопреки подзаголовку, в себе не содержит, если не считать первых девяти страниц введения, где находим общие рассуждения о роли машин в цивилизации. Это книга исключительно техническая. Более старые работы этой категории тоже абсолютно ничего не дают для экономической истории Франции, даже если заняты именно историей изобретений. Такова книга М. L. Dutens’a «Origine des d?couvertes, attribu?es aux modernes, o? l’on d?montre que nos plus c?l?bres philosophes ont puis? la plupart de leurs connaissances dans les ouvrages des anciens…» (t. 1–4. Paris, 1812), также упомянутая Буассонадом.

В статье «Statistique de l’industrie de la France sous le r?gne de Louis XVI» (помещенной в «S?ances et travaux de l’Acad?mie des sciences morales et politiques» за 1854 г., т. 27, стр. 321–346) Moreau de Jonn?s совершенно не касается революционного периода: он лишь касается 1788 г. и ограничивается приведением некоторых цифр из сочинения Толозана о французском производстве в 1788 г. (стр. 322–328); остальные страницы статьи посвящены самой общей характеристике предшествующей эпохи.

Louis Reybaud в трех томах, посвященных разным отраслям текстильной индустрии («Etude sur le r?gime des manufactures. Condition des ouvriers en soie». Paris, 1859; «Le coton, son r?gime, ses probl?mes, son influence en Europe». Paris, 1863; «La laine. Nouvelle s?rie des ?tudes sur le r?gime des manufactures». Paris, 1867), обходит почти совершенно молчанием интересующий нас период. В первой книге он (в той части, которая касается Франции) начинает историческую справку с XIX столетия, с изобретения Жаккара в области техники шелкового производства; в третьей книге (о шерстяном производстве) находим несколько замечаний об англо-французском договоре 1786 г., после чего автор переходит к современности. Автор не знает ни единого документа из хранящихся в Национальном архиве и полагает, что если из словаря Савари (вышедшего в 1741 г.) ничего нельзя извлечь, то это дело непоправимое (стр. 30: «… nous manquons de documents pr?cis sur l’?tat de l’industrie, apr?s Colbert. Le dictionnaire de Savary s’en tient ? des g?n?ralit?s sur lesquelles il n’y a pas grand fonds ? faire et dont on ne peut gu?re tirer parti»). Это мнение о словаре Савари в общем совершенно справедливо, и его можно распространить почти на все словари коммерческие, географические и прочие, которые поминает, между прочим, П. Буассонад в своей библиографии (хотя, к слову заметим, именно словарь Савари дает нам единственное исходящее от очевидца и относящееся к середине XVIII в. описание мануфактуры Ван-Робе). Больше других дает, конечно, «Encyclop?die m?thodique» Roland de la Plati?re, t. II–III, 1790 (Paris, 1789–1790. Нац. библ., inventaire Z. 8563), где мануфактурам посвящено два громадных тома.

Мы находим тут, впрочем, подробнейшие сведения о свойствах сырья, о способах его переработки, о торговых путях, по которым сырье доставляется во Францию, и т. д.; но для понимания экономических отношений во Франции в ту эпоху, когда это издание выходило в свет, энциклопедия дает мало. О других (Peuchet, Maquer и т. д.) нечего и говорить: никто из их авторов не мог идти в сравнение с Роланом как глубоким знатоком экономической жизни Франции, как практическим деятелем с широчайшим и многообразным опытом. По тем немногим письмам его, которые сохраняются в Национальном архиве, видно, как добросовестно относился он к своим обязанностям инспектора сначала амьенских, потом лионских мануфактур, как детально он знал положение вещей. Если в своей энциклопедии он охотнее всего ограничивается техническими описаниями, то во всяком случае не оттого, что организация промышленного труда и соприкасающиеся с этим вопросы ему не известны. Это, очевидно, по тогдашнему воззрению не входило, не должно было входить в содержание подобного рода изданий.

Но если мы вправе жалеть, что документов, касающихся промышленности и рабочих во второй половине XVIII в. и особенно при революции, слишком мало, то сказать, что их совсем нет, и считать Савари чуть не единственным источником непозволительно. Сам Reybaud косвенно опровергает себя, цитируя в одном месте — по поводу договора 1786 г. — показания руанской торговой палаты. Еще меньше места занимают исторические справки во второй книге Reybaud (о хлопчатобумажной индустрии). Кроме беглых замечаний (стр. 132, 136, 262–263, 304), мы тут ничего не находим.

