6. ГОД ПРАВЛЕНИЯ ЧЕТЫРЕХ ИМПЕРАТОРОВ (68—69)

Сервий Сульпиций Гальба получил всеобщее признание. С его появлением начался новый род, никоим образом не связанный с основателем Империи. Надежды на Республику разбились о сопротивление гвардии. Руф объявил о своем подчинении бывшему своему коллеге. Единственным местом, где дело дошло до битвы, была Африка. Луций Клодий Макр хозяйничал там как наместник республики в течение нескольких месяцев. Вскоре он был устранен. [MH. I₂₀₇] Однако власть Гальбы была ненадежной. Прежде чем он появился в Риме, Сабин потребовал по 7500 денариев на каждого гвардейца, устранил Тигеллина и претендовал на единое командование гвардией на пожизненный срок. Это было то же самое, что господство над Римом в скрытой форме. Против него выступил почетный трибун, и еще до прибытия Гальбы Сабин был мертвецом.⁷¹²

Как только Гальба, исключительно против воли, принял правление, он тут же попал в руки своих доверенных лиц — Икела и Лакона,⁷¹³ которые очень безрассудно осуществляли власть. Гальба начал с наибольшей скупости. Он ввел в гвардии строгий порядок, востребованные подарки выплачены не были. Уже его вступление в город было связано с кровопролитием. Образованный Нероном морской легион в яростной форме требовал признания их привилегированного положения. Гальба приказал их высечь, чем вызвал большое недовольство граждан. Кроме того, Гальба совершил большую глупость, распустив своих испанцев. При этом он действовал по строгому закону и остался без защиты. В Галлии он повел себя так же глупо, выступив мстителем за восстание Виндекса. Это очень глубоко оскорбило войска Руфа. Гальба относился к ним с исключительным недоверием. Они считали, что представляют из себя нечто большее, нежели маленькое испанское войско, и восприняли как оскорбление то, что легат одного испанского легиона был избран принцепсом, в то время как их полководец был обойден. Новый цезарь не доверял Капитону и Руфу, префектам рейнских войск. Это было неестественно. Капитон был обвинен в измене и казнен, хотя он выказывал враждебность лишь по отношению к Виндексу. Руф со всеми почестями был удален. Это разозлило войска, тем более что на место устраненных полководцев пришли заведомо незначительные люди. Авл

Вителлий получил командование над нижнегерманскими легионами, Гордеоний Флакк — над верхнегерманскими.⁷¹⁴

[MH. I₂₀₈] Прочая деятельность Гальбы тоже не была разумной. Он защищал города, в которых проходили волнения против Рима. Снова воцарилась власть вольноотпущенников,⁷¹⁵ и она разозлила сенат. Даже хорошие распоряжения вызывали волнения. Для того чтобы заполнить пустую государственную казну, Гальба потребовал вернуть розданные Нероном подарки,⁷¹⁶ это привело к бесчисленным банкротствам. Изгнанники были возвращены, однако и это восстановление их в собственных владениях принесло новые финансовые трудности. Гальба был слишком слаб для проведения в жизнь подобных доброжелательных реформаторских планов. Так продолжалось лишь несколько месяцев, пока одновременно и в столице, и в провинциях не взбунтовались войска. Снова мы встречаемся с фактом, когда в этих волнениях офицеры почти не принимали участия. Все дело сделала солдатня из рядов кадровых военных.⁷¹⁷

В первый день нового 69-го года по римскому обычаю должно было состояться новое принесение присяги на верность.⁷¹⁸ Оба майнцских легиона отказались от присяги, бросили на землю изображение Гальбы, отказались повиноваться, однако, нового императора не избрали. Они были рассержены кандидатом от испанской армии и теперь предоставили право выбора столице. Разумеется, речь не ведется о восстановлении Республики, от преторианцев требовали избрания нового императора. Временно легионы предоставили себя в распоряжение сената и народа.⁷¹⁹ Было хорошо известно, что с провозглашением собственного императора можно избавиться от соперничества других легионов, и поэтому, все еще обращали внимание на центральное положение гвардии и сената.

Вскоре в Кёльн, где находился Авл Вителлий со своим штабом, пришло об этом известие. [MH. I₂₀₉] Было выражено желание присоединиться, но все же не подчиняться воле Senatus populusque Romanus. Необходимо было известное имя, и выбор пал на Вителлия (решение было принято в пользу Вителлия). Плохой выбор; Вителлий был сыном любимца императора Клавдия и именно из-за своей неспособности назначен на эту должность. Он не был злым человеком, скорее добродушным, но был низменной, грубой натурой, к тому же большим кутилой. Вителлий не хотел быть императором, но в подобных случаях решает звание. Вителлий подчинился и был избран императором.⁷²⁰

Это возведение в императоры нужно было еще осуществить; для этого необходимо было предпринять поход в Италию. Здесь идет речь о военной смене системы; ее верхушка выступала против гвардии и ее привилегий, место гвардии должно было занять германское войско. Два больших рейнских войска должны были отправить в Италию сильный отряд особого назначения. Два талантливых легата, Фабий Валент и Алиен Цецина, выступили во главе семидесятитысячного войска.⁷²¹ Многие ополчения восточной Галлии добровольно к нему присоединились.

Все это произошло 3 января 69 г. в Кёльне,⁷²² в последующие дни все войско присягнуло Вителлию. 8 января сообщение достигло Рима. Гальба, осознавший свою старческую слабость, усыновил молодого человека; но в выборе был неудачлив. Луций Кальпурний Пизон, происходивший из рода высшей дворянской знати, был добродетелен и порядочен, но без военного опыта, без связи с войском.⁷²³ Для противостояния Гальба нуждался в дунайских войсках. Там крайнее недовольство вызвало то, что немецкие войска ⁷²⁴ избрали императора.

