Ашшурбанапал: грамотей на престоле

Ашшурбанапал: грамотей на престоле

Согласно завещанию Асархаддона (сыгравшему в истории Ассирии роковую роль) ему наследовали два сына: Ашшурбанапал (668–627 гг. до н. э.), царь Ассирии и сюзерен Вавилонии, и его брат Шамашшумукин, удельный младший царь автономной Вавилонии. Ашшурбанапал был хорошо образован, грамотен, вероломен, упорен, интересовался ученостью и был больше администратором и дипломатом, нежели полководцем. Несмотря на множество рельефов из Ниневии, изображающих его могучим богатырем, лично поражающим львов, из царской переписки нам известно, что Ашшурбанапал был слаб здоровьем и почти не принимал участия в военных походах. При этом он знал три языка, математику, был знаком с астрологией и астрономией и сочинял стихотворные молитвы.

Именно по приказу Ашшурбанапала в Ниневии была собрана знаменитая библиотека из десятков тысяч глиняных табличек, включившая все сколько-нибудь значимые тексты месопотамской традиции, чему мы и обязаны важнейшей частью наших сведений о Месопотамии. Еще до вступления на престол он руководил строительными работами и разведкой, стал опытным дипломатом. В результате всего этого в греческой традиции Ашшурбанапал предстал в образе «царя Сарданапала», безответственного и беззаботного любителя дворцовой роскоши и наслаждений; по-видимому, это в какой-то мере отражало впечатление ассирийцев от царя-грамотея, который предпочитает управлять из дворца, а не водить в битву воинов. Изысканный нрав ассирийского владыки ярко отражен на одном из рельефов: Ашшурбанапал пирует со своей супругой в роскошном саду, а рядом, для услаждения царского взора, на дерево водружена отрубленная голова царя Элама.

Киммерийцы, сокрушившие в 676–675 гг до н. э. Фригийское царство, совершали набеги на юг и запад Анатолии, и Ашшурбанапал воспользовался этим. В 60-х годах VII в. до н. э. он добился распространения верховной власти Ассирии на юг и запад Малой Азии: позднехеттские царства вплоть до Тавра, Фригия-«Мушку» и даже Гуг (Гигес), царь далекой Лидии, ранее вовсе неизвестной ассирийцам, признали ассирийскую власть из страха перед киммерийцами. В те же 60-е годы Ашшурбанапал добился признания ассирийского верховенства от Мидии и приурмийской страны Манну, а в 663 г. до н. э. окончательно изгнал эфиопов из Египта и разгромил Фивы.

Во всем этом, однако, была заметна одна новая черта: речь теперь почти всегда шла о дипломатических успехах и номинальном признании зависимости, а не о реальных завоеваниях и создании новых провинций. Одновременно нарастало напряжение в отношениях между Ашшурбанапалом и Шамашшумукином — неизбежный плод завещания Асархаддона. На Шамашшумукина сделали ставку сепаратисты-вавилоняне, надеясь, что смогут с ним обрести вожделенную независимость.

Для Ассирии наступила полоса неудач. Около 655 г. до н. э. с ней порвали Египет, а все недавние приобретения в Малой Азии были утрачены; Лидия заключила с Египтом союз. Характерно, что ассирийцы даже не пытались восстановить там свои позиции, молча примирившись с утратой. В 653 г. до н. э. восстали и напали на Ниневию мидяне Хшатриты, от которых Ассирия спаслась, только призвав на помощь скифов. Те разбили мидян, причем Хшатрита был убит, и Мидия на несколько поколений подпала под скифский контроль. В том же 653 г. до н. э. сами ассирийцы отразили нашествие эламитов и в битве при Сузах убили эламского царя, однако Элам остался независим. Наконец, в 652–648 гг. до н. э. Ашшурбанапал вынужден был вступить в борьбу с восставшим против него Шамашшумукином и его союзниками Эламом, арабскими царьками и вероломными правителями Палестины и Финикии. Лишь с величайшим напряжением сил Ассирия сумела вырвать победу над всеми своими врагами.

В 648 г. до н. э. после трехлетней осады и страшного голода пал Вавилон. Шамашшумукин, по месопотамскому обычаю, сжег себя живьем в своем дворце. Ашшурбанапал сам занял вавилонский престол под именем Кандалану и подверг вавилонян страшным репрессиям. Впрочем, по обычаям того времени, разрешавшим сколь угодно массовые избиения вражеского населения, если оно упорно сопротивлялось, победителю все же не подобало вырезать его поголовно, и Ашшурбанапал, соблюдя названный принцип, хвалится своим великодушием в следующих выражениях: «Я, Ашшурбанапал, широкое сердце, незлопамятный, прощающий грехи… Из поднявших мятеж вавилонян ни один не ушел из моих рук. Я вырвал языки тех вавилонских воинов, наглые рты которых говорили дерзость против Ашшура, моего бога, и затеяли злое против меня. Других я захватил живьем и убил. Их изрубленные тела я скормил собакам, свиньям, воронам, орлам, небесным птицам, морским рыбам. Трупы людей, погибших при осаде от нужды и голода, загромождавшие улицы, я вывез и побросал в кучи. Остатку жителей, что избежали мора, истребления и голода, я оказал милость: дозволил я жить их утробе и поселил их в Вавилоне» (правду говоря, только для ассирийцев все это могло прозвучать описанием великодушия).