Падение украинской автономии

Падение украинской автономии

После провала планов Мазепы украинцы вынуждены были перейти к обороне. Тем не менее процесс поглощения Гетманщины Российской империей был довольно затяжным. Да и не все российские правители XVIII в. были столь отъявленными централистами, как Петр I. Царское правительство нуждалось в поддержке «малороссов» в своих бесконечных войнах с турками, а потому тщательно избегало прямых антагонизмов с Украиной, предпочитая к своей цели — ограничению ее самоуправления — продвигаться медленно, но верно.

Для достижения этой цели российские цари использовали все обычные средства создания империй, и прежде всего главнейшее из них — разделяй и властвуй. Применительно к Украине это в основном означало: раздувай и поощряй конфликты между гетманом и старшиной. Правда, можно было еще и саму старшину держать в узде тем же способом, т. е. угрозами в случае неповиновения натравить на нее простой народ, крестьянство. Любой просчет украинской администрации, любая жалоба «голоты» на старшину использовались центральным правительством как повод для введения административных реформ по общероссийскому образцу. И все эти нововведения неизменно сопровождались благочестивыми заявлениями о том, что в основе их лежит исключительно монаршая забота о подданных.

Украинские земли в составе Российской империи в начале XVIII в.

В своей централизаторской политике в Украине российское правительство руководствовалось в основном тремя целями: 1) полностью подчинить себе как украинскую элиту, так и население в целом; 2) перестроить всю систему управления, хозяйства и культуры в Украине по российским образцам; 3) выжать максимум из ее людских и хозяйственных ресурсов. Следует заметить, что в этом отношении Украина не составляла исключения, ибо подобную политику царское правительство проводило и в других землях, присоединенных к империи, и в самой России.

Иван Скоропадский (1708—1722). Хоть Скоропадский был замешан в мазепинском заговоре и поддерживал идею украинской автономии, однако, по мнению Петра I, он был уже слишком стар и не опасен. Потому-то царь согласился с избранием Скоропадского новым гетманом Украины — ив общем не ошибся. Новый гетман мало сопротивлялся петровским реформам. Впрочем, даже если бы он и попытался оказать какое-то сопротивление, то вряд ли смог бы это сделать, ибо сразу после избрания царь приставил к гетману своего наместника Измайлова с двумя полками и секретной инструкцией: немедленно арестовать гетмана со всей его старшиной, если их действия вызовут подозрение.

Примерно в это же время Петр I подтверждает договор 1654 г., но лишь в самых общих чертах. На просьбу же Скоропадского подтвердить и «особые» права украинцев царь ответил резким отказом в том смысле, что украинцы и так имеют больше вольностей, чем какой-либо иной народ на земле.

«Уравнивание в правах» не заставило себя долго ждать. Резиденция гетмана была перенесена из Батурина в Глухов, поближе к России. Казацкая армия получила русского главнокомандующего. Во главе полковых округов также были поставлены русские или иностранцы. Новоиспеченная российская знать, и прежде всего Меншиков — любимец Петра, палач Батурина, — впервые получила огромные земельные владения в Украине. Жестко контролировалось даже книгоиздание, «дабы малороссийские книги не противоречили великорусским».

Эксплуатация украинских ресурсов принимала различные формы. С 1709 по 1722 г. украинцы должны были содержать 10 российских полков, размещенных на их земле. Между тем десятки тысяч казаков отправлялись на север. Они рыли Ладожский канал, строили царю его новую столицу Санкт-Петербург. Там, в условиях сурового климата и жесточайшей эксплуатации многие из них погибли.

В 1719 г. украинцам было запрещено экспортировать зерно прямо на Запад. Вместо этого они должны были доставлять его в российские порты Ригу и Архангельск, где оно продавалось по ценам, установленным правительством. И в довершение российским купцам создавались льготные условия для торговли в Гетманщине — украинцы же должны были платить громадные пошлины за товары, которые они везли продавать на север.

Последним ударом было учреждение в 1722 г. так называемой Малороссийской коллегии из шести российских чиновников: постоянно находясь в Украине, они должны были разделять с гетманом высшую исполнительную власть. Это уж было чересчур и для многотерпеливого Скоропадского, и он отправился в Санкт-Петербург просить царя пересмотреть свое решение. Петр отказался наотрез — и старый гетман, ни с чем вернувшись в Глухов, в скором времени скончался.