Однако до столкновения дело не дошло, появилась другая опасность в непосредственной близости от Гальбы. В его свите с самого начала находился Марк Сальвий Отон, который добился успеха при дворе Нерона будучи супругом Поппеи Сабины [MH. I₂₁₀] и был активным участником в оргиях Нерона. В конце концов, от него он перешел ко двору победителя.⁷²⁵ Он надеялся на усыновление, тем более что был выше Пизона рангом и любим гвардией. Разочарованный в своих надеждах, Отон принял решение свергнуть императора, и это ему удалось. В одно прекрасное утро четырнадцать рядовых гвардейцев провозгласили его императором и учинили уличный бунт. Другие гвардейцы одобрили избрание Отона больше из ненависти к Гальбе и его пасынку, чем из любви к Отону. Свои испанские отряды Гальба отослал обратно, а другие силы находились вне Рима; дело едва не дошло до битвы. Гальба и его протеже были убиты на открытой площади, а Отон получил корону. Это было 13 января 69 г. Сенат отметил случившееся; этим его жалкая роль исчерпалась. Он беспрекословно признал нового императора.⁷²⁶

Итак, теперь противостояли друг другу Вителлий и Отон. Возможно, гвардия знала, какую угрозу для нее представляет Вителлий. Возможности оправдаться не было, так как Вителлий был провозглашен императором. Рейнская армия угрожала привилегиям гвардии, отсюда ее доверие к Отону. В обоих случаях это были солдатские революции и об этом свидетельствуют детали. Система увольнения в отпуск стала источником шантажа унтер-офицерами. Это привело к большим трудностям. Увольнение в отпуска повлекли за собой моральное разложение сословия, страдала общественная безопасность. В Риме, как и на Рейне, существовала система, по которой на отпускника выплачивалось удвоенное жалование: с одной стороны — ему, с другой стороны — унтер-офицеру, предоставлявшему отпуск, так что государственная касса терпела ущерб. Это были последствия избрания солдатского императора. Все должностные лица, участвовавшие в процессе Капитона,⁷²⁷ а также какое-то число унтер-офицеров,⁷²⁸ были казнены.

Все западные войска немедленно поддержали рейнскую армию. Ретия, Норик, [MH. I₂₁₁] Британия, после некоторых колебаний Испания. По-другому было на Востоке. На Дунае, в Иллирии и на Востоке признали Отона. Это свидетельствует о значимости центрального положения Рима, решение, принятое в столице, и признание сенатом воспринимались как легитимный выбор. В иллирийском и восточном войсках вместе с тем был силен корпоративный дух.

Между Отоном и Вителлием велись разносторонние переговоры.⁷²⁹ Оба с удовольствием бы отступили, но своими войсками были принуждены вступить в схватку. Однако она произошла не так быстро. Ни одна из сторон не спешила. Валент и Цецина без сопротивления весной 69 г. перешли через Альпы и вошли в Италию. Рейнская граница была открыта; основной состав войска покинул свое расположение. В марте германские отряды появились на По. Если бы в Риме поспешили, а там были умелые генералы, то было бы проще выступить против них в Альпах. Легионы из Петовиона (Птуй в Штирии) через несколько дней безо всякой опасности могли бы появиться со стороны границы. Приказы уже были отданы, но отряды появились слишком поздно, несмотря на то что не наткнулись ни на какое препятствие. Они заняли восточную область По. Одновременно снялись с мест гвардия и один морской легион, которые под руководством Вестриция Спуринны направились к По. 15 мая Отон покинул город. Он хотел не принимать участия в сражении, а лишь присутствовать при нем. Так же апатично вел себя Вителлий, находившийся по ту сторону Альп.

Вначале оба войска были не в полном составе. Цецина один перешел через Большой Сен-Бернар, Валента еще не было. Цецина занял Кремону, а гвардия удерживала Плаценцию. Произошло сражение, в целом победу одержали отонианцы.⁷³⁰ Когда подошло подкрепление Отону под командованием Анния Галла и остановилось у Бедриака к северу от По, Цецина оказался зажатым в клещи. Однако потом появились войска Валента. Отонианцы оказались значительно слабее и должны были дожидаться подкрепления. Они располагали лишь одним из иллирийских легионов, кроме того, большой отряд остался [MH. I₂₁₂] У Отона к югу от По. Пока длилось ожидание, все были достаточно уверены в своих силах. Валент и Цецина не могли наступать на Рим. Генералитет отонианцев был великолепным, если бы только им воспользовались. Но абсурдность поведения высшего командования все испортила. Отон, командовавший большой гвардией, позорно уклонился от сражения. И тем не менее он с мужеством отчаявшегося игрока, который играет va banque, настаивал на разрешении вопроса. Вместо заслуженных офицеров во главе войска он поставил своего брата, Сальвия Тициана, абсолютно бездарного командира. Солдаты чувствовали неумелое командование и были раздосадованы.

Между Бедриаком и Кремоной произошло сражение. Сначала все шло хорошо, отряды сражались с воодушевлением. Все повернулось иначе, когда подоспел Валент, а с ним появилось и численное преимущество. Несмотря на это отонианцы все же хотели захватить Кремону. Это была ожесточенная борьба. Рекрутский легион Отона захватил орла legio XXI Rapax. В конце концов отонианцы были разбиты. Поражением как таковым это не было, однако дело до него дошло. Отряды в лагере капитулировали. Когда Отон об этом услышал, он к отчаянию гвардии посчитал себя проигравшим. Гвардия не хотела от него отказываться, хотела вновь возобновить борьбу в союзе с иллирийцами. Не нужно было считать себя побежденным. Но Отон устал от жизни. 15 апреля в Брикселле (Брешелло) он покончил с собой после того, как сжег все свои бумаги. Так он бросил в беде своих приверженцев.⁷³¹ Смерти Отона поражаются многие, но с точки зрения историка, она была оскорблением. Если кто-то сначала выступает в качестве претендента на престол, а затем себя убивает, то он в любом случае настоящий трус. Он предал не только гвардию, но и всю Италию.

[MH. I₂₁₃] Теперь Италия сделала выводы из победы. Казалось, это было известно с самого начала и это объясняет верность отонианцев. Иллирийцев отослали назад в гарнизоны. Верный XIV легион послали не в Иллирию, а в Британию, на свои старые гарнизонные квартиры. Этот легион с его вспомогательными отрядами представляет важность для историка. К нему относилось восемь вспомогательных когорт батавов, которые были тесно связаны с солдатами простого происхождения. Батавы были очень хорошими солдатами. Они были освобождены от налога, но за это учитывались при конскрипции. Они образовывали ядро британского войска, победа Пауллина была достигнута в основном благодаря им (см. выше). Нерон приказал им прийти в Италию, чтобы использовать их против Востока. При свержении Нерона легионы были за него, батавы — против, и обе стороны сильно враждовали. XIV легион был послан в Иллирию, вспомогательные отряды — в Германию,⁷³² у Бедриака эти две силы сражались друг против друга. Теперь же, несмотря на обоюдную злость, была предпринята попытка восстановить прежние отношения между противниками. По пути в Британию, в Турине, дело опять дошло до битвы, это станет важным для более позднего времени. Вителлий без проблем получил признание. 19 апреля 69 г. его признал сенат.

