ПЕВИЦА ВАЛЕРИЯ ВЛАДИМИРОВНА БАРСОВА
ПЕВИЦА ВАЛЕРИЯ ВЛАДИМИРОВНА БАРСОВА
На большом приеме собрались все члены правительства, писатели, ученые, артисты, композиторы, художники, знатные колхозники, спортсмены, железнодорожники и рабочие.
Когда в зал вошли физиолог Иван Павлов и химик Николай Зелинский, все, аплодируя им, встали… Сталин произнес тост: «За советскую науку». Павлов поклонился и выпил большую рюмку водки. Калинин попросил его сказать пару слов.
— Вчера я отпраздновал свое восьмидесятилетие,—
тихим голосом начал Павлов, но его прервала овация Тост, поднятый за советскую науку, очень необходим. Я сейчас узнал, что здесь присутствует Ягода. Мне бы хотелось посмотреть на это чудовище, которое давит науку нашей страны.
Никто не ожидал от Павлова такой смелости. В зале стало шумно. Сталин подошел к Павлову.
— Продолжайте, пожалуйста, Иван Петрович, мы вас слушаем, — сказал он спокойно.
— Несколько дней назад я работал в лаборатории вместе с американскими коллегами. Вдруг ввалились агенты ГПУ, забрали все бумаги со стола, нескольких моих ассистентов увезли на машинах. Мы старались выяснить, в чем дело, какова причина обыска и ареста, но не получили никакого ответа…
— Иван Петрович, — прервал Павлова Сталин, — даю вам слово, что ваши сотрудники будут освобождены и вернутся в институт. Товарищ Ягода будет наказан. — Потом обратился к Калинину: — Михаил Иванович, вы назначаетесь председателем комиссии по расследованию ареста сотрудников Ивана Петровича Павлова. Прощу вас досконально все изучить и освободить людей.
Лицемерный Калинин кивнул головой.
На этом банкете Сталин высказался публично еще раз:
— Пришло время притормозить органы ГПУ, которые чересчур много на себя взяли. Пора ими заняться. Как вы считаете, товарищи?
После этих слов все, аплодируя, поднялись. Здесь находились и будущие жертвы: Тухачевский, Гамарник, Фельдман, Егоров, Каменев, Ежов, Рыков, Бухарин, Агранов и многие, многие другие…
После банкета Валерия Барсова на своих коротеньких ножках направилась к сцене, петь. Несмотря на свои сорок лет, она прекрасно выглядела. Иосиф Виссарионович не сводил глаз с ее декольте. Мы несколько раз встретились с ним взглядом. Потом конферансье торжественно объявил: «А сейчас выступит наша изумительная Кармен — Вера Давыдова!»
Ворошилов и Тухачевский преподнесли мне цветы. В полночь гости разошлись. И Ворошилов, и Тухачевский предложили мне место в машине. В их спор со смехом вмешался Сталин:
— Что это: два волка спорят из-за добычи? Учтите, на вашей дуэли секундантов не будет!
Впервые Сталину был безразличен мой отъезд. Была уверена, что на ночь он пригласил матрону Барсову или одну молоденькую балерину. Страшилась будущего и одновременно чувствовала себя птицей, выпущенной из клетки.
— Клим, поехали, — зевая, сказала Екатерина Ворошилова.
— Хорошо-хорошо, едем, — ворчливо бросил он.
Таким образом, я оказалась в машине Тухачевского.
Сталин даже не взглянул на меня…
Опустевшими улицами мы неслись через город в лес. Свежий ветер овевал наши лица. Мы были свободны и счастливы, как птицы.
— Верочка, когда ты согласишься стать моей женой? — грустно спросил Михаил Николаевич. Я ответила ему долгим-долгим поцелуем.
— Поедем на несколько дней в Переяславль, — предложил Михаил. — У меня там — друг, половим рыбу…
— А что я скажу в театре?
— Постараюсь устроить бюллетень из военного госпиталя, у меня там друзья…
Барсова сильно изменилась. Стала настоящей мегерой. Ее малейшее желание мгновенно исполнялось. Она получила прекрасную новую квартиру и пригласила меня на новоселье: новая фаворитка хотела унизить брошенную любовницу.
Я специально пришла с Норцовым. Танцевали, пели, было чудесно. Раздался телефонный звонок, звонили из Кремля. Барсова поспешно кинулась к аппарату. Ее попросили передать мне об участии в концерте, который должен был состояться в Кремле! От злости Барсова искусала до крови губы.
— Дорогая, — прошипела она сквозь стиснутые золотые зубы, — я знаю все ваши похождения и не советую прошибать головой стену. Вы проиграли. По секрету, между нами, могу сказать: он на коленях умолял меня стать его женой.
Я больше не могла сдерживаться и расхохоталась. Мой смех был настолько заразителен, что рассмеялись и гости, не зная причины этой веселости и не слыша ни слова из нашей «дружеской» беседы…
Мы прекрасно провели время с Михаилом Тухачевским в Переяславле: ходили по монастырям, ловили рыбу, отдыхали, но, к сожалению, его скоро отозвали на службу.
Вскоре после моего возвращения мне передали конверт с билетом до Сочи и большой суммой денег. Тут же позвонил Поскребышев:
— Передаю трубку товарищу Сталину…
— Товарищ Давыдова, вы совсем перестали бывать у нас. Это плохо — забывать старых друзей!
— Я болела, горло лечила…
— Тогда мы квиты. Я тоже болел. У меня очень болели зубы. Скоро увидимся. До свидания!