Гибель Цезаря
Гибель Цезаря
Цезарь начал свою политическую карьеру как демократ. Для эпохи, в которую он жил, и для человека его склада вопрос о степени искренности политических взглядов является праздным. Во всяком случае, очень долго он сохранял свои связи с популярами и не делал ничего, что могла бы ему поставить в упрек народная партия. Однако по мере того как крепла власть Цезаря, он все более и более отходил от демократии. Мало того, если в 50-х гг. Цезарь щедро кормил городской плебс и субсидировал шайки Клодия, то, став диктатором, он начал находить в демократии большие неудобства. Хотя Цезарь и осудил меры 48—47 гг., но все-таки народ не забывал, что эти меры были предприняты его помощниками; став диктатором, Цезарь снизил количество получателей бесплатного хлеба с 300 тыс. до 100 тыс. человек; коллегии, открытые Клодием, снова были закрыты как очаги революционного брожения; право быть судьями было отнято у эрарных трибунов, и судейские места начали распределяться поровну между сенаторами и всадниками.
Поэтому демократия имела основания быть недовольной Цезарем-диктатором. Не меньше недовольства проявляли и всадники. Провинциальная политика Цезаря, особенно ограничения откупной системы, нанесла чувствительный урон их интересам. К этому прибавился экономический кризис 40-х годов. Деловая жизнь ослабела. Эта депрессия выступала особенно ясно по сравнению с подъемом 50-х гг. В кризисе, конечно, винили того же Цезаря.
Таким образом, в 40-х гг. наметилось некоторое сужение той социальной базы, на которую опирался Цезарь. С другой стороны, в этот же период вновь начинают усиливаться республиканские настроения. Хотя помпеянцы были разгромлены, но республиканская оппозиция продолжала существовать под покровом внешней лояльности и угодливости. Ее оформление было ускорено явно монархическими тенденциями Цезаря, проявившимися в последние годы его жизни.
По-видимому, Цезарь не был удовлетворен тем положением фактического монарха, которое он занимал, и мечтал об «увенчании здания». Это увенчание понималось им как создание в Риме настоящей монархии эллинистического типа. Целый ряд фактов говорит об этом. Усиленно пропагандировалась легенда об Аскании-Юле, сыне Энея, основателе рода Юлиев. В связи с этим Цезарь всячески поощрял культ Венеры, своей «прародительницы». Делались неоднократные попытки, идущие от сторонников Цезаря (например, от М. Антония), увенчать его диадемой. Цезарь отклонял эти попытки, но только потому, что находил их пока несвоевременными. Хотя Цезарь пришел к власти в борьбе со старой аристократией, но, получив власть, он постарался примириться с родовой знатью. Он приблизил к себе многих ее представителей, стал осыпать их наградами, назначать на должности. Наряду с этим Цезарь пытался создать свою новую знать. Так, например, он пополнил патрициат, сильно поредевший за время гражданских войн, плебеями. Вокруг Цезаря начал формироваться настоящий двор, труднодоступный для просителей. Личное обхождение Цезаря также изменилось: он стал нетерпеливым, раздражительным. Сенаторы имели все основания жаловаться на пренебрежительное отношение к ним диктатора.
Незадолго до своей смерти Цезарь стал готовиться к походу против парфян. На Балканском полуострове были сконцентрированы крупные силы: 16 легионов пехоты и 10 тыс. всадников. В связи с этим в обществе усиленно муссировались слухи о том, что в Сивиллиных книгах[333] есть предсказание о том, что победить парфян может только царь.
Это ускорило организацию заговора против Цезаря. В заговоре участвовало около 60 человек, частью бывших помпеянцев, прощенных Цезарем и занимавших высокие посты в правительстве, частью цезарианцев, перешедших в республиканский лагерь после того, как Цезарь стал готовить провозглашение монархии. К последним, например, принадлежали старые боевые товарищи Цезаря — Децим Юний Брут и Гай Требоний. Помпеянцами были преторы 44 г. Гай Кассий Лонгин и Марк Юний Брут, идеолог движения. Брут после Фарсала перешел на сторону Цезаря и был очень близок к нему. Занятия философией не помешали Марку Бруту быть одним из самых свирепых ростовщиков. Кассий и Брут являлись главными организаторами заговора.
С убийством Цезаря следовало торопиться и осуществить его, во всяком случае, до парфянского похода. Оно было назначено на мартовские иды (15 марта) 44 г. в заседании сената. Говорили, что на этом заседании Цезарю будут декретированы какие-то чрезвычайные полномочия. В городе носились неопределенные слухи о заговоре, которые дошли и до Цезаря. Но он не придавал им серьезного значения. Цезарь всегда был фаталистом, твердо верил в свою судьбу и 15 марта отправился на заседание сената, происходившее в так называемой курии Помпея. Там он был заколот кинжалами заговорщиков. На теле убитого нашли 23 раны.
Со смертью Цезаря сошел в могилу один из крупнейших деятелей истории. Мы далеки теперь от чрезмерных преувеличений исторического значения Цезаря в духе Друманна и Моммзена. Мы знаем, что Цезарь не был вполне оригинален в своей деятельности, во многом продолжая дело Суллы. Тем не менее нельзя не признать, что если Сулла заложил фундамент империи, то Цезарь построил самое здание. Он был человеком гениальных способностей и высокой культуры. Качества великого полководца сочетались в нем с широтой кругозора выдающегося государственного деятеля. Вместе с тем в личности Цезаря было много обаятельности и благородства.