Уже сам его титул удивителен: он назвал себя Imperator, но отклонил Caesar. Auqustus он принял лишь позднее.⁷³³ Зато он носил титул Germanicus. Этим он выражал то, что германское войско одержало победу над Италией.⁷³⁴ Очевидно, что связь с прошлым оборвалась, соответственно изменилась и политика. В этом отношении тоже был сделан шаг в сторону изменения к лучшему. Вителлий не был злым человеком; если он мог, то щадил. Он ратовал и настаивал на возврате власти придворных. Должности секретаря и казначея императора в первый раз были замещены всадниками (equites).⁷³⁵ Это было явным влиянием военного правления, этими equites были именно офицеры. Император также выступил против всадников, которые оставили театр военных действий. Посредством распоряжений полицейского характера он многое пытался улучшить, ограничить беспорядочные суеверия и т. д. Теперь царила [MH. I₂₁₄] власть военных, просуществовавшая не дольше, чем власть придворных. Вителлий, правда, во всем этом виноват не был. Как распутный чревоугодник он прилагал усилия только в отношении обеденного стола.⁷³⁶ И о своей безопасности он заботился. Корнелий Долабелла, который был виноват только в том, что состоял в родстве с Гальбой,⁷³⁷ был казнен.⁷³⁸ Своего собственного сына шести лет он тут же приказал сделать Августом.⁷³⁹

Важными были военные преобразования. Прежде всего последовала расправа над солдатами, главным образом над центурионами. С Сальвием Тицианом, братом Отона, ничего не случилось, ничего не произошло и с офицерами высших рангов. Многие из центурионов были убиты, собственно, без причины, ибо повиновение никак не могло быть вменено им в вину. Но речь шла о соперничестве во власти; рейнские солдаты сражались против дунайских, и следовательно с ними расправились. Это, конечно, ужасно разозлило иллирийцев. Италия как завоеванная страна систематически разорялась, особенно когда прибыл Вителлий с новыми отрядами. Кремона и другие города Северной и Южной Италии оставили солдатам на разграбление, поскольку врагов у правительства больше не было.⁷⁴⁰ Восточное войско в Сирии тоже присягнуло Вителлию.

Последовало вступление Вителлия в Рим.⁷⁴¹ Он рассчитывал повергнуть горожан в ужас. С трудом удалось удержать императора от того, чтобы он не надевал униформу. Правда, это с удовольствием сделали отряды. Собственной жертвой стала гвардия, поскольку ее императором был Отон. Они тоже должны были поплатиться за институции. Весь корпус был расформирован; все солдаты, также и из cohortes urbanae, были распущены.⁷⁴² Новый гарнизон был составлен из легионов: 20 когорт, а именно 16 cohortes praetorie и 4 cohortes urbanae, каждая по 1000 человек. Нельзя определить, в какой степени это было новшеством. [MH. I₂₁₅] Раньше было только 12 когорт преторианцев. Число cohortes urbanae не определено. Вместе все это составляло примерно 20 000 человек, и вполне вероятно, что число их увеличилось незначительно. Новым был отбор. До сих пор гвардия и линейные войска строго разделялись, даже по национальности. Никто не переходил из линейных войск в гвардию. Последняя состояла исключительно из италийцев, легионы вплоть до центурионов состояли преимущественно из провинциалов. Рейнские легионы состояли из выходцев из Южной Италии. И те, кто был родом из Италии, из-за долгой службы превращались в провинциалов. Из-за этого линейные войска и гвардия были полностью противопоставлены друг другу по национальному принципу. Идея подобного противопоставления была естественной и обоснованной. Мы относимся к правлению Вителлия неблагосклонно, но мы не должны забывать, что все это было плодами августовской системы. То, что было посеяно Августом, теперь пожиналось. Как бы эфемерны ни были эти учреждения Вителлия, каждый раз, когда победу одерживало военное правление, гвардия обновлялась, и Севером, и Константином, потому что ни разу дело не обходилось без гвардии. Здесь должны были сотрудничать более искусные люди, нежели такие, каким был Вителлий.

Затем, что удивительно, последовало полное расформирование победившего войска. Те, кто отдал подобное распоряжение, видимо, полагали, что смогут создать в полном мире армейскую организацию. Уже отзыв 20 000 человек (см. выше) пошатнул союз легионов. Многие, кто не был в гвардии, требовали отставки, и им нельзя было отказать. Очевидно, на военные конфликты в ближайшее время не рассчитывали.

Правящий дом Цезарей погиб, [MH. I₂₁₆] и стал вопрос, должна ли погибнуть империя Цезарей. Обсуждалось совместное правление с сенатом: не его старые права, они ценности не представляли; но, вероятно, обычай, по которому высшие должности офицеров и чиновников занимались в соответствии с конституцией сенаторами, т.е. италийским дворянством. Мы уже отметили протаскивание наверх всадников. Вителлий приложил к своему титулу и титул несменяемый консул (consul perpetuus),⁷⁴³ естественно, не из уважения к должности, а скорее из желания не иметь рядом с собой коллеги, как это потом произошло в III веке.⁷⁴⁴ Звание консула давало право на наивысшие посты. Следовательно, если император является consul perpetuus, то институт консулов обречен на постепенное отмирание, как это действительно случилось впоследствии при Диоклетиане.⁷⁴⁵

Возвышение Вителлия привело к соперничеству полков. Легионы Востока ревновали не к личности Вителлия, а к тому, что 7 рейнских легионов должны были наслаждаться плодами победы. Велись разговоры о том, что германские легионы (см. выше) хотели вступить во владение роскошными гарнизонами восточных легионов. Это была лагерная болтовня, характеризующая, однако, настроения. Иллирийцы попытались на место Отона провозгласить Вергиния Руфа, только благодаря тайному побегу он этого избежал.⁷⁴⁶ Иллирийцы потерпели поражение, XIII легион обязали выполнять унизительную работу, он должен был заниматься постройкой амфитеатра.⁷⁴⁷