В интересной общей работе Шмоллера «Die geschichtliche Entwicklung der Unternehmung» Франции вообще, а занимающей нас эпохе, в частности, отведено очень мало места, причем автор опирается на книги Levasseur’a и Pariset (цит. соч., стр. 16–18, «Jahrbuch f?r Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft im deutschen Reich» 1891, H. 1).

Работа Louis Mosnier «Origines et d?veloppements de la grande industrie en France du XV si?cle ? la r?volution» (Paris, 1898) дает беглый очерк законодательства, касающегося индустрии в XV–XVIII вв. Всему периоду от Тюрго до революции посвящено 8 страниц (стр. 161–169), очень сокращенно пересказывающих Левассера. О революционном периоде не сказано ничего.

В книге Auguste Lacroix «Historique de la papeterie d’Angou?me suivi d’observations sur le commerce de chiffons en France». (Paris, 1863) мы находим главным образом лишь очерк развития техники бумажного дела и сведения о старинном законодательстве, касающемся этой отрасли производства; о революционном периоде, кроме нескольких слов на стр. 52 и на стр. 57–60, ничего не находим. В приложении к книге перепечатаны постановления, относящиеся также и к революционному периоду (стр. 316–330). Автор, Auguste Lacroix, фабрикант и наследник владельцев старинной бумажной мануфактуры, ничего не нашел в своем семейном архиве, что могло бы пополнить наши сведения о судьбах индустрии и рабочего класса в 1789–1799 гг.

В книге Henri Lecomte «Le coton» (Paris, 1900) нет ни единой строки, относящейся к Франции XVIII в. (хотя в подзаголовке значится: «Culture. Histoire ?conomique», что, вероятно, и побудило Буассонада упомянуть и об этой книге в своей библиографии). Что более удивительно, это полнейшее отсутствие какого бы то ни было внимания к истории хлопчатобумажной индустрии во Франции в XVIII в. в книге Gaston Beaumont’а, «L’industrie cotonni?re en Normandie. Son histoire sous les diff?rents r?gimes douaniers» (Paris, 1901), если не считать нескольких слов на стр. 21–22 и на стр. 31. Нечего и говорить, что, например, общая история Levasseur’a дает больше, чем эта специальная монография.

Ничего по интересующему нас вопросу мы не найдем и в небольшой книжке Edouard Foresti? «Notice historique sur la fabrication de draps ? Montauban du XIV si?cle ? nos jours» (Montauban, 1883). Он приводит выдержки из одного документа 1790 г., касающегося местного шерстяного производства, и затем прямо переходит к XIX столетию; но и выдержки из этого документа ничуть не помогают нам уяснить себе, как были организованы производство и сбыт шерстяных материй в Монтобане в конце XVIII в., а между тем, как увидим в своем месте, именно относительно Монтобана сохранились в Национальном архиве некоторые весьма любопытные в этом смысле свидетельства.

В книге Louis Chabaud «Marseille et ses industries. Les tissus, la filature et la teinturerie» (Marseille, 1883) нет ничего, относящегося к революционному периоду, кроме упоминания (на стр. 8 и 9), что в 1780 и 1790 гг. как мэр, так и промышленники жаловались на недостаток воды (для мануфактур).

В другой книге того же автора («Marseille et ses industries. La savonnerie», par Louis Chabaud. Marseille, 1881) тоже нет ничего, относящегося к нашей теме хотя бы косвенно, кроме некоторых статистических данных о производстве мыла в 1789 г. (стр. 79), после чего автор непосредственно переходит к временам Консульства (о которых, впрочем, тоже почти ничего не говорит).

О замечательном труде Godart’a, посвященном рабочим лионских шелковых мануфактур, я уже говорил выше, когда речь шла о специальной литературе по истории рабочих.

Новейшая работа о лионской фабрике принадлежит E. Pariset («Histoire de la fabrique lyonnaise». Lyon, 1901). Автор излагает судьбы лионского шелкового производства от начала XVI столетия до настоящего времени. Революционному периоду посвящены стр. 241–254, но, собственно, эти 13 страниц касаются эпохи 1789–1791 гг., и только в последних строках (стр. 253–254) находим упоминание о полном разорении лионского производства в эпоху господства Комитета общественного спасения. Еще меньше дает более специальная брошюра того же автора «Les tireurs d’or et d’argent ? Lyon en XVIII et XIX si?cles» (Lyon, 1903). Кроме упоминания о законе 1797 г., касающемся правительственного надзора над золотых дел мастерами (преимущественно для фискальных целей), мы тут не находим ничего, касающегося рассматриваемого периода.