Ошибка Цезаря, стоившая ему жизни, вытекала, быть может, не столько из исторической обстановки, сколько из его характера. Он не умел останавливаться на полдороге и любил доводить все до конца. Завершением дела его жизни казалась ему чистая монархия в эллинистическом духе. Однако Рим еще не созрел до чистой монархии. Римскому обществу нужна была завуалированная форма диктатуры. Цезарь хотел идти дальше и поэтому погиб. Только его преемник, учитывая весь предшествующий опыт, сумел остановиться на необходимом рубеже, там, где стоял сам Цезарь в 46 г.
Многие античные авторы рассказывают об убийстве Цезаря (Светоний. Божественный Юлий, 82; Плутарх. Цезарь, 66; Аппиан. Гражданские войны, II, 117). Все они единодушно свидетельствуют об огромном количестве самых различных предупреждений о возможной опасности, которые получал Цезарь накануне мартовских ид 44 г. Однако Цезарь не внял им и отправился на роковое для него заседание сената. «При входе Цезаря, — пишет Плутарх, — сенат поднялся с места в знак уважения. Заговорщики же, возглавляемые Брутом, разделились на две части: одни стали позади кресла Цезаря, другие вышли навстречу, чтобы вместе с Туллием Кимвром просить за его изгнанного брата; с этими просьбами заговорщики провожали Цезаря до самого кресла. Цезарь, сев в кресло, отклонил их просьбы, а когда заговорщики приступили к нему с просьбами еще более настойчивыми, выразил каждому из них свое неудовольствие. Тут Туллий схватил обеими руками тогу Цезаря и начал стаскивать ее с шеи, что было знаком к нападению. Каска первым нанес удар мечом в затылок; рана эта, однако, была неглубока и несмертельна: Каска, повидимому, вначале был смущен дерзновенностью своего ужасного поступка. Цезарь, повернувшись, схватил и задержал меч. Почти одновременно оба закричали: раненый Цезарь по-латыни: "Негодяй Каска, что ты делаешь?" — а Каска по-гречески, обращаясь к брату: "Брат, помоги!". Непосвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать Цезаря, ни даже кричать. Все заговорщики, готовые к убийству, с обнаженными мечами окружили Цезаря. Куда бы он ни обращал взор, он, подобно дикому зверю, окруженному ловцами, встречал удары мечей, направленные ему в лицо и в глаза, так как было условлено, что все заговорщики примут участие в убийстве и как бы вкусят жертвенной крови. Поэтому и Брут нанес Цезарю удар в пах. Некоторые писатели рассказывают, что, отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары. Либо сами убийцы оттолкнули тело Цезаря к цоколю, на котором стояла статуя Помпея, либо оно там оказалось случайно. Цоколь был сильно забрызган кровью. Можно было подумать, что сам Помпей явился для отмщенья своему противнику, распростертому у его ног, покрытому ранами и еще содрогавшемуся. Цезарь, как сообщают, получил 23 раны. Многие заговорщики переранили друг друга, направляя столько ударов в одно тело». Светоний добавляет, что, когда Цезарь увидел Марка Брута, бросившегося на него с обнаженным мечом, он сказал: «И ты, дитя мое?». Как пишет переводчик и комментатор Светония М. Л. Гаспаров, в этом обра
щении заключено, «может быть, не только выражение общеизвестной привязанности Цезаря к Бруту, но и намек на то, что Брута считали сыном Цезаря от связи с Сервилией» (Светоний. О жизни двенадцати цезарей. М., 1964. С. 290).
Возможно, ему не хватало высочайшего, уравновешенного военного гения Александра или Ганнибала, но, несмотря на это, Цезарь был одним из величайших полководцев в мировой истории. Его энергия и смелость не были превзойдены никогда, а его харизма вождя внушала солдатам преданность в такой степени, что лишь очень немногих других великих полководцев можно поместить с ним в один ряд. Его единственной слабостью как военачальника было доведение смелости до безрассудства, даже до легкомыслия — как при Диррахии, в Александрии или при Руспине. Ни один военачальник никогда не был более удачлив, и это, конечно, потому, что в большой степени удачу он создавал сам, неизменно захватывая и удерживая инициативу. Никто и никогда не сравнялся с его уникальной комбинацией талантов: гения в политике, государственной деятельности, законодательстве и классической литературе в добавление к гениальности великого полководца.
Цезарю было около 60 лет, когда он был убит заговорщиками. Источники рассказывают о его необычайной энергии. Про него говорили, что он мог одновременно слушать, читать и диктовать письма. Дошедшие до нас изображения Цезаря и описания его внешности представляют его стройным человеком, высокого роста, худым, с заостренными чертами лица. Цезарь не отличался крепким здоровьем. Но это не мешало ему в дни галльских походов переносить вместе с солдатами все лишения тяжелой кампании. Во время Александрийской войны лишь необычайное физическое напряжение спасло Цезаря от гибели. Представитель высшего слоя нобилитета, страстный любитель роскоши и изящества, он тратил громадные средства на свои виллы, картины и статуи. О его распутстве распевали песенки даже преданные ему солдаты. Отношение Цезаря к людям определялось чаще всего политическими мотивами. Во время Галльской войны он не раз проявлял жестокость и вероломство, но в то же время умел поражать своим великодушием и милосердием. Цезарь был одним из самых образованных людей своего времени.