Эпилог Великого восстания
Эпилог Великого восстания
Первым очевидным результатом Переяславского договора стали радикальные перемены в международной обстановке. В ответ на переход Хмельницкого «под руку» московского царя поляки заключили союз с татарами. Война вступила в новую стадию.
Весной 1654 г. московская армия и прибывший ей на подмогу 20-тысячный отряд украинских казаков под командой Василя Золотаренко вступили в Белоруссию и отвоевали большую ее часть у поляков. К осени боевые операции переместились в Юго-Западную Украину. Татары, не связанные более никакими обязательствами перед украинцами, нещадно опустошали эту землю. Свидетельство об их зверствах находим, например, в рапорте одного польского офицера: «Трупов одних только младенцев на дорогах и в замке я насчитал около десятка тысяч. Я приказал хоронить трупы прямо в поле — в одной могиле их оказалось больше двухсот семидесяти... Всем убитым младенцам было не более года — остальных детей угнали в неволю. Уцелевшие крестьяне сходятся вместе и оплакивают свое горе».
О том, до какой ненависти друг к другу дошли враждующие стороны, свидетельствует и такой эпизод. В октябре 1654 г. превосходящие силы поляков взяли в осаду казацкую крепость Бушу, уничтожили большую часть гарнизона и вот-вот должны были овладеть замком. Тогда вдова погибшего коменданта крепости Завис ного подожгла пороховой погреб, подняв на воздух и себя, и остаток гарнизона, и наступавших поляков.
После ожесточенных боев все Правобережье лежало в руинах. Те самые земли, которые лишь недавно — и тоже ценой немалых жертв — были освоены и уже начинали щедро отплачивать хлеборобам за их труд, в очередной раз были выжжены и опустошены.
Несчастья преследовали и поляков. Воспользовавшись отвлечением основных польских сил на юг и восток, с севера на Польшу напали шведы, захватив огромную часть ее территории. Речь Посполита, разрываемая на части шведами, русскими, украинцами, была на грани развала. Недаром польские историки часто называют эту эпоху Потопом. Ну а для Хмельницкого вступление в войну шведов было истинным подарком. Перед гетманом открывались новые дипломатические и военные перспективы.
Вскоре шведские и украинские дипломаты уже обсуждали проведение совместных операций. Более того, шведы обещали Хмельницкому помощь в создании Киевского княжества. Предчувствуя неминуемое падение Речи Посполитой, еще один сосед — Георгий II Ракоци, князь трансильванский — тоже искал контактов с гетманом, чтобы вместе захватить и поделить Польшу. Опираясь на такую поддержку, гетман мог теперь уже совсем иначе разговаривать с поляками. И он потребовал у них передать под его правление все украинские земли, включая Волынь и Галичину.
Впрочем, появление тех же шведов на политическом горизонте Украины принесло с собой не только новые возможности, но и новые сложности. Шведам не терпелось свести старые счеты с Московией — и они объявили ей войну. Хмельницкий оказался в деликатном положении, когда его новый союзник стал врагом его же сюзерена. Политические противоречия украинцев с московитами вышли на поверхность. Размещение московских гарнизонов в Киеве и других украинских городах, вмешательство царских чиновников в украинские финансовые дела — все это не на шутку встревожило казаков. Масла в огонь подливало соперничество из-за недавно завоеванной союзными российско-украинскими войсками Белоруссии, где население явно отдавало предпочтение казацкому укладу перед московским и часто присягало на верность гетману, а не царю. Эта скрытая борьба «одной Руси с другой за третью» едва не привела к открытой войне. Москве понадобилось немало времени, чтобы всеми правдами и неправдами выпроводить украинских казаков из Белоруссии.
Но самую болезненную реакцию украинской верхушки вызвал Виленский мирный договор России с Польшей 1656 г. Согласны ли украинцы на мир с поляками — о том их не спросили, а присланную ими делегацию даже не допустили к переговорам. Когда стало ясно, что царь готов пожертвовать интересами украинцев, гетман и казацкие полковники открыто обвинили его в предательстве и нарушении условий Переяславского соглашения. В письме к царю Хмельницкий вовсе не пытался скрыть своего раздражения, сравнивая московитов со шведами к выгоде последних. Как заявлял гетман, только шведы — люди чести, умеющие держать свое слово, ценящие «дружбу и союз». А царь, по слову Богдана, поступил с украинцами «бессердечно»: примирился с поляками, хочет снова отдать Украину в их руки...
