Война в Сицилии

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Война в Сицилии

Война теперь ограничивалась главным образом Сицилией. В первый момент после гибели флота римляне нашли силы построить в течение трех месяцев 220 новых судов[149], с помощью которых предприняли комбиниро­ванную операцию против одного из самых важных центров карфагенского господства в Сицилии — г. Панорма (Палермо). Он был осажден с моря и суши и взят штурмом. Этот крупный успех вызвал переход на сторону Рима еще нескольких городов северного побережья. Взятие и полное раз­рушение карфагенянами Агригента, происшедшее незадолго до этого, едва ли могло компенсировать потерю Панорма. Зато на море римляне еще раз потерпели крупную неудачу. В 253 г. римский флот направился к берегам Триполитании, но из-за незнания фарватера сел на мель и снялся только с большим трудом. На обратном пути у берегов Италии его застигла буря, потопившая 150 судов.

Только после этого сенат должен был признать, что римское мореход­ство стоит на крайне низком уровне. Можно было разгромить карфаген­ский флот, применяя тактику пехотного боя; гораздо труднее оказалось бороться с морской стихией. Это сознание вместе с огромными потерями в людском составе и материальной части, а также истощением государ­ственной казны вызвали временный переход к сухопутной войне.

В 250 г. карфагеняне появились с суши перед Панормом. У них было много боевых слонов, страшная память о которых была еще жива у рим­

лян со времени экспедиции Регула. Римский командующий, консул преды­дущего года Л. Цецилий Метелл, не дал себя спровоцировать на выход в поле и отсиживался за рвом, который он провел перед стенами города. Тогда карфагеняне, потеряв терпение, атаковали римские позиции. Сло­ны, израненные стрелами и дротиками римлян, испугались, повернули на­зад и смяли свои же войска. В этот момент Метелл ударил по врагу глав­ными силами. Карфагеняне обратились в беспорядочное бегство. Несколько десятков слонов попало в руки победителей. Значение панормской битвы состояло главным образом в том, что она рассеяла панический страх рим­лян перед слонами.

У карфагенян остались только два крупных центра в Сицилии — мор­ские крепости Лилибей и Дрепаны. В том же 250 г. новые консулы Гай Атилий и Манлий Вульсон начали осаду Лилибея с суши и моря. В их распоряжении были крупные силы: 4 легиона и 200 судов. Но и гарнизон Лилибея насчитывал около 20 тыс. бойцов. К тому же город был окру­жен сильными стенами и глубоким рвом, а доступ к нему с моря был очень труден благодаря лагунам. В Дрепанах стоял карфагенский флот, помогавший осажденным. Поэтому осада Лилибея приняла затяжной ха­рактер, несмотря на высокое инженерное искусство римлян. В конце концов карфагенянам удалось даже сжечь осадные сооружения и заста­вить римлян перейти к блокаде крепости, которая тянулась до самого конца войны.

В довершение римский флот испытал тяжелое поражение у вхо­да в гавань Дрепан при попытке захватить там карфагенские суда. Правда, нужно отметить, что это было единственное серьезное поражение на море за все время войны, так как остальные потери были причинены погодой, однако оно стоило римлянам около 100 кораблей и сделало невозможной полную блокаду Лилибея.

Вскоре после этого море и неопытность моряков снова сыграли над римлянами злую шутку. Римский флот в 120 судов, конвоировав­ший транспорты с продовольствием для армии, осаждавшей Лилибей, попал в шторм и почти полностью был уничтожен. Рим снова остался без флота, и продовольствие для лилибейской осадной ар­мии пришлось доставлять сухим путем.

Только одну блестящую операцию среди ряда неудач этого периода рим­ляне могли записать в свой актив. Им удалось занять сильным отрядом возвышенность и г. Эрикс в тылу у Дрепан. Это дало возможность пере­резать ведущие туда сухопутные дороги. Таким образом, оба города, в ко­торых еще держались карфагеняне, были отрезаны с суши и только мор­ским путем могли сноситься с внешним миром.

Несмотря на этот успех, положение Рима продолжало оставаться очень трудным вследствие полного истощения денежных средств и катастрофи­ческого уменьшения людских резервов. В Карфагене в это время, по-види­мому, взяла верх аграрная группа знати, во главе которой стоял Ганнон, прозванный Великим. Это группа, как указывалось выше, была мало заин­тересована в завоеваниях на море и свое внимание направляла на афри­канскую территорию. Смена власти в Карфагене объясняет нам сравни­тельно низкую активность карфагенского флота в начале 40-х годов, а так­же попытку завязать с Римом переговоры. В Рим было отправлено по­сольство с предложением обменяться пленными. Возможно, что ему было также дано поручение нащупать почву для мирного соглашения. Но из переговоров ничего не вышло.

Анналистическая традиция рассказывает, что с карфагенским посоль­ством был отправлен пленный Регул, который должен был уговорить се­нат согласиться на обмен. Однако он посоветовал римлянам категориче­ски отвергнуть всякие предложения, за что якобы впоследствии был заму­чен в плену.

В 247 г. во главе карфагенских войск в Сицилии был поставлен Гамилькар по прозвищу Барка (т. е. молния) — молодой, энергичный и способ­ный человек. Его назначение, по-видимому, свидетельствовало о том, что в карфагенском правительстве вновь произошла смена партий и решено было оживить военные действия. Гамилькар начал с того, что напал на южное побережье Италии и опустошил его. Затем он высадился между Панормом и Эриксом и занял горное плато Эйркте. Местность была чрез­вычайно удобна для обороны и имела прекрасную гавань. С нее Гамилькар стал угрожать римлянам по обоим направлениям: в сторону и Дрепан, и Панорма. Отсюда он предпринимал набеги по суше в глубь Сицилии и по морю к берегам Италии. Три года спустя (в 244 г.) Гамилькару удалось захватить и Эрикс. Только вершина горы со знаменитым храмом Афроди­ты (Венеры) осталась в руках галльских наемников, находившихся на служ­бе у Рима.