Законы Валерия и Горация
Законы Валерия и Горация
Преторы 449 г. Луций Валерий и Марк Гораций провели три важных закона, названных их именами (leges Valeriae ^ratiae). Содержание их не все источники излагают одинаково.
Основной вариант дает Ливий (III, 55). Первый закон гласил, что постановления, принятые плебеями на собраниях по трибам (так называемые плебисциты — plebiscita), должны быть обязательными для всего народа.
Второй закон восстанавливал отмененное при децемвирах право апелляции к народному собранию (provocatio) в том случае, если гражданин был приговорен магистратом к смертной казни или телесному наказанию[71]. Это право было закреплено дополнительным постановлением, запрещавшим впредь выбирать должностных лиц без права апелляции на них.
Третий закон касался неприкосновенности народных трибунов, «воспоминание о которой, — по словам Ливия, — почти уже стерлось». Она была восстановлена путем возобновления некоторых религиозных обрядов и проведения закона, по которому лицо, оскорбившее народного трибуна, предавалось смерти, а его имущество подвергалось конфискации[72]. В дополнение к этому народный трибун Г. Дуиллий провел постановление, каравшее розгами и казнью того, «кто оставил плебеев без трибунов и избрал магистрата без права апелляции».
Не легко определить, что во всем этом является историческим. В частности, возникает вопрос: зачем понадобилось подтверждение права апелляции, если оно уже было внесено в «Законы XII таблиц»? Также не ясен вопрос о законодательной силе плебисцитов. Мы увидим ниже, что аналогичные постановления будут приниматься еще дважды: в 339 и 287 гг. По
этому не раз высказывались предположения, нет ли и здесь дублирования закона, принятого только в 287 г.
Однако нам кажется, что в основном можно сохранить историчность законодательства 449 г. при двух допущениях: во-первых, если мы не будем слишком строго отделять хронологические события 449 г. от кодификации; во-вторых, если мы признаем, что такие важные для плебеев вопросы, как право апелляции и обязательность плебисцитов, не могли сразу войти в государственную практику. Патриции, на словах признавшие новые законы, на деле их не соблюдали, так что приходилось вновь и вновь их подтверждать. Это тем более вероятно по отношению к плебисцитам. Их обязательность вводила, по существу, новую, наиболее демократическую форму народного собрания. И вполне естественно, что процесс образования этой новой формы мог затянуться на весьма долгий срок. Что касается неприкосновенности народных трибунов, то у нас нет оснований отрицать, что она оформилась как раз в середине V в., в один из наиболее напряженных моментов сословной борьбы.