По-другому было на Востоке. Войска были сконцентрированы для ведения Иудейской войны, командование⁷⁴⁸ было поручено Флавию Веспасиану.⁷⁴⁹ Рядом с ним в Сирии стояли войска Лициния Муциана, в Египте — Тиберия Юлия Александра. На своем совещании они приняли решение свергнуть Вителлия. Никогда ни один переворот не проходил более спокойно. Нельзя сказать, что офицерами руководило честолюбие, они хотели сохранить порядки Августа, это был отпор вторгнувшемуся врагу. Нужен был руководитель, Август, и потому сначала все решила [MH. I₂₁₇] военная иерархия. Офицерский совет избрал Августом Лициния Муциана.⁷⁵⁰ Но он отказался от короны и посоветовал Веспасиана. Причины этого отчасти скрыты от нашего взора, отчасти они были индивидуальны. Правда, Веспасиан был сыном сенатора, но из рода муниципалов, из земли сабинов (Sabina), из рода не особенно прославленного.⁷⁵¹ Его брат Флавий Сабин, который на протяжении многих лет управлял Мезией, теперь был praefectus urbi,⁷⁵² влиятельным, рассудительным человеком. При Нероне Веспасиан хорошо сражался в Британии и Иудее. Особенно в его пользу говорило отношение его к иллирийской армии.

Legio III Gallica раньше сражался под началом Веспасиана и теперь стоял на Дунае. В нем уважали и любили Веспасиана,⁷⁵³ что в настоящий момент было очень важно. Не повторили ошибку рейнской армии, которая не принимала во внимание другие войска, и была заключена договоренность.

Кроме того, у Веспасиана было два сына; один из них, Тит, руководил одним легионом и был очень любим солдатами. У Муциана детей не было.⁷⁵⁴Это был очень серьезный момент, так как тут же вместе с Августом можно было избрать наследника. Таким образом, после отказа Муциана к рассмотрению была принята только фигура Веспасиана, поскольку наместники в Египте были equites. 1 июля 69 г. Веспасиан, что характерно для Александрии, был провозглашен египетским войском императором.⁷⁵⁵ Явно существовала предварительная договоренность. Примечательно то, что на это решились спустя три месяца после возвращения на родину Вителлия. Так что дело было не в личности, а в политике Вителлия, которую не хотели терпеть.

Сначала Веспасиан был императором Востока. Иудейские и сирийские войска присоединились к провозглашению. И здесь примечательно то, с каким патриотизмом все шли вперед. С границы с Иудеей нельзя было отзывать не то что отряды, даже военачальников. Таким образом, для наступления было определено лишь несколько команд: VI легион и 13 000 в составе вспомогательных отрядов выступили в поход,⁷⁵⁶ т. е. всего около 20 000 человек. [MH. I₂₁₈] Кажется странным, что был предпринят подобный шаг, ведь одно только рейнское войско состояло из 7 легионов. Возможно, что сначала экспедиция была нацелена не против Италии, а против Дуная с расчетом на то, что легионы перейдут на их сторону. Веспасиан вообще держался в стороне от военных действий. Он сам отправился в Египет,⁷⁵⁷ где в любом случае был полностью признан. Для того чтобы задержать суда с зерном, ему вовсе не нужно было туда направляться. Будущего императора хотели держать в стороне от необходимых осложнений, на совместном выступлении военачальников вместо него выступил Муциан, который взял на себя неприятную сторону (odium) всего дела. Все в целом почти и не было революцией; все напоминает войну с внешним врагом. XIV британский легион был послан с заданием и не безуспешно, на Рейне тоже делались попытки связаться через Юлия Цивилиса с батавами.

Малая Азия, Греция подчинились Веспасиану, точно так же все иллирийцы по первому зову перешли на его сторону. В Италии дала себя знать дезорганизация отрядов. Все повторилось, как во времена Отона. Без сомнения, было бы возможным выступить против восстания на Дунае. Однако Италия не была защищена, сторожевое охранение Муциана перешло альпийские перевалы. Только на По враг был встречен значительной силой. Муциан был еще далеко позади, только его головной отряд под началом Антония Прима достиг Италии.⁷⁵⁸ Он много привнес в историю, был доблестным солдатом, но со скверным прошлым. Своего положения он достиг бесчествым путем (per nefas).⁷⁵⁹ Прим натолкнулся на 8 легионов вителлианцев. Гвардии с ними не было, но то были доблестные солдаты, правда, смешанные с новичками. При мало-мальски умелом руководстве по меньшей мере здесь война должна была прекратиться, если бы не закралось предательство.

[MH. I₂₁₉] Муциан запретил дальнейшее наступление. Ему и Веспасиану не хотелось так быстро завершить войну. Подчиненные ему командиры не должны были вести войска дальше Аквилеи. Это было хорошей мыслью. Вителлий уже призвал к себе всех, кого только мог, флавианцы же в любое время могли получить подкрепление из Сирии и собирались ждать до следующего года. У Вителлия кроме гвардии было 8 легионов,⁷⁶⁰ это было большим преимуществом. Однако собственные их начальники не могли ничего предложить. Антоний Прим был душой похода. Совершив нечто вроде военного переворота, он вынудил собственных начальников легионов, бывших уже в летах и нелюбимых легатов Паннонии и Мезии, передать ему главное командование. На их место пришел обожаемый всеми Прим. В своем рискованном наступлении он рассчитывал на измену в стане противника. И это было правильно. Офицеры Вителлия не остались верны. Тут действовали мотивы, подобные тем, что привели к избранию Веспасиана. Луцилий Брасс, командир флота в Равенне, сначала предал Вителлия, а затем перешел под начальство Веспасиана.⁷⁶¹ Это исходило от префекта, но, предположительно, национальный элемент тоже сыграл свою роль. Во флоте служили иллирийцы и греки, которые ничего не желали знать о германском войске (exercitus Germanicus). Это было началом конца. Тем самым флот угрожал неприятелю с тыла.