За этим разочарованием не преминули последовать и другие. Объединенный украинско-трансильванский поход на Польшу закончился грандиозным провалом. Казачество взбунтовалось, обвинив Хмельницкого во всех своих несчастьях. Неутешительные известия подкосили уже тяжело больного гетмана. 4 сентября 1657 г. в Чигирине Богдан Хмельницкий скончался.
* * *
Трудно переоценить влияние Богдана Хмельницкого на ход украинской истории. Недаром украинские, польские и российские историки единодушны в том, что казацкий гетман стоит наравне с такими его современниками, как Кромвель в Англии или Валленштайн в Богемии. В исследованиях, посвященных Хмельницкому и его эпохе, не раз подчеркивалось умение гетмана малыми средствами добиваться многого. Хмельницкий фактически на пустом месте, где некогда существовала Украина как некая политическая целостность, возрождает ее. Из неуправляемых орд взбунтовавшихся крестьян и казаков он создает мощные, хорошо организованные войска. В гуще народа, преданного его же собственной элитой, находит и сплачивает вокруг себя новых деятельных вождей.
Но, пожалуй, самое важное достижение Хмельницкого состояло в том, # что в обществе, не имеющем ни твердой уверенности в себе, ни даже ясного сознания своей самобытности, гетман разбудил дремавшую гордость, силу и волю к борьбе за свои интересы. До Хмельницкого просто невозможно было бы вообразить себе такого, например, пассажа в письме простого казацкого сотника высокому польскому вельможе: «А що ваша милість писав до нас недавніми часами, що нам, простим людям, не годиться до воєвід грамот писати, то ми за ласкою Божою тепер не є прості, але лицарі Війська Запорізького... Боже дай, щоб здоров був пан Богдан Хмельницький, гетьман усього Війська Запорізького. А пан полковник у нас тепер за воєводу, а пан сотник за старосту, а отаман городовий за суддю!»
Ясное дело, и у Хмельницкого были свои неудачи, ошибки и просчеты. Это и Берестечко, и гиблая молдавская эпопея, и провал казацко-трансильванского похода на Польшу, и, наконец, неспособность заставить и врагов, и союзников Украины признать ее целостность и неделимость. Историки, поэты и беллетристы всех последующих времен наперебой отчитывали гетмана за эти и другие просчеты — при этом часто одни считали просчетами именно то, что хвалили другие. Так, в середине XIX в. отец современной украинской историографии Микола Костомаров славил гетмана за установление связей с Россией и проклинал за его «закулисные» связи с Турцией. А величайший украинский поэт Тарас Шевченко, напротив, не жаловал Богдана как раз за промосковскую ориентацию. Третий видный интеллектуал того же круга, Пантелеймон Кулиш, и вовсе обвинил Хмельницкого во всех смертных грехах: он-де вверг Украину в эпоху убийств, разрухи, анархии, смуты, культурного и нравственного падения. Наконец, уже в XX в. Михайло Грушевский опять-таки усомнился в том, что гетман знал, что делал, изобразив его по преимуществу рабом обстоятельств.
Однако большинство видных украинских историков во главе с Вячеславом Липинским приходят к выводу, что Богдан Хмельницкий сознательно и последовательно пытался создать фундамент будущей украинской государственности и что без его усилий восстановление такого фундамента в новейшие времена оказалось бы невозможным. Что до советских историков, то они также единодушно славили гетмана — но, как и следовало ожидать, по причинам прямо противоположного свойства. Для советских авторов Богдан Хмельницкий — это прежде всего вожак восставших масс, ведущий свой народ прямиком к соединению (или, по их терминологии, воссоединению) с Россией.
Интересно, что украинский народ, не подозревая о всех сложностях и тонкостях научной оценки Хмельницкого, всегда питал какую-то инстинктивную и поистине безграничную любовь к «батьке Богдану». В памяти современников гетмана и их далеких потомков Хмельницкий был и остался тем героем-освободителем, кто пробудил свою страну от многовекового сна, вселил в нее надежду, вывел на путь избавления от национального и социально-экономического гнета.