Солдатские письма и заупокойные службы
Солдатские письма и заупокойные службы
Рита тоже работает на организацию Тодта и участвует в «гражданском сопротивлении». С балкона своего дома она наблюдала за первой ковровой бомбардировкой, которая была проведена британскими ВВС 19 января 1943 года. Когда ее брат погиб под Сталинградом, ей даже не прислали официального извещения о смерти с выражениями соболезнований. Теперь семьи погибших получают заранее отпечатанные бланки, где ручкой вписаны только имя убитого и адрес его родных. Перед смертью, в госпитале, брат успел написать ей письмо, в котором переиначил свою солдатскую клятву. Слова «Я готов умереть за фюрера и величие Третьего рейха» он заменил другими: «Я бы хотел умереть так, чтобы смерть моя обратилась против Гитлера, умереть за истинную Германию». В газетах сообщения о потерях на фронте стали очень лаконичными. Люди — по крайней мере, гражданские и военные низших чинов — перестали употреблять при встречах и прощаниях приветствие «Хайль Гитлер!» и выбрасывать вперед руку. В августе Рита помогала эвакуировать раненых на Потсдамском вокзале. С тех пор как был введен «новый порядок» (берлинцев известили об этом 18 февраля, во время митинга во Дворце спорта), уже не принято говорить «фюрер», а только «Гитлер». В баре «Кемпински» — берлинском подобии парижского бара «Риц» — пока по-прежнему можно выпить бокал шампанского или коктейля «Негрони» (приготовляемого на основе мартини), но чипсы и жареный миндаль давно исчезли. Зато здесь можно свободно поговорить, не опасаясь доносчиков. В церкви приходит все больше народу — главным образом те, кому за пятьдесят. Люди стоят у дверей, потому что помещения храмов заполнены до отказа. Один пастор заметил, что «наибольшей популярностью пользуются у прихожан заупокойные службы». Кузен Риты писал ей 18 октября 1943 года из Вольтурно (Италия): «Повесили нескольких немецких санитаров — за то, что они рекомендовали солдатам при появлении признаков серьезного недомогания обращаться в санчасть». До 31 декабря никаких увольнительных не будет. Режим, между прочим, не поощряет празднование христианского Рождества. С тех пор как Италия вышла из войны, эсэсовцы устраивают облавы на итальянских коммерсантов в Берлине и никто уже не ходит ужинать в ресторан «Прекрасная неаполитанка». Зато длинный курьерский поезд привез с Апеннинского полуострова новых рабов для заводов по производству боеприпасов, и из окон вагонов доносятся звуки песен «О соле мио» и «Санта-Лючия».
Газеты наподобие «Сигнала» печатают на первых страницах фотографии власовцев, желая показать, что еще существует «русская белая армия, воюющая с большевиками».