Вскоре пришла и другая удача. Командование восемью легионами принадлежало Цецине и Валенту. Последнего на месте не было, и Цецина по неизвестным причинам, возможно из-за соперничества с Валентом, теперь тоже оставил Вителлия.⁷⁶² Говорят, что еще в Риме он вел переговоры с Флавием Сабином, братом Веспасиана, который спокойно оставался на своей должности.⁷⁶³ Это характерно для добродушия Вителлия. В итоге, Цецина перешел на сторону противника, обратился с торжественной речью к офицерам,⁷⁶⁴ и изображения Вителлия были сорваны с полевых знаков.⁷⁶⁵Однако солдатам это не понравилось, они крепко держались за Вителлия, Цецину его же собственные люди заключили под стражу. Его место занял Фабий Фабулл.⁷⁶⁶ Итак, должно было произойти сражение, обеими сторонами командовали избранные солдатами офицеры. Это отражалось на стратегических операциях. Валент все еще не появлялся. У Мантуи стояли 6 легионов Вителлия, 2 легиона были в Кремоне. Сейчас войско уклонилось от сражения, чтобы произвести реорганизацию, и вернулось через По назад. Антоний Прим захватил оставленное им расположение и двинулся в наступление на Кремону. Здесь 24 октября 69 г. произошло сражение, а также — у Бедриака на Постумиевой дороге (Via Postumia). То была тяжелая битва, обе армии сражались с воодушевлением. Победу с численным перевесом одержали флавианцы. Пять их легионов отбросили два легиона Вителлия назад к Кремоне.⁷⁶⁷ Однако между тем из Мантуи в Кремону подоспели вителлианцы, совершив бросок в 30 мигль (6 миль). [MH. I₂₂₀] И тогда, несмотря на совершенный марш бросок и усталость последнего было дано еще одно сражение в лунную ночь. На рассвете победа была на стороне флавианцев. У них лучше было руководство, войско Вителлия было все-таки слишком дезорганизовано. Вителлианцы отступили в свой военный лагерь, который невероятным образом тут же был взят штурмом, а затем, наконец, и сама Кремона. Город был разорен и сожжен.⁷⁶⁸

Победа была совершенным беспрецедентным событием полномасштабного военного сражения. Она положила конец делу Вителлия в военном и политическом смысле. Цецина был освобожден из своих оков и отослан к Антонию Приму.⁷⁶⁹ Побежденная, но все еще многочисленная армия капитулировала: позади них была р. По и она мешала отступлению. Последующая борьба была лишь актом отчаяния. Сначала уделили внимание гвардии, которая стояла у Нарни (Нарния, в Умбрии). Это были 14 когорт, разумеется, ничтожно малое число, — вместе с солдатами флотилии всего 20— 23 000 человек. Они капитулировали перед Антонием Примом.⁷⁷⁰ Подобное уже было в Южной Италии. Там с отрядами находился брат Вителлия, мизенский флот у Террацины тоже капитулировал.⁷⁷¹ Император узнал, что все потеряно. Он был готов сложить свои полномочия, требовал лишь сохранить ему жизнь, так же как он простил родственника своего противника. На центральной площади Вителлий отказался от своей должности и передал власть Цецилию Симплексу, консулу.⁷⁷² Вполне понятно, что Флавий Сабин на это согласился.

Но и тут не приняли во внимание мнение солдат. Преторианцы в городе, 3000 человек, вынудили императора сыграть свою роль до конца и вернуться в императорский дворец. Так возникли уличные сражения. Преторианцы были злы на Флавия Сабина, который скрылся на Капитолии. Вителлий с удовольствием бы защитил его, но не мог этого сделать. Сабин и Домициан, второй сын Веспасиана, были окружены на Капитолии. Они пытались укрыться в храме, но все же были схвачены, а Капитолий был сожжен дотла,⁷⁷³ возможно, что осажденные сами его подожгли; Сабин был убит на Форуме.⁷⁷⁴ Пожар на Капитолии произвел должное впечатление, особенно в Галлии.⁷⁷⁵ Возможно, Прим мог бы это скрыть; возможно, он полагал, что Рим сам падет к его ногам. Теперь он двинулся в наступление; было несколько битв, последовала уличная борьба, успех которой был, правда, весьма сомнителен. Вителлий молил о пощаде, 20 декабря 69 г. он был казнен, ибо кровь Сабина призывала к мести.⁷⁷⁶ С этим было установлено правление Веспасиана.

Теперь еще остается рассмотреть печальную участь рейнских легионов, а также Иудейскую войну. Всем германским отрядам в Италии был положен конец, однако оставался еще один очень сильный корпус на своей постоянной стоянке, а именно — батавы. Всей Германией все еще командовал старый подагрик Гордеоний Флакк. Вителлий его не отозвал, даже не занял его собственное место; он был абсолютно безопасен. Теперь отряды получили приказ направиться в Италию. Сначала Флакк оставался верен.

[AW. 164 = ][MH. I₂₂₁]⁷⁷⁷ С галльским мятежем Виндекса странным образом связан мятеж германцев в Галлии под предводительством Цивилиса.⁷⁷⁸ Раньше, т.е. при Виндексе, германизированные галлы не участвовали в восстании; теперь же было наоборот, его подняли германизированные галлы, секваны, неметы, треверы, лингоны и батавы.

Клавдия Цивилиса, очень мужественного, национально настроенного солдата, вполне [MH. I₂₂₂] можно сравнить с Арминием. Батавы были настоящими германцами.⁷⁷⁹ Веледа,⁷⁸⁰ предсказательница в самой Германии, была связана с Цивилисом. Римляне уважали особое положение батавов среди провинциалов. Батавы, будучи возвышены, в основном служили в императорской личной охране.

Осенью 69 г. Цивилис согласился с планами флавианцев, на своем острове на Рейне он признал Веспасиана. Наместник в Галлии, Гордеоний Флакк, напротив, занял в отношении восстания Веспасиана двойственную позицию. Несмотря на это вителлианцы помощи из Галлии не получили. Канненефаты, небольшое племя, сначала схватились за оружие. Цивилис хотел, чтобы против них направили его. Когда ему в этом отказали, он открыто порвал все связи с Римом. Когорта тунгров и рейнский флот перешли на сторону своих соплеменников. Тунгры были уже галльской народностью. От правобережных рейнских германцев поступало большое пополнение. Гордеоний послал теперь отряды из «Старого Лагеря» (Castra Vetera) против острова, но галльские вспомогательные войска перешли на сторону противника, и легионы должны были возвратиться назад в Ксантен. Тогда Цивилис осадил Vetera, и он получил от батавов в подкрепление XIV легион. Посланцы Цивилиса призвали их — а их в составе было 8000 человек привыкших к сражениям отрядов — отказаться от похода в Италию и объединиться с Цивилисом. Они действительно от Майнца повернули назад, после того как предъявили Флакку неслыханные требования. Флакк приказал своему легату в Бонне остановить врага при помощи одного своего [MH. I₂₂₃] легиона. У него ничего не вышло, поскольку сам Флакк на помощь не подоспел. Римлянам в Vetera главным образом недоставало провианта, даже если бы они отразили от города атаки.