Павло Полуботок (1722—1724). После смерти Скоропадского старшина обратилась к царю за разрешением на выборы нового гетмана. Тем временем наказным гетманом они избирают черниговского полковника Павла Полуботка — человека уважаемого и умеющего за себя постоять.

Полуботок тут же предпринимает энергичные меры, чтобы избавиться от Малороссийской коллегии, вновь обращаясь к царю с просьбой об избрании гетмана. Раздраженный его настойчивостью, Петр отвечал, что все гетманы были предатели и что никаких выборов не будет, пока не отыщется такой кандидат, которому можно верить. Но Полуботок был не из пугливых и продолжал добиваться своего. Пока Петр вел войну в Иране, наказной гетман сумел заручиться указом имперского Сената, запрещавшим Малороссийской коллегии предпринимать что-либо без ведома гетмана и без согласования с украинской администрацией. А поскольку коллегию учреждали якобы для рассмотрения жалоб украинцев на администрацию, особенно на коррумпированную систему судопроизводства, Полуботок заявляет, что сам со всем этим разберется,— и действительно начинает разбираться. Он реорганизует суды по принципу коллегиальности, борется с «хабарниками», назначает инспекторов для наблюдения за исполнением его указов на местах. Чтобы уменьшить количество крестьянских жалоб, наказной гетман всячески убеждает старшину хотя бы не так откровенно издеваться над людьми.

Нововведения ретивого гетмана, решившего обойтись без помощи сверху, весьма разозлили царя. Летом 1723 г. наказной гетман и его единомышленники затребованы в столицу и вынуждены давать объяснения о том, почему они «мешают» работе коллегии. В то же время президент коллегии Вельяминов, почуяв, что пришло время покончить с Полуботком, уговорил нескольких украинцев написать на него доносы и просить введения в Украине общеимперских порядков. В ответ на эти доносы наказной гетман посылает в Украину своего эмиссара, чтобы организовать кампанию петиций, которая засвидетельствовала бы поддержку украинского самоуправления подавляющей частью населения. И тогда окончательно взбешенный царь бросает за решетку и самого Полуботка, и всех, кто подписал петицию. Лишь смерть Петра I в начале 1725 г. спасла всех этих людей от Сибири.

В 1725 г. большая часть украинской старшины вернулась домой, но уже без своего наказного гетмана. Павло Полуботок скончался за несколько месяцев до Петра I — в каземате Петропавловской крепости.

Данило Апостол (1727—1734). Избавившись от Полуботка, Малороссийская коллегия получила свободу действий в Гетманщине. Еще в 1722 г. она ввела в Украине прямое налогообложение, тяжко ударившее по населению. В 1724 г. Вельяминов торжественно рапортовал о 600-процентном увеличении всей суммы налогов. Но тут с президентом коллегии случилось головокружение от успехов, и он потребовал, чтобы и новоиспеченные русские помещики Левобережья платили по новым таксам. И вот тогда на сторону украинской автономии вдруг встал... князь Меншиков, бывший до сих пор ее злейшим врагом. Самый влиятельный российский политик, владелец обширнейших поместий во всей Гетманщине, он подверг деятельность Малороссийской коллегии самой резкой и нелицеприятной критике. Да и другие важные лица в Санкт-Петербурге сменили гнев на милость к украинцам и их самоуправлению: ведь в 1726 г. на российском политическом горизонте замаячил призрак новой войны с турками и в этих условиях настраивать против себя украинцев было бы по меньшей мере легкомыслием. Таким образом, в 1727 г. влияние Меншикова вкупе со стратегическими соображениями привело к тому, что имперский сенат объявил о роспуске первой Малороссийской коллегии и издал декрет, разрешавший «для блага и спокойствия» местного населения избрать гетманом человека «достойного и преданного».