Даже в такой большой и обстоятельной работе, как монография главного секретаря торговой палаты города Сент-Этьена — L. Gras «Histoire ?conomique de la m?tallurgie de la Loire» (Saint-?tienne, 1908), революционный период затрагивается лишь в нескольких словах на четырех страницах (стр. XXXV–XXXVI предисловия и стр. 4–5 главы 1), да и то о рабочих в металлургическом производстве мы тут ничего не находим. А между тем это огромный труд (622 страницы), посвященный притом изложению истории железоделательной индустрии в одном только департаменте. Подобно большинству работ этого типа, автор внимательнее всего относится, конечно, к XIX–XX вв., и чем ближе к современности, тем его труд становится детальнее; весь же период до XIX столетия очерчен бегло (больше всего по Левассеру). Немудрено, что, в частности, на период 1789–1799 гг. пришлось лишь несколько беглых замечаний.

Два документа из местного архива (правда, революционной эпохи), доложенные в заседании литературного общества департамента Коррез 3 декабря 1884 г., относятся к юридическим пререканиям между совладельцами оружейной мануфактуры в Тюлле и интереса для нашей темы не имеют («Deux pi?ces pour l’histoire de la manufacture d’armes de Tulle», communication de Jean Rondeau et de Ch. Pradon. — «Bulletin de la soci?t? des lettres de la Corr?ze», 1884, t. 6, стр. 663 и сл.).

Почти к нулю сводится и литература о рабочих угольных копей в эпоху революции.

В книге Georges Michel’я и A. Renouard’a, специально посвященной истории самых крупных угольных копей Франции, анзенских («Histoire d’un centre ouvrier. Les concessions d’Anzin», par G. Michel et A. Renouard. Paris, 1891), не находим почти ничего, касающегося революционного периода, хотя авторы имели в своем распоряжении все документы предприятия. На стр. 65–70, относящихся к революции, даются сведения, что производство еще в 1792 г. было равно 275,5 тысяч тонн, в 1793 г. упало до 80 тысяч тонн, а в 1794 г. — до 65 тысяч; что австрийское нашествие в 1793 г. разогнало почти всех рабочих, что временно прекратились все работы, а многие акционеры компании эмигрировали; число рабочих, занятых в копях в этом районе, авторы согласно показанию Dieudonn?, бывшего при Империи префектом северного департамента, признают для 1789 и 1790 гг. равным 4 тысячам человек; при возобновлении работ в начале Консульства их было 3 тысячи человек. Больше решительно никаких сведений об анзенских рабочих при революции не дается. Эти копи разбросаны на протяжении больше 28 тысяч гектаров земли, они находятся в районе, который уже в конце XVIII в. считался одним из самых населенных и промышленных во Франции (так как Hainaut — близ города Валансьена), и хотя тема наша касается главным» образом рабочих обрабатывающей промышленности, но, конечно, весьма интересно было бы знать, как жила рабочая масса, служившая у анзенской компании. К сожалению, в Национальном архиве мне не удалось найти ответа на этот вопрос, а книга Мишеля и Ренуара показывает, что и в недоступном постороннему глазу частном архиве копей тоже никаких данных, касающихся этого предмета, не имеется. Ничего в этом смысле не дает и издававшийся правительством журнал «Journal des mines», выходивший с 1795 г. и сохранившийся в Национальной библиотеке (Нац. библ., inventaire S. 20011: «Journal des mines», publi? par le conseil des mines de la R?publique; в начале 1798 г. он перестал выходить в свет, а в мае 1800 г. возобновился). Он дает почти исключительно материал, имеющий чисто технический интерес; общие цифры добычи угля, попадающиеся тут, необходимо принимать, конечно, весьма условно. Как поясняет редакция в программной статье, главной целью органа является изучение свойств французских копей, изучение техники добывания минеральных богатств, популяризации наук — минералогии, химии и механики («Journal des mines», № 1, vendemiaire de l’an III, «Programme», стр. 7–9). Ознакомившись с этим органом за 1795–1798 гг., я убедился, что ничего, даже отдаленно затрагивающего интересующие нас вопросы, там найти невозможно ни относительно восьми копей анзенской компании, ни относительно других, более мелких, предприятий той же категории.

