В подвале на Вильгельмштрассе
В подвале на Вильгельмштрассе
Через несколько мгновений в рейхсканцелярию является сам Молотов. Чтобы выиграть время, фюрер показывает гостю свой диплом почетного жителя Данцига (подписанный его же представителем в этом городе) и золотые запонки, о происхождении которых он ничего не сообщает, но говорит, что они для него дороже, чем Железный крест. Запонки (как мы знаем благодаря мемуарам Шмидта) — подарок Евы Браун. Все это, как и фотография молодого орла, которого поймали в Карпатах два лесничих и который потом был выпущен в небо над резиденцией Гитлера в Берхтесгадене,[170] похоже, ничуть не интересует русского. Молотов, наконец, усаживается в кресло напротив рейхсканцлера. Его лицо, обычно замкнутое, застывает еще больше и кажется совершенно непроницаемым. Потом вдруг он начинает засыпать Гитлера вопросами, уже не заботясь о соблюдении протокола. Фюрер сбит с толку. «С ним никто никогда так не разговаривал», — отмечает Шмидт в своих мемуарах, прежде чем перейти к перечислению всех вопросов Молотова относительно Балкан, Турции, Дарданелл, Персидского залива, великого муфтия, Роммеля, Египта. Чтобы успеть сообразить, как лучше ответить, Гитлер просит принести чай, но и за чаем поток вопросов не иссякает — теперь речь идет о Финляндии, Скандинавских странах, торговых соглашениях. Гитлер говорит, что устал, и предлагает перенести продолжение беседы на завтра.[171] Молотов улыбается. На следующий день Молотов заявляет, что «не верит в разгром Англии и ее империи», и возвращается к вопросам о Балканах и Финляндии. Гитлер выходит из себя, говорит, что должен проконсультироваться с Муссолини, прежде чем согласиться на переговоры русских с болгарами. Обычно прекрасно владеющий собой, он сейчас теряет хладнокровие, и его тон становится угрожающим: «Если бы, паче чаяния, Германия захотела чем-то оправдать ухудшение своих отношений с Россией, Дарданеллы бы ей для этого не понадобились». На сей раз Гитлер прерывает дебаты под каким-то формальным предлогом. Молотов приглашает фюрера и высших немецких чиновников на парадный обед в своем посольстве. Но Гитлер, безмерно уставший от своего гостя, туда не пойдет. Зато англичане, расшифровав с помощью «Ультры» сообщения «Энигмы», вовремя узнали о встрече и начали бомбардировку точно в тот момент, когда Риббентроп провозгласил тост в честь Молотова. Общая суматоха, русские и немцы выбегают на Унтер ден Линден, под грохот зенитных батарей, и спешат укрыться в надежном бомбоубежище на Вильгельмштрассе. Беседа двух министров иностранных дел продолжается в темноте. «Англия побеждена, СССР может начать продвижение к Индийскому океану», — говорит Риббентроп. Молотов с издевкой отвечает ему: «Если Англия побеждена, то что мы делаем в этом подземном убежище и откуда взялись падающие на Берлин бомбы?»