В октябре 1727 г. гетманом выбирают 70-летнего миргородского полковника Данила Апостола. Всеобщее торжество по поводу этого события несколько затушевывало тот факт, что имперское правительство не только отказалось на сей раз подтвердить все статьи Переяславского соглашения 1654 г., но и навязывало гетману новые ограничения. Отныне российский наместник должен был наблюдать за всеми внешнеполитическими связями гетмана, российский фельдмаршал — за его военными распоряжениями, а царь получал право даровать земли в Гетманщине. Единственным утешением было то, что Гетманщину вывели из подчинения Сената и передали в ведение министерства иностранных дел.

Новый гетман быстро осознал тщетность любых попыток реставрации прежних политических прерогатив и все свое внимание сосредоточил на социально-экономических вопросах. Он продолжил судебные реформы и учредил казначейство, составившее первый за всю историю Гетманщины расчет годового бюджета. Поскольку фонд общественных и ранговых земель серьезно истощился, в 1729—1731 гг. была проведена тщательная ревизия и многие земли были возвращены в общественное пользование. Особенно успешно Апостол отстаивал украинские торговые интересы. Он добился отмены многочисленных пошлин, которые были установлены имперскими чиновниками для украинских купцов и ставили последних в неравноправные условия с их российскими конкурентами.

Занимаясь все больше внутренними делами, гетман исподволь добился и некоторых политических побед. Отвоевав себе право назначать генеральную канцелярию и полковников, Апостол резко сократил число русских и иностранцев в своей администрации. Киев, долгое время находившийся в ведении российского губернатора, Апостолу также удалось вернуть под свою юрисдикцию. И даже запорожцам, которые с 1708 г. считались изгнанными на территорию крымских татар, весной 1734 г. ценою драматичных перипетий и немалых дипломатических усилий был вновь присвоен официальный статус подданных Российской империи — что опять-таки свидетельствовало об укреплении позиций в ней Гетманщины. Но до дня этой последней своей победы Апостол уже не дожил: он скончался в январе того же года.

«Правление гетманской канцелярии» (1734—1750). Это подобное новой «коллегии» учреждение было изобретено в окружении новой императрицы Анны Иоанновны исключительно для того, чтобы после смерти Данила Апостола не позволить украинцам выбрать себе нового гетмана. Что поделать: российские императоры в наступившую эпоху меняются с калейдоскопической скоростью — и вместе с ними меняется имперская политика в отношении Украины...

Новый орган управления Гетманщиной состоял из трех русских вельмож и трех украинских старшин, а возглавлял его князь Шаховской. Делая вид, что его коллегия создается временно, Шаховской на самом деле имел тайную инструкцию всячески распространять слухи о том, что в непомерных налогах и во всех грехах предыдущего управления виноваты одни лишь гетманы и что с отменой Гетманщины украинцы сразу заживут значительно лучше. В секретную миссию Шаховского входили даже такие вещи, как расстройство браков представителей украинской старшины с польской, белорусской и правобережной шляхтой и в то же время всемерное поощрение брачных связей той же старшины с русским дворянством.

Пришедший на смену князю Шаховскому князь Барятинский также предпринимал все меры к тому, чтобы лишить украинцев их самобытности. Так, например, в 1734 г. он арестовал киевский магистрат в полном составе и конфисковал давние хартии его прав, надеясь, что содержание их вскоре забудется, а если и вспомнится, то, не имея документов, киевляне все равно ничего не смогут доказать... В том же самом году имперский Сенат дважды отказывался утвердить в должности киевского мэра («посадника») кандидата-украинца и сдался лишь после того, как было доказано, что в городе нет ни одного русского, который мог бы претендовать на столь высокий пост.

При Анне Иоанновне и ее всемогущем фаворите, немце Бироне, элита Гетманщины окончательно изуверилась и, махнув рукой на политику, с головой ушла в частную жизнь. Столь фаталистским настроениям весьма способствовало введение пресловутой российской политики «слова и дела», когда не только за «дело», но и за «слово» критики в адрес властей запросто можно было попасть в лапы всемогущей Тайной канцелярии, где пытали, а после казнили или ссылали в Сибирь. Более того, принцип «слова и дела» требовал доносительства не только от близких друзей, но и от членов семьи, так что страх и взаимное недоверие становятся в эту эпоху в порядке вещей.

