Нагарджуна. Философская школа мадхъямака

Нагарджуна. Философская школа мадхъямака

Нагарджуна — основатель мадхьямаки, одной из ведущих философских школ буддизма, принадлежащих к течению «махаяны». Время жизни Нагарджуны, как предполагают, II–III вв. н. э. Легенда рассказывает о том, что в юности он ушел в буддийский монастырь после пережитого им потрясения. Некий мудрец научил его вместе с товарищами искусству становиться невидимым; молодые люди использовали это умение по-своему и стали невидимками посещать царский гарем. Узнав об этом, царь приказал казнить юношей, и лишь Нагарджуне удалось избежать этой участи.

Потрясенный гибелью молодых людей, которых погубила чувственная привязанность к миру, Нагаржуна порывает с мирской жизнью и полностью посвящает себя монашеству, постижению буддийской учености и созданию своей философской системы.

Основа его философии — учение о «пустоте», которая признается единственным существующим началом в отличие от видимого мира, который иллюзорен и нереален. Нагарджуна приходит к этому выводу, используя сложные логические построения, главным образом сосредоточившись на понятии причинности: поскольку все вещи причинно обусловлены, а цепь порождающих их причин бесконечна, то вещи не существуют сами по себе, а бесконечный поиск предшествующих им «причин» лишь обнажает эту «пустотность». «Пустыми», не существующими, являются и все основные феномены мира, как, например, само время.

Парадоксален вывод учения мадхьямаки о «пустоте» сансары и нирваны, и, соответственно, отсутствии различий между той и другой; тем самым становится бессмысленным достижение нирваны, поскольку пребывание в сансаре приравнено к нирване, и все существа изначально являются буддами. Деятельность бодхисаттвы, стремящегося к совершенствованию, заключается таким образом в осознании «пустоты» мира, которое является высшим знанием. «Пустота» представляется высшей космической реальностью, которая непостижима обычным сознанием и не поддается словесному описанию.

Жизнеописание Нагарджуны главную суть его учения представляет в образе, явившемся ему во сне: он видит перед собой ступу, внутри нее — еще ступу, внутри той — снова ступу, и так до бесконечности, пока он не приходит к осознанию того, что первая ступа, как и все последующие, не существует.