Очень скудна и литература по истории выделки предметов роскоши. В первом томе большой монографии Henri Vever «La bijouterie fran?aise au XIX si?cle» (Paris, 1906) на стр. 10–15 находим несколько замечаний об упадке торговли драгоценными вещами при революции, но решительно ничего, что помогло бы разобраться хотя бы в вопросе о влиянии, которое, совершенно бесспорно, оказал упадок этой отрасли торгово-промышленной деятельности на безработицу в Париже.

В интересной монографии Fr?my о королевской зеркальной мануфактуре мы находим очень мало касающегося нашей темы (стр. 305–308 и 324–327. — «Histoire de la manufacture royale des glaces de France au XVII–XVIII si?cles», par Elph?ge Fr?my. Paris, 1909). Впрочем, y автора не было относительно революционного периода почти никакого материала даже и для общей истории этого заведения с финансовой и технической точек зрения, что гораздо больше его интересует, нежели положение рабочих (см. стр. 146).

Напечатанные Fray-Fournier документы департаментского архива и отчасти серии OO Национального архива «Documents pour servir ? l’histoire de l’industrie et des manufactures en Limousin» (cm. «Bulletin de la soci?t? arch?ologique et historique du Limousin», II s?rie, t. 40, стр. 164–212 и 736–768; t. 41, стр. 454–487) касаются лимузенской индустрии, начиная от Кольбера и кончая Тюрго. Революционного периода они совершенно не затрагивают и касаются преимущественно начального периода выделки фарфора в Лимузене (в 60-х и начале 70-х годов XVIII столетия). Один документ, касающийся бумагопрядильной индустрии, из напечатанных Fray-Fournier я цитирую в главе об организации производства накануне революции.

Положению бумажной индустрии за время революции в департаменте Шаранты в интересном общем очерке проф. Буассонада посвящено всего около 10 строк («L’industrie du papier en Charante et son histoire», 1899).

В книге Alphonse Peyret «Statistique industrielle du d?partement de la Loire» (Saint-?tienne, 1835) не только о революции, но и вообще о XVIII в. почти ничего не говорится (если не считать нескольких слов на стр. 8 и 9). Автор, например, считает совершенно невозможным знать что-либо о судьбах оружейного производства в Сент-Этьене в 1790–1799 гг. (стр. 80). Тем не менее он приводит цифры, касающиеся числа рабочих, занятых в оружейном производстве в 1790 и в 1799 гг. Откуда он взял эти цифры, по старинному обычаю былых французских местных историков, он не говорит, ограничиваясь заявлением, что эти цифры «выисканы администрацией». К этим цифрам в соответствующем месте я еще вернусь.

Некоторые интересные данные дает биография владельца мануфактуры в Jouy-en-Josas Оберкампфа, написанная Лабушером на основании заметок самого Оберкампфа, которые автор получил от дочери и племянника этого промышленника, а также на основании устных рассказов и местных преданий («Oberkampf, 1738–1815», par Alfred Labouch?re». Мне придется еще коснуться некоторых фактов, приводимых в этой биографии.

Наконец, еще несколько слов о разработке одной затрагиваемой в моей работе темы. Как указано выше, один из вопросов, которые мне показалось решительно необходимым поставить раньше, нежели говорить о положении рабочих в провинции, это вопрос об организации производства во Франции в конце XVIII столетия. Этот вопрос, как становилось для меня все более и более ясно, тесно связан с другим вопросом: о промышленном труде в деревне. Деревня, работающая на мануфактуры, деревня, работающая на купца, деревня, работающая непосредственно на потребителя, повелительно приковывала к себе мое внимание, по мере того как я знакомился с документами (и прежде всего с отчетами и докладными записками «инспекторов мануфактур»). Становилось ясно, что уйти от этого вопроса я могу, только насильственно упрощая свою тему и отказываясь вглядеться пристальнее в глубину хозяйственной жизни Франции в XVIII столетии. Что касается научного обследования этой проблемы, то оно оказалось еще в зачаточном состоянии.

Еще меньше, чем по истории городского рабочего класса в эпоху революции, можно указать в литературе сведений относительно вопроса об участии деревни в промышленной жизни конца XVIII столетия. Этому вопросу особенно не повезло. Историки, писавшие о рабочем классе в XVIII в. или при революции, имели в виду прежде всего городских (часто даже только столичных) рабочих: рабочих цеховых, рабочих организации (товарищества) и т. п. Деревенская промышленность их внимания почти вовсе не останавливала, и те немногие, которые вообще упоминали о ее существовании, ограничивались отдельными замечаниями и беглыми указаниями. С другой стороны, этот вопрос не мог найти много места и в рамках исследований по истории французского земледельческого класса.