Крестьянам и простым казакам при бироновщине приходилось тоже не сладко. Тяжким бременем свалилась на них российско-турецкая война 1735—1739 гт., в которой Левобережье использовалось императорской армией в качестве основного плацдарма. За четыре года войны были мобилизованы десятки тысяч казаков и крестьян, а потери украинцев достигли 35 тыс.— цифра поистине огромная для страны с населением 1,2 млн. К тому же в 1737—1738 гг. Украина вынуждена была на собственный счет содержать от 50 до 75 российских полков. Это стоило Гетманщине 1,5 млн рублей, что десятикратно превышало ее годовой бюджет. Едва оправившись от столетней казацко-польско-российско-турецкой войны, Украина вновь стала ареной опустошительного конфликта. К 1740 г. страна была совершенно обескровлена. Русские офицеры из своих украинских походов вынесли впечатление о выжженной земле. А украинская старшина еще на протяжении нескольких десятилетий будет жаловаться на то, что край никак не может оправиться от военных потерь.

В поисках хотя бы одного «государственного достижения» той эпохи остановимся на создании в 1728 г. специальной комиссии, которой было поручено разобраться в царившем в Украине правовом хаосе. Дело в том, что до этого времени нормы права в Украине формально продолжали основываться на Литовском Статуте XVI в. И вот в 1744 г. 18 членов комиссии выдали результат своего 16-летнего труда — новый кодекс законов, или «Права, по которым судится малороссийский народ».

Кирило Розумовский (1750—1764). Собственно говоря, судьбы Украины XVIII в. зависели не столько даже от российских императриц, сколько от их фаворитов. И если любовник Анны Иоанновны немец Бирон принес украинцам мало добра, то этого нельзя сказать о фактическом супруге следующей императрицы — Елизаветы Петровны.

Смазливый казачок с Гетманщины Олекса Розумовский добился взаимности будущей императрицы еще тогда, когда был простым хористом придворной капеллы. К чести его, Олексий всегда избегал политики, но до конца дней хранил самые пылкие чувства к своей родине. Возможно, эти чувства отчасти передались и его супруге, в особенности после того как ее восторженно встречали в Киеве в 1744 г.

Воспользовавшись приездом императрицы, старшина уже в который раз обратилась с просьбой о новом гетмане — и Елизавета дала свое согласие. Однако «выборы» все откладывались, ибо кандидатом Елизаветы был не кто иной, как младший братишка Олексия Розумовского, Кирило,— а тому было всего 16, и надо было поднабраться ума-разума, прежде чем стать украинским гетманом. И вот юношу посылают учиться на Запад, а по возвращении назначают президентом Императорской Академии наук. Тем временем с Гетманщины выводятся российские войска, и все «коллегии» и «канцелярии», навязанные Украине при предыдущем правлении, постепенно сворачиваются. В 1750 г. в Глухове с большой помпой новый 2 2-летний гетман наконец получает булаву.

Эпоха Кирила Розумовского — золотая осень Гетманщины. И хотя большую часть времени молодой гетман проводил в Петербурге, со страстью отдаваясь придворным интригам, он все же не забывал о своем Левобережье. Понимая, что общество в Гетманщине стало слишком сложным, чтобы старшина могла исполнять в нем судебные, административные и военные функции, Розумовский приступает ко введению отдельной судебно-административной системы. В 1763 г., после длительной подготовки, вся Гетманщина была разделена на 20 уездов («повітів») и каждый уездный суд получал в свое ведение все местные уголовные, гражданские и имущественные дела. Судьи выбирались, как правило, из местных дворян. Мещане, как и в прежние времена, в каждом большом городе имели свои собственные суды.

