Первые памятники «вульгарного языка»    

Первые памятники «вульгарного языка»    

Если мы и не имеем возможности прочитать жесты в том виде, в каком они существовали в 1000 году, то уж во всяком случае ничто не запрещает нам составить себе представление о языке этих поэм. Это вполне возможно сделать благодаря тем монахам, которые доверили пергаменту 29 стихов «Песни о святой Евлалии», сочиненной в конце IX века в аббатстве Сент-Аманд неподалеку от Баланса; благодаря 129 четверостишиям, сохранившимся от поэмы о «Страстях Христовых», переписанной около 1000 года, и благодаря «Житию святого Леодегария», сложенному в стихах, возможно, в то же самое время в Отене. Очевидно, что эти назидательные поэмы были созданы для того, чтобы читать или, может быть, петь их людям. Эти анонимные образцы «вульгарного языка», на котором говорили во Франции около 1000 года, отражают его различные аспекты и требуют осторожности при интерпретации. В «Страстях» и «Святом Леодегарии» скорее всего смешались черты языка «oil» и языка «ос». В этом можно увидеть результат влияния языковых привычек переписчика, копировавшего текст на чужом для него диалекте. Однако можно также — хотя и с большой осторожностью — предположить, что автор надеялся, что его смешанный язык будет понятен и на севере, и на юге. В чем, однако, можно не сомневаться, так это в том, что, как уже указывалось в главе, посвященной языкам, монахи, поставленные перед необходимостью передавать на письме нелатинский текст, решали как могли являвшиеся во множестве орфографические и грамматические проблемы и в конечном счете писали на языке, на котором в таком виде никто и нигде не говорил. Когда около 1050 года каноник из Руана Тедбальд де Вернон написал свое обширное «Житие святого Алексея», то его язык уже было легче определить, и знатоки однозначно видят в этом прекрасном тексте, которым действительно начинается эпоха развития французской литературы, нормандский диалект, и, возможно, еще точнее: язык, на котором говорили нормандцы, завоевавшие Англию[187].    

Эти религиозные поэмы на вульгарном языке вписывают недостающее звено между латинской культурой духовенства и народной культурой жест. Они избавляют нас от необходимости представлять себе два духовных мира, абсолютно чуждых друг другу. Сколь ни малочисленны осколки этих произведений, которые свидетельствуют о существовании и других поэм, ныне утраченных, они конкретизируют в нашем понимании литературный подход, посредством которого христианская мысль могла напрямую общаться с верующими мирянами. Особенно важным в этом отношении является тот факт, что «Святой Леодегарий» был написан на основе латинского жизнеописания этого святого, которое также сохранилось до наших дней. Аналогичное взаимопроникновение, но в противоположном направлении, может быть подтверждено ссылкой Альберта из Меца на жесты и Гаагским отрывком.    

Итак, поднимаясь над разнообразием языков, выявляя и постепенно подрывая молчаливое сопротивление древнего сельского язычества, преодолевая головокружительные пропасти, разделяющие разум и ученость, во времена 1000 года существовало уже некое единство культуры, в разной степени ощущавшееся всеми. Взращенные на сочетании христианства и феодальной власти, недавнее бурное прошлое которой оказывало влияние на современность, люди были обязаны этому единству самим своим человеческим существованием, которое может вдохновляться только верой и историей. Во времена, когда идея развития практически не принималась во внимание, им казалось, что в таком состоянии мир будет существовать вечно.    

И правда, мир не собирался меняться. Однако некое изменение, которого никто даже не осознавал, тем не менее совершалось у них на глазах и относилось к области трудов духа. После упадка, длившегося почти век, возродилось к жизни образование, от «начального» до «высшего». Приближался великолепный расцвет латинской культуры XII-XIII веков. «Вульгарный язык» пока еще весьма робко добивался чести стать письменным. Однако уже оформились великие эпические поэмы, которые будучи 100 лет спустя записаны на пергамента придали определенный оттенок французской литературе и в эпоху позднего Средневековья наложили свой отпечаток на всю христианскую культуру.