В ответ на сообщение о победе флавианцев на По Флакк признал Веспасиана, хотя exercitus Germanicus сделал это весьма неохотно. Несмотря на это Цивилис продолжал борьбу, хоть теперь у него и не было предлога, поскольку раньше он поднял флаг восстания будто бы в защиту Веспасиана. V и XV легионы были осаждены в Vetera, вместе с ним еще 4 других легиона. Легат в Майнце, Диллий Вокула, взял теперь командование на себя, после многих боев с переменным успехом он наконец снял осаду с Vetera и оттеснил Цивилиса на его остров. Освобожденные V и XV легионы, гордые своим успехом, сорвали значки с изображениями Веспасиана в Майнце и хотели оставаться верными Вителлию. Большая часть войска была перетянута на сторону повстанцев, Гордеоний Флакк был убит как предатель Вителлия. Однако дело Вителлия казалось откровенно проигранным, тут же пришло известие о его последнем поражении. Вследствие этого оба повстанческих легиона оказались изолированы, преданные Веспасиану — под командованием Диллия Вокулы отправились в Майнц.

Теперь вспыхнуло восстание галлов, после пожара в Капитолии они были твердо уверены в падении римского господства. Юлий Классик, [MH. I₂₂₄] Юлий Тутор и Юлий Сабин, бывший потомком диктатора Цезаря, покинули Рим, чтобы основать самостоятельное римско-кельтское государство на федеративной основе. Между тем Цивилис снова отважился пойти против слабо укрепленного Vetera. Вокула пытался снять осаду с Vetera; однако галльские вспомогательные войска покинули его, а римские легионы, что было неслыханно, присягнули на верность imperium Galliarum. IV и XXII легионы сначала присягнули Римской империи. Теперь капитулировал и Vetera у и гарнизон тоже должен был присягнуть на верность imperium Galliarum — иначе бы их уничтожили.⁷⁸¹ I и XVI легионы присягнули на верность, Майнц пал.⁷⁸² Виндонисса (совр. Виндина) была единственным местом на Рейне, где римляне еще удерживали свои позиции.⁷⁸³

Галлы и германцы нанесли поражение римлянам, в лучшие времена императорского правления такового не случалось. В основном причина катастрофического положения в отчаянии германско-вителлианского войска. Западные и южные галльские государства отказались вместе строить imperium Galliarum. Произошла та бесполезная встреча в земле ремиев.⁷⁸⁴ Вечные разногласия галлов препятствовали осуществлению замысла создания imperium Galliarum. В западной и средней Галлии к этому делу относились более холодно. Однако после того как владычество Веспасиана было упрочено, появились из Виндониссы XXI легион, из Италии — II, из Британии — достославный XIV, из Испании — два следующие.⁷⁸⁵ Из Норика и Ретии пришли многочисленные вспомогательные войска. Во главе стояли [MH. I₂₂₅] Анний Галл, а также безрассудный, но все-таки отличившийся Петилий Цериал; он, собственно, был главнокомандующим всего VII легиона.

Сразу стало ясно, что галлы не могут полагаться на перешедшие к ним отряды. Они вернулись к римлянам и присягнули в верности. Кёльнцы тоже уничтожили свой германский гарнизон и присоединились к римлянам. Цериал непредусмотрительно не дождался отрядов, которые еще не подтянулись. Лишь с трудом и ценой больших потерь он отразил нападение Цивилиса у Трира. Город он не отдал на разграбление солдатам, как они того требовали.⁷⁸⁶ У Castra Vetera войска Цивилиса⁷⁸⁷ потерпели поражение от Цериала. Однако ядро восстания образовывали все-таки праворейнские германцы. Цивилис напал на Цериала и захватил по меньшей мере корабль командующего. ⁷⁸⁸ Но Цериал все дальше и дальше теснил батавов, он даже занял батавский остров, в итоге батавы находились на правом берегу Рейна. Затем он ловко установил связь с батавами и другими германцами. Когда Цивилис увидел, что ему больше ничего не удается, дело дошло до капитуляции. Батавам была оказана милость, и они снова вступили в свои прежние отношения с римлянами. Из 6 легионов перебежчиков во всяком случае 5 были разжалованы cum infamia (с позором). Пощадили только XXII легион, [MH. I₂₂₆] возможно, в честь легата Диллия Вокула, который оставался верен. О 2 легионах нам известно, что они заняли место расформированных.

Иудейская война⁷⁸⁹ не оказала никакого особенного влияния на римскую историю. Ее историю написал руководитель восстания Иосиф,⁷⁹⁰ который позднее перешел в стан флавианцев. ⁷⁹¹ Во времена Августа во главе Иудеи стоял наследный наместник Ирод, именовавшийся Великим. В 6 г.н.э. его сын Архелай был смещен, а государство разбито на разные малые государства. Столица Caesarea Maritima была взята под собственное римское правление, она была под начальством наместника Сирии. В Иерусалиме стояла римская когорта. Однако право назначать верховного священнослужителя принадлежало потомкам Ирода.

Причину восстания обычно объясняют скверными наместниками. Антоний Феликс, наместник с 54 по 60 год, был скверным малым. Гессий Флор, наместник с 64 г., кажется, был немногим лучше. Но были еще и другие причины. Polykoiranie (многовластие) было хуже, чем если бы страна была провинцией, и гнет налогов был больше, чем если бы она была непосредственно зависимой. Но и двоевластие прокураторов и проконсулов было не лучше. Прокуратор Иудеи, видимо, подчинялся проконсулу. Но самое главное — это различие состояло в происхождении иудеев. В императорские времена такие безнадежные возмущения были крайне редки. [MH. I₂₂₇] Национальные чувства иудеев были проникнуты их религией настолько полно, как ни в какой другой стране. Когда от верховного священнослужителя потребовали, чтобы он уступил императору, и он это сделал, через всю страну прокатилась волна возмущения, замышлялась революция.

