Держава Саргона Аккадского

Держава Саргона Аккадского

У убитого в ходе завоеваний Лугальзагеси царя Киша на службе находился мелкий придворный, по происхождению простолюдин-аккадец. Ему суждено было стать одним из крупнейших, если не величайшим «строителем империи» на древнем Ближнем Востоке. По позднейшему преданию, одному из тех, которыми всегда обрастают такие фигуры, он был подкидышем: мать пустила новорожденного по Евфрату в тростниковой корзинке, его подобрали и воспитали при кишском дворе. После разгрома Киша войсками Лугальзагеси этот придворный возглавил часть населения и укрылся в лежавшем в области Киша незначительном городке Аккаде. Здесь он объявил себя царем под именем Шаррум-кен (аккад. «Истинный царь», в традиционной современной передаче — Саргон).

Саргон (2316–2261 гг. до н. э.) властвовал помимо каких-либо традиционных институтов, как харизматический сильный вождь он опирался на всех, кто готов был ему служить, и возглавлял их, основываясь на принципе неограниченного командования, как почти все подобные вожаки. К нему во множестве стекались рядовые жители Шумера, увидев перспективу быстрого возвышения, в котором им отказывало традиционное аристократическое общество. На службе нового царя они рассчитывали обогатиться, выдвинуться и свести счеты с обидчиками, прежде всего со старой знатью.

Саргон создал массовую легковооруженную, «народную» армию, включавшую мобильные отряды лучников; они имели огромные преимущества перед немногочисленной и неповоротливой тяжелой пехотой шумерских правителей, состоявшей из их слуг. Властная иерархия царства Саргона была выстроена как военно-служилая пирамида под единоличной неограниченной властью ее вождя — царя. Опираясь на массовую армию, Саргон и совершил свои завоевания.

Сначала Саргон со своими воинами захватил Верхнюю Месопотамию, а потом предложил союз, скрепленный династическим браком, Лугальзагеси. Получив отказ, Саргон стремительно разгромил и казнил Лугальзагеси и, по преданию, после 34 битв завоевал весь Шумер. Затем его походы достигли Малой Азии, Кипра, Сирии, Элама и даже еще более отдаленных стран Южного Ирана, где он боролся с царством Варахше.

Империя Саргона (так называемая Аккадская держава, по названию столицы) с зависимыми владениями простерлась от озера Туз и гор Тавра в Малой Азии до Белуджистана, поддерживая прямые контакты с Южной Анатолией на западе и «Мелуххой» — долиной Инда — на востоке. По размерам его державу никто не мог превзойти еще полторы тысячи лет, до создания империи Ахеменидов. Бесчисленное множество военнопленных пополняло ряды рабов и подневольных работников в государственном хозяйстве. Саргон не заставлял другие города признавать себя ни верховным сюзереном-гегемоном, ни их местным номовым владыкой а просто присоединял покоренные земли, создавая, таким образом, первую в истории Междуречья объединенную державу. В былине о Саргоне он говорит о самом себе так:

Я — Саргон, царь могучий, царь Аккада.

Мать моя — жрица, отца не знал я.

Мать моя, жрица, родила меня тайно,

Положила в тростниковый ящик, бросила в реку.

Река меня подняла, принесла к водоносу.

Водонос багром меня поднял, воспитал как сына, садовником сделал.

Когда садовником был я — полюбила меня богиня Иштар,

И пятьдесят четыре года я провел на царстве!

Людьми черноголовыми я владел и правил,

Могучие горы топорами медными я сравнял с землею…

Царь, что поднимется после, да сравняется со мною!

Держава Саргона, в отличие от всех предыдущих государств Двуречья, была централизованной деспотией. Храмовые имения стали частью государственного хозяйства, а последние находились в неограниченном распоряжении царя; номы были лишены каких бы то ни было традиционных автономий и превратились в обычные провинции, их старый аппарат власти был оставлен на месте, но их правители (титуловавшиеся только «энси» — единственным «лугалем» отныне был лишь Саргон) превратились фактически в чиновников, целиком ответственных перед царем. Советы старейшин и народные собрания перестали существовать как органы власти (хотя сходки воинов — своих приверженцев Саргон собирал и устраивал совещания). Число государственных работников, которым предоставлялись наделы, было снижено, а число работавших за паек — увеличено; это повышало норму государственной эксплуатации.

Преемники Саргона даже скупали, в «добровольно-принудительном» порядке, землю у общин по заниженным ценам, расширяя тем самым государственное хозяйство. Государственным языком династии Саргона был не только шумерский, но и аккадский язык, что демонстрировало презрение династии к принципу «благородной традиции» во всех областях жизни. Население в целом (кроме тех, кто успел попасть в военно-служилую прослойку) мало что выиграло от победы Саргона: межномовые войны и гнет местной знати сменились не менее тяжелыми дальними походами и, впервые, массовой и масштабной повинностно-податной эксплуатацией всего населения (кроме служилой верхушки) со стороны огромного военно-бюрократического государства.

Уже в последние годы правления Саргона начались восстания знати, поддержанные народом (по преданию, сам Саргон должен был прятаться от бунтовщиков в сточной канаве). Преемники Саргона подавляли восстания как в самом Шумере, вырезая целые города и тысячами предавая казни побежденных, так и в дальних зависимых странах, однако положение в стране оставалось шатким. Наследник Саргона Римуш был убит собственными вельможами; поскольку при царе, очевидно, нельзя было находиться с оружием, они забили его насмерть тяжелыми каменными печатями, которые носили на поясе.