Первое мая 1944 года

Первое мая 1944 года

От Клостерштрассе, которая в двадцатые и тридцатые годы была своего рода берлинским Монпарнасом, почти ничего не осталось. Несколько журналистов из «Сигнала» в этот первомайский день сидят за столиком уличного кафе, под ярким солнцем. «Это уже не похоже на праздник немецкого народа», — ухмыляется один из военных корреспондентов, одетый в форму вермахта. Его коллега читает статью Эльзы об инженерах из концерна АЭГ. Он отрывается от газеты и говорит: «Она бессовестно врет, как и все мы! Рабочие Германии уже дозрели до того, чтобы принять совершенно новый конституционный режим. Даже берлинские астрологи предрекают «возвращение к монархии, которое произойдет еще до конца нынешнего года»». — «А разве ты не слышал, как рабочие, и служащие, и все гражданские вопили от радости 18 февраля 1943 года, всего 15 месяцев назад, во Дворце спорта?» — «Почему же, слышал, — отвечает тот, кого перебили. — Я там был. Геббельс тогда спросил: «Хотите ли вы тотальной войны?» Толпа заревела: «Да!» — «Готовы ли вы умереть?» Толпа вновь закричала: «Да!» Признаюсь, я сам тогда пришел в такое возбуждение, что кричал вместе со всеми. На меня подействовал наркотик гитлеризма. Мы проглотили все, что нам хотели внушить, — даже байку о евреях, будто бы виновных в том, что на нас сбрасывают бомбы. На самом деле — Бог мой! — англичане нам мстят за то, что мы в 1941 году первыми начали «битву за Англию!»» — «И что же ты делаешь теперь?» — «Потихоньку прикапливаю бензин и ручные гранаты». — «Готовишься встречать русских?» — «А почему бы и нет?» Последняя фраза произносится с особой берлинской интонацией, и все смеются. Хозяин кафе приносит пиво. Журналисты чокаются толстыми пивными стаканами.