Медицина    

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Медицина    

Герберт понимал, что недостаточно знает медицину. У него было несколько трактатов, посвященных этой науке, и он их, несомненно, прочел, однако он не владел искусством лечения. В этой области блистал Ришер, или, во всяком случае, создавал о себе такую славу. Так или иначе, Ришер интересовался медициной. Мы видели, как он поехал в Шартр, чтобы прочесть «Афоризмы» Гиппократа. В своей летописи он не упоминает ни об одной смерти без того, чтобы описать ее клиническую картину. Например, король Лотарь, «пораженный приступом того недуга, который врачи именуют коликами, скончался в своей постели». «Он жаловался на то, что справа, чуть выше интимного места, чувствует нестерпимую боль. Он также ощущал жестокие боли от пупа до селезенки вплоть до левого паха, и даже в заднем проходе. Почки и кишечник также были поражены в немалой степени. У него были постоянные позывы и кровавый стул. Временами его голос становился совершенно глухим, его бросало в холод от лихорадки. В кишечнике было слышно рычание. Его постоянно тошнило. Он безуспешно пытался вызвать рвоту, его живот был напряжен, а в желудке ощущалось жжение». Похоже, что в этих симптомах можно распознать аппендицит и его естественное следствие — перитонит.    

Король Людовик V умер «на летней охоте» в результате падения с лошади. «Он ощущал сильную боль в печени, и, поскольку кровь, как утверждают врачи, сосредоточена в печени, то сотрясение, полученное печенью при ударе, заставило кровь излиться в кровяное русло. Эта кровь обильно текла у него из носа и изо рта. Грудь его трепетала от постоянной боли, и все тело было охвачено нестерпимым жаром».    

А вот как умер Эд I, граф Шартрский, непокорный вассал Гуго Капета: «Изменение погоды вызвало у него избыточность соков, и он заболел болезнью, которую врачи называют жабою. Эта болезнь сосредотачивается внутри горла и происходит из катаральной жидкости; при этом иногда она доходит до челюстей и щек, а иногда до груди и легких, образуя весьма болезненную опухоль. Эти области распухают и становятся горячими с первого же дня, а на третий пациент умирает. Итак, Эд заболел этой болезнью; во всем горле он чувствовал нестерпимую боль. Его кровь пылала, и речь стала прерывистой. В верхней части головы эта боль не ощущалась, но она охватила всю утробу и жестоко терзала легкие и печень».    

Ришер не пишет, призывали ли врачей на помочь этим благородным пациентам. Возможно, их не было поблизости. Обычай иметь при себе личного врача возник в среде аристократов только в середине XI века. Однако во времена 1000 года мы находим примеры того, что обязанности врачей исполняли лица духовного звания. Известно, например, что Фульберт, прежде чем стать епископом Шартра в 1006 году, давал медицинские предписания и составлял лекарства по рецептам древних авторов, в первую очередь Галена. В то время он руководил епископской школой в Шартре, где медицина была в почете и до него, благодаря, в частности, Герибранду, другу Ришера. У Герибранда, помимо «Афоризмов» Гиппократа, была рукопись «О согласии Гиппократа, Галена и Сорана», которую, естественно, Ришер тоже хотел прочитать. Герибранд столь основательно изучил эти рукописи, что «не было ничего такого, чего бы он не знал в искусстве составлять лекарства, фармацевтике, ботанике и хирургии». Вот какая высокая хвала, однако нам больше пригодились бы какие-нибудь конкретные подробности.    

В целом, читая Ришера, не находишь ничего, что заставило бы поверить, будто он превзошел в медицине своего учителя. Герберт наверняка мог столь же хорошо или даже лучше описывать симптомы болезней или смертельные ранения, которые ему приходилось видеть. Ришер же нигде не хвастает тем, что сам лечил кого бы то ни было.