Царь Агриппа хорошо осознавал всю бессмысленность сопротивления. Анания, верховный священнослужитель, был главой сторонников умеренных действий. Они осознавали бесполезность сопротивления. Но все внеполитические слои Иудеи — писатели, женщины и молодые люди — были на стороне восстания. Вне Иудеи находились очень большие иудейские общины, которые поддерживали страну значительными денежными средствами и духовной силой. Сюда примешивалось нецивилизованное состояние страны. Иерусалим был духовной столицей, другой, административной столицей, была Цезарея, основанная Иродом. В этих городах царила высокая культура. Но народ в стране был необразован и легко подпадал под влияние фанатиков. В Иерусалиме была только одна когорта в 1000 человек и это при очень многочисленном городском населении. Из-за гнета налогов образовались так называемые «банды разбойников». Они назывались sicarii, вероломные убийцы, как сейчас в Ирландии. Верили, что эти sicarii были подосланы римлянами для того, чтобы устранить национального вождя.

Повод для восстания сам по себе был незначительным. В Цезарее проживало преимущественно греческое население. Один греческий торговец преградил иудеям путь в синагогу.⁷⁹² Многие греки были убиты. Вмешалось правительство. В Иерусалиме было нанесено оскорбление римским солдатам. Смиренная процессия иудеев предстала перед наместником, но римские солдаты лишь поглумились над ними, и многие иудеи были убиты. Это произошло 16 мая 66 г.⁷⁹³ Прибыл царь Агриппа, и город подчинился. Однако вскоре вспыхнуло новое восстание. Повстанцы завладели городом, римские отряды должны были покинуть город. Долговые обязательства были сожжены, солдаты отступивших отрядов — казнены. Теперь восстание зелотов обернулось против умеренных. [MH. I₂₂₈] Анания был убит. Ответом было преследование иудеев в диаспоре, в Цезарее, говорят, погибло 20 000 иудеев. Цестий Галл, наместник Сирии, вступил в город с 20—30 000 человек. Сначала ему сопутствовала удача. Когда Галл стоял перед Иерусалимом, он вдруг отступил, подкупленный иудейским золотом. На обратном пути он понес большие потери.⁷⁹⁴

В 67 г. Тит Флавий Веспасиан стал наместником Сирии.⁷⁹⁵ Его военное прошлое в Британии было не особенно блистательным, но все-таки внушающим уважение; он был невысокого происхождения. В введении Веспасиана было три легиона, со вспомогательными отрядами около 40 000 человек. Веспасиан продвигался очень медленно и уверенно. Теперь весь народ объединился для войны за независимость. Иудеи, галилеяне и сикарии сплоченно противостояли римлянам. Веспасиан покорил некоторые города, в Иотапате был пленён Иосиф.⁷⁹⁶ В 67 г. Веспасиан осадил Галилею, в 68 г. — Иерихон, чтобы потом пойти против Иерусалима. Тут произошло низвержение Нерона. И теперь на этом театре военных действий последовал полуторогодичный перерыв.

Нападения от иудеев можно было не ожидать. Их предоставляли самим себе, только нужно было утвердить за собой завоеванные позиции. Когда в дальнейшем борьба была возобновлена, войско было увеличено вдвое. Весной 70 г. сын Веспасиана, Тит, пошел в наступление на Иерусалим.⁷⁹⁷Между тем на иудеев наседали с двух сторон. Аристократы жестоко преследовались зелотами под предводительством Елеазара бен Симона и Иоанна из Гискалы что в Галилее. Зелоты владели Иерусалимским храмом и его пристройками. Умеренные [MH. I₂₂₉] вызвали идумейских убийц под предводительством Симона бар Гиор. Элеазар позднее был убит. Иоанн из Гискалы и Симон бар Гиор [сын Гиоры] руководили обороной. В их распоряжении было 24 000 человек,⁷⁹⁸ в то время как население составляло, вероятно, 600 000 человек. Иудеи даже не использовали предоставленный им срок, чтобы запастись провиантом или освободить Иерусалим от лишнего населения. Тем не менее город защищался очень яростно. Осада была устрашающей. Армия осаждавших насчитывала 6 легионов со вспомогательными войсками 60 000 человек. Пригороды были взяты в относительно краткие сроки, однако во время вылазки было сожжено все осадное оснащение римлян. После этого Тит перешел от осады к блокаде. Время от времени он приказывал казнить 6000 человек из перебежчиков.⁷⁹⁹ В городе начался массовый голод. Крепость Антония пала перед римлянами. В конце концов, во время штурма загорелся храм. Спорный вопрос, приказал ли Тит поджечь его,⁸⁰⁰ но вопрос этот большого значения не имеет. В любом случае было решено уничтожить основу иудейской веры, иудейскую религиозную сущность, даже если Тит и хотел пощадить храм из-за его архитектурной ценности. В сентябре 70 г. после пятимесячной осады римляне стали хозяевами города, но понесли достаточно большие потери.

Эту войну, собственно, нельзя рассматривать как большую военную удачу, даже если в Риме и был отпразднован триумф.⁸⁰¹ Царь Агриппа остался на своем месте [MH. I₂₃₀], поскольку он оставался верен римлянам. Но страна из прокураторской была превращена в преторскую провинцию. Один легион был расквартирован в Иудее, это был X легион. В соответствии с республиканской практикой была уничтожена иерусалимская община, но римская колония не сумела заполнить эту нишу. Полного уничтожения иудейской национальности, к которому так стремились, не произошло. Ежегодные храмовые сборы с этих пор выплачивались Риму в качестве fiscus Judaicus.⁸⁰²

Общие настроения отражаются в написанном во время войны в 69 г. Апокалипсисе Иоанна.⁸⁰³ Там имеется в виду осада Иерусалима, семь цезарей относятся к тому времени. Число 666, видимо, означает Нерона. Текст опирается на легенду о том, что Нерон якобы не умер.⁸⁰⁴ Шестой император это Веспасиан; Гальба, Отон и Вителлий в расчет не принимаются. Однако завоевание Иерусалима в Апокалипсисе является уже фактом. Под 200 миллионами всадников подразумеваются парфянские всадники, которые спешат уничтожить Запад. Для историков эта книга является выражением протеста Востока против разрушения Иерусалима, вопль мести иудеев против разрушителей. Таким образом, она написана после разрушения [MH. I₂₃₁]. Одновременно из Апокалипсиса нами усматривается позиция иудеев по отношению к христианам. Главное — это иудеи — христиане, только затем следуют прозелиты. Тогда христианство было еще иудейской сектой. Иудеи предстают как подлинно правоверные христиане, прозелиты стоят, скорее, на заднем плане.