Кроме того, Розумове кому снова удалось восстановить гетманскую власть над Киевом и запорожцами. Он даже предпринимает некоторые попытки модернизации казацкого войска,— впрочем, весьма поверхностные: вводит строй, униформу, совершенствует артиллерию. В планы Розумовского входило и создание университета в старой мазепинской столице Батурине, и введение обязательного начального образования для всех казацких сыновей — но последующие политические события не позволили гетману осуществить эти планы. И все же при нем и Глухова коснулся дух Европы. Столицу Гетманщины украсили изящные дворцы с английскими парками, в театре сменяли друг друга итальянские оперные труппы, и местная знать, одетая по последней парижской моде, заполняла многочисленные кофейни... А поскольку всем этим прелестям своей столицы гетман все же предпочитал достоинства столицы имперской, не досаждая своей старшине мелочной опекой,— глуховской и всей прочей элите в Гетманщине дышалось при нем необычайно легко. Сбывалась, наконец, ее заветная, еще с конца XVII в. затаенная мечта о превращении в «нормальное» дворянство. Именно дворянством, или шляхтой, эти бывшие корпусные офицеры отныне и стали себя называть.

Елизавета довольно снисходительно наблюдала за всеми преобразованиями молодого гетмана, но лишь до тех пор пока в своем увлечении он не переходил определенных границ.

Петиции Кирила с просьбами высочайше дозволить ему дипломатические сношения с европейскими дворами или освободить украинское войско от участия в войнах, прямо не связанных с украинскими интересами, неизменно и решительно отклонялись. Более того, даже в эту весьма благоприятную для украинской автономии эпоху имперское правительство вовсе не отказалось от прежних централизаторских планов и продолжало потихоньку их осуществлять. Так, например, в 1754 г. бюджет Гетманщины был поставлен под контроль Петербурга, а таможенные границы между Украиной и Россией упразднены. Когда же Розумовский стал добиваться права по собственному усмотрению распределять земли в Гетманщине, ему ответили, что земли в империи дарует одна лишь императрица. Короче говоря, во всех подобных случаях ясно давалось понять: существуют установленные рамки, вне которых украинцам никогда не будет позволено самим разбираться в своих делах.

Когда же к власти в 1762 г. пришла Екатерина II, Кирило Розумовский приехал в Глухов, и на сей раз надолго. Во всяком случае заниматься его делами ему пока еще никто не мешал — ив 1763 г. он собрал старшину на важный совет. Поводом для него было объявлено обсуждение судебных реформ. Однако разговор быстро перешел на проблему увядания былой славы, усечения былых прерогатив Гетманщины. В конце концов делегаты так распалились, что отправили новой императрице составленную в сильных выражениях петицию, в которой потребовали возвращения утраченных прав и созыва дворянского парламента Левобережья на манер польского сейма. Глуховская петиция была проникнута убеждением гетмана и старшины в том, что их страна — отдельное политическое и экономическое целое, связанное с Россией лишь в лице монарха. По мнению американского историка Зенона Когута, со времен Мазепы автономистские взгляды не высказывались публично в столь резкой форме, в какой они выражены в Глуховской петиции. А вслед за ней Екатерина получает новое смелое предложение Розумовского: признать гетманство наследственной прерогативой его семьи. Иными словами, украинцы просили у Екатерины постоянных гарантий их автономии.

Но украинская элита просчиталась. Как раз в это самое время под влиянием едких нападок на украинскую автономию в записке Теплова (кстати, бывшего учителя Розумовского) Екатерина решает вовсе упразднить ее. Она вызвала Розумовского в Петербург и потребовала его отставки. Тот пытался еще тянуть и торговаться, но вскоре вынужден был покориться и ушел в отставку 10 ноября 1764 г.

Российская экспансия в Украину в конце ХVIII в.

Ликвидация Гетманщины. Екатерина II довершила в Украине начатое Петром I. Эта немецкая принцесса, вошедшая в династию Романовых благодаря своему браку с Петром III, оказавшаяся на троне ценой дворцового переворота (который ее супругу стоил жизни), оказалась убежденной сторонницей русификации и централизации. Подобно многим правителям эпохи просвещенного абсолютизма Екатерина нисколько не сомневалась в том, что наиболее разумной и эффективной является та власть, что основана на принципах самодержавия и не обременена такими «феодальными реликтами», как особый статус отдельных земель. Отсюда ее неприятие не только украинской, но и ливонской, финской и любой другой автономии. Задача русификации всех этих «провинций» представлялась ей не только вполне ясной, но и легко осуществимой: следует только, говорила она, поставить там умных губернаторов. И она нашла такого губернатора — выдающегося российского полководца и политика Петра Румянцева, поставив перед ним четкую задачу: любыми средствами стереть из памяти жителей Левобережной Украины гетманов и Гетманщину.

В помощь Румянцеву была сформирована вторая Малороссийская коллегия, состоявшая из четырех российских чиновников и четырех доверенных членов старшины. В своде секретных инструкций Румянцеву Екатерина предупреждала его о том, чтобы он действовал осторожно, не вызывая ненависти местного населения к имперской администрации. Ново-назначенный генерал-губернатор должен был постепенно готовить почву для упразднения украинской автономии, всячески подчеркивая и повторяя, что постоянное ухудшение доли простого народа есть прежде всего результат отсталых «малороссийских обычаев». По отношению к старшине губернатору следовало проводить политику кнута и пряника: сурово наказывая любое проявление автономистских тенденций, поощрять тех, кто «не заражен болезнью самоволия», щедро обещая им посты в местной администрации и в имперском правительстве, полное уравнение в статусе с русским дворянством и полную свободу в отношении крестьян.

Румянцев не обманул ожиданий императрицы. Поначалу он избегал крутых перемен, стараясь завоевать расположение подчиненных. Он принял в свою канцелярию множество украинцев, учредил почтовую службу и приступил к тщательному изучению социальных и хозяйственных условий в крае. Но не все шло по плану. Когда в 1767 г. Екатерина, мечтая показать всему миру «просвещенный» характер своего режима, учредила знаменитую Комиссию по составлению нового уложения, собрав в нее делегатов от всех сословий (за исключением крестьянства) и земель, то, к превеликой досаде Румянцева и самой императрицы, ряд украинских делегатов во главе с Григорием Полетикой воспользовались случаем, дабы еще раз заявить о своем стремлении восстановить гетманство и вернуть давние вольности Украины. Сходные настораживающие мнения были высказаны и делегатами других «окраин». Под предлогом надвигающейся войны с Турцией императрица отложила заседание комиссии «до лучших времен».

Лишь по окончании российско-турецкой войны 1768— 1775 гг. Румянцев приступил к решительным действиям. Первый удар был нанесен по Запорожской Сечи: российские войска в 1775 г. неожиданно явились на Сечь и разрушили ее. А в 1781 г. пришел черед самой Гетманщины. В это время была проведена всеимперская административная реорганизация, в связи с чем привычные 10 полковых округов Левобережья были упразднены, а на их месте появились три наместничества — Киевское, Черниговское и Новгород-Сиверское, аналогичные российским губерниям. Так на территории бывшей Гетманщины внедрялся указ Екатерины от 7 ноября 1775 г., согласно которому вся империя, по словам В. О. Ключевского, «была разрезана на 50 губерний... исключительно по количеству народонаселения, без всякого внимания к пространству и к прежнему историческому делению страны, к местным бытовым связям и особенностям населения». Соответственные ответвления имперской бюрократии («губернские учреждения») заменили все прежние украинские административные, судебные и финансовые органы. Затем последовало и упразднение знаменитых казацких полков — в 1783 г. их заменили регулярные части, в которые на шестилетний срок рекрутировались крестьяне (причем не только украинские). Так отдельная украинско-казацкая армия прекратила свое существование.

Вопреки утверждениям правительственной пропаганды введение на Левобережье общеимперских порядков не облегчило, а еще более осложнило положение местного крестьянства. В 1783 г. украинские крестьяне были лишены права уходить от своего помещика — права, которого русские крестьяне не имели с незапамятных времен. Иными словами, крестьянство Левобережья отныне официально объявлялось крепостным.

Зато украинская знать от всех этих перемен только выиграла. Крестьяне наконец-то оказались в ее полной власти — сама же она была уравнена в правах с русским дворянством и согласно екатерининской «Жалованой грамоте дворянству» 1785 г. освобождалась от обязательной государственной и военной службы. Вот почему бывшая верхушка Гетманщины восприняла ликвидацию автономии без особых страданий. Можно назвать лишь считанные проявления какого-либо протеста — например, тайную попытку Василя Капниста в 1791 г. заручиться поддержкой Пруссии для реставрации прежней Гетманщины. Но одиночки вроде Капниста были уже не в силах предотвратить поглощение Казацкой Украины Российской империей.