Другая партия христиан была партией Павла. Ее нельзя назвать иудейской сектой. Древнее иудейство не знало мести, потому что оно в ней не нуждалось.⁸⁰⁵ Иудейское государство было прямодушно в своем своеобразии, его защищал бог гнева, который заботился о законах и обособленности. Но теперь последовали иноземные господства, одно сменяло другое, так возникла мессианская идея. В то время как саддукеи придерживались древности, фарисеи преуспели в развитии идеи Спасителя.⁸⁰⁶ Книга Даниила, известная фальсификация,⁸⁰⁷ является лучшим памятником идеи Спасителя.

Небесный владыка пошлет Мессию, который освободит народ от иноземного господства, низвергнет римлян так же, как он покарал фараона. Поэтому фарисеи твердо придерживались внешних церемоний; потому что только так можно было надеяться на Мессию. Такой Мессия [MH. I₂₃₂] — это Христос, первоначально он принадлежит иудейству. Но лишь его второе пришествие должно принести спасение и новый мир. В общем и целом ничего нового здесь нет. Новой, однако, является внутренняя гуманизация идеи. Бог гнева становится богом любви. Одновременно тут содержится обобщение. Строгое следование ритуалу отсутствует, ритуал означал религиозное полицейское государство.

Дальнейший прогресс связан с апостолом Павлом. Он более глубоко и совершенно привел к завершению основные положения учения Христа. В то время как Христос и его ученики были иудеями, Павел, несмотря на то что сам был иудеем, принадлежал диаспоре; рожденный в Тарсе,⁸⁰⁸ получивший греческое образование, он обладал совсем другим кругозором. Однако и он ожидал возвращения Мессии Христа, к этому он хотел подготовить современников. Все движение является мессианским. Однако самым сильным и значительным в нем является то, что были упразднены господство ритуала и национальное ограничение. Здесь находится противоречие между иудео-христианам и и последователями апостола Павла. Избранный народ не мог уже дать ничего свыше того, самое большее — избранных людей. Это — изменение во всем восприятии нового течения. В Апокалипсисе господствует восточная картинная роскошь, в Первом письме к Коринфянам — западная логика.

Иудаизм и христианство были в оппозиции к римскому государству. Однако в иудаизме крылась неизменная революция. В христианстве тоже был протест, но протест того рода, что земной мир считался потерянным. Надеялись на небесное царство, набожные люди ожидали рая на земле. Ко всему земному относились с безразличием, отсюда отказ от богатства, забота о бедных и убогих. В то время как приверженцы иудаизма противились власти и отказывались платить налоги, Павел учил, что кесарю — кесарево.⁸⁰⁹ Ибо вся власть дается Богом.⁸¹⁰ Это привело к радикальному разрыву между иудеями и христианами. Все крепче держались за ритуал иудеи, все больше отказывались от прошлого последователи Павла. Иудео-христиане постепенно появились в обеих партиях. Павел не дожил до разрушения Иерусалима, возможно, он умер при [MH. I₂₃₃] Нероне. После отречения от иудаизма, христиане придерживавшиеся идей гуманизма, все больше проповедовали среди язычников. Так, Павел сам ходил всюду и вербовал новых приверженцев. Учение Павла сохранилось, на это плодотворно повлияло разрушение Иерусалима. Поскольку иудаизм теперь не мог развиваться дальше, он ограничился лишь поддержанием своих традиций. Агрессия римлян обратилась против христиан.

После времен правления Клавдия и Нерона осталось не такое уж незначительное литературное наследие. Однако в сравнении с временами Августа здесь, несомненно, произошел ужасающий спад, как и во всех других областях. Об историографии речи вообще не ведется. Со специальной литературой дело, возможно, обстояло немного лучше. Строгая филология началась с сирийца Марка Валерия Проба, который под александрийским влиянием сначала ввел четкую текстологию. В поэтах недостатка не ощущается, но, за одним-единственным исключением, нет ни одного правдоподобного произведения. Трагедия представлена Сенекой. Сам Нерон ее любил; но в трагедиях отсутствовал любой новый момент, они представляли собой древнегреческий материал в очень искусных стихах, но бесчувственных. Несколько выше стоит только «Октавия», которая, впрочем, написана вовсе не Сенекой, она возникла только после смерти Нерона; но и она лишь драма для чтения. О комедии речи не идет, смех был чужд современникам Нерона. Занимались торжественными жанрами поэзии, трагедией и эпосом, кроме того — романом и сатирой. Для Сенеки примечательно то, что его грецизм во многом соприкасается с христианством. Поэтому он оказал влияние на первую христианскую теологию.⁸¹¹

Собственная сигнатура этой эпохи — докучливость. [MH. I₂₃₄] Пальма первенства здесь принадлежит Лукану. Он писал тенденциозно и преследовал практические цели. «Кара диктатора Цезаря» — так называлось бы произведение, если бы оно было завершено. Разумеется, оно проникнуто раболепной угодливостью. « Он не поэт, а историк», — уже древние говорили о Лукане.⁸¹² Первое верно. Он ужасно докучлив.

Сатирик Персий — юноша, у которого, определенно, еще молоко на губах не обсохло! Он еще не до конца переварил учение стоиков. Его неспособность скрывалась за тяжеловесностью и непонятностью его произведений. Он не имел отношения к практической жизни и был новичком в учении стоиков. По этому поэту хорошо видно, как приближается к своему концу древнеримский мир.

Тит Петроний, прозванный Арбитром, был кем-то вроде маршала увеселительных мероприятий при императорском дворе. Он носил титул arbiter elegantiarum,⁸¹³ потому что к нему обращались за тем, чтобы узнать, что является изящным. У него был характер Алкивиада. Своими большими талантами он никак не пользовался. Он самый одаренный из всех римских поэтов. Сохранились, к сожалению, лишь фрагменты его большого, наполовину поэтического, наполовину прозаического романа. В нем некоторые стихи вложены в уста нелепого поэта Эвмолпия. Здравый смысл [MH. I₂₃₅] почти ни у одного римлянина не выражен так сильно, как у Петрония в тех частях его произведения, где он говорит о неправильном воспитании молодых людей. Обед Тримальхиона — это комическая часть. Его можно поставить в один ряд с Сервантесом. Он касается жизни всех слоев общества; герои говорят на своем собственном языке. Вместе с тем роман является верхом безнравственности; в нем он тоже ищет себе подобных.